Самым известным самолетом, который поставлялся в Советский Союз по программе ленд-лиза, стал Bell P 39 Airacobra. Из 9,5 тысяч истребителей данного типа более 4,9 тысяч было отправлено в Советский Союз. Отчасти это можно считать одним из элегантных способов избавиться от истребителя, который не совсем чтобы оправдал ожидания заказчика.
Как выяснилось, на больших высотах самолет вел себя не лучшим образом, а американские пилоты как раз больше работали там.
На самом деле самолет был хороший, неспроста у нас на "Аэрокобрах" было столько асов.
Маневренный, с очень мощным вооружением, да и воздушные бои у нас проходили в иных условиях. Правда, самолет имел склонность к сваливанию в штопор. Это стало причиной высокой аварийности, с чем пытались бороться.
Один из способов бороться со штопором. В хвостовой части поставили парашют, в случае чего его выпускали - профит. Правда, дальше опытов дело не пошло, всё же специфичная система.
Более того, есть цифры, что один только полк Покрышкина на «Кобрах» сбил больше самолетов противника, чем все английское, американские и австралийские летчики. А они сбили около 300 штук.
«Кобра» была интересной машиной. То, что англичане и американцы «не смогли» ее, говорит о том, что самолет был «сырой». И так бы и остался он в списке неудачников, если бы не попал к нам. Да и к нам он попал не от хорошей жизни.
Но реальность такова, что именно в нашем небе «Аэрокобра» из гадкого утенка превратилась в сокола. Но это потому, исключительно потому, что за ее штурвалами сидели советские летчики, а готовили к полетам наши же механики.В любой другой стране судьба этого самолета была бы иной.
Отличия от отечественных истребителей были как в лучшую, так и в худшую стороны. Более мощное оружие, хорошая живучесть, великолепное радиооборудование. Да, советские истребители превосходили «Кобру» в вертикальном манёвре, их не пугали большие перегрузки и резкие манёвры.
Но наши летчики любили и ценили свои «кобры». За комфорт и хорошую защиту. За мощное вооружение. Пилоты «Аэрокобр» не горели, самолёт был металлическим, а баки были расположены далеко в крыле, им не били в лицо струи пара или масла, двигатель был расположен сзади, «Кобру» было нереально скапотировать.
Была даже какая-то мистика в том, что пытавшийся сохранить повреждённую «кобру» путём вынужденной посадки пилот почти всегда оставался не только жив, но и невредим, а вот покидавшие её с парашютом часто погибали от удара расположенного на уровне дверей стабилизатора.
Источник:
- Парашютист доказал, что парашют Леонардо да Винчи работает
- Турист в Геленджике впал в кому после катания на парашюте
- 103-летняя экстремалка прыгнула с парашютом и попала в книгу рекордов Гиннесса
- Парашютный десант: любимая игрушка советских мальчишек
- Путь в небо. Как прыгнуть с парашютом?
Покрышкин на Р-39 сбил 48 ( а всего 59).
Техник -моторист 22 ЗАП Чашечкин Н.А. вспоминал:
"Со штопором боролись, как могли. У нас (в 153 ИАП) практиковали такой способ: брали канистру, резали пополам. Получались две формы. Мешали песок с оружейной смазкой, этой смесью обмазывали формы изнутри и потом заливали расплавленный свинец. Получались два свинцовых кирпича весом килограммов 15 каждый. Эти кирпичи размещались в носу самолета, под пулеметами, места хватало. На «Кобре» вообще места было везде достаточно.
Дальше самое интересное. Кирпичи прихватывали на болты. Потом летчик без боекомплекта делал пробный вылет. Потом говорил, как, нормально, или нет. Если нормально мы сверлили отверстия в корпусе и уже прикручивали намертво. Если не понравилось перемещали грузы еще. Затем грузили боекомплект, откатывали триммеры, и летчик еще раз взлетал. Ну и, уже в полете, сам смотрел, что и как..."