«Сахаров. Две жизни». Хаматова заставляет оправдываться «отца» бомбы

7 августа 1945 года. Молодой физик-теоретик Андрей Сахаров (актёр Алексей Усольцев) стоит перед стендом с газетами и читает статью об упавших на Хиросиму и Нагасаки бомбах. Сахаров понимает, что в этот момент весь мир необратимо изменился, равно как и его собственная жизнь.

Так начинается документальный фильм «Сахаров. Две жизни» — грандиозный эксперимент, задуманный и мастерски воплощённый продюсером Игорем Мишиным и режиссёром Иваном Проскуряковым. Перед нами не обычная пресная документалка, состоящая из мутных архивных кадров и уныло бубнящих «говорящих голов», а зрелищный аттракцион сродни театральному моноспектаклю.

В одной сцене Сахаров в исполнении Усольцева рассказывает о своём детстве и знакомстве с первой женой, копая грядки на даче, пока на заднем плане между ретрофутуристическими зданиями, словно вырванными из фантазий Хьюго Гернсбека, проносятся летающие машины. В следующей он уже пьёт чай с бюстом Сталина или кормит с рук собаку, которой предстоит пожертвовать собой ради науки на полигоне в Семипалатинске. И всюду Сахарова преследует голос Чулпан Хаматовой, который задаёт неудобные вопросы, заставляет оправдываться.

Особенность проекта заключается в том, что практически все реплики, которые произносит Андрей Сахаров, не придуманы сценаристом Романом Супером, а взяты из писем академика, мемуаров и фрагментов видеохроники. Таким образом, мы видим исторические события через призму восприятия самого учёного и наблюдаем, как меняется его отношение к собственной работе.

В начале фильма Сахаров с горящими глазами рассказывает, как создавал бомбу (которую он упорно называет «изделием») и какую эйфорию испытал, увидев взрыв своего детища и поняв, что нигде не ошибся в расчётах. Голос Хаматовой (он же, по задумке режиссёра, — голос совести) терзает учёного, обвиняет его в том, что он «создал адское оружие для адского диктатора», называет «пособником ГУЛАГа» (ведь к строительству Арзамаса-16, как известно, привлекали зеков).

«Я спасал человечество от Третьей мировой войны!» — парирует Сахаров.

Проходит время и мы видим другую его жизнь: учёный превратился в правозащитника, трижды Герой соцтруда был лишён званий и стал диссидентом. При этом нам пытаются показать не просто создателя грозного оружия, который испугался своего творения и запоздало раскаялся в содеянном, но человека, увидевшего путь к более светлому будущему и попытавшегося рассказать об этом остальным (а заодно и влюбившегося первый раз в жизни в 49 лет).

Вторая часть фильма («вторая жизнь») отчасти напоминает страшилку о «кровавой гэбне», ведь мы по-прежнему смотрим на события через восприятие Сахарова, а он уверен, что советские Петров и Боширов проникли к нему, чтобы впрыснуть ребёнку в рот отравляющее вещество. Слушать про сотрудников всемогущего КГБ, которые проникают в спальню к Сахарову, пока его нет дома, а потом, поняв, что их заметили, сбегают через окно, смешно и нелепо. Вместе с тем, эта часть истории сопровождается сохранившимися архивными кадрами, снятыми сотрудниками госбезопасности, которые следили за опальным учёным, пока он находился в Горьком.

Как можно ожидать от фильма с участием Чулпан Хаматовой, Михаил Горбачёв представлен в этой истории как спаситель, вытащивший главного героя из ссылки и начавший процесс сближения с Западом и разоружения, о необходимости которого уже много лет писал Сахаров. Таким образом, ближе к финалу фильм из биографической ленты окончательно превращается в политический манифест.

«Сахаров. Две жизни» — это попытка рассказать о ярком и неоднозначном человеке, причём рассказать так, чтобы смотреть было интересно даже 16-летнему тиктокеру. Наблюдать за тем, как Сахаров два часа полемизирует сам с собой, весьма любопытно, но если вы не разделяете его политических убеждений, то можете взорваться от негодования не хуже водородной бомбы.