Он не был врачом, но спас жизни потомков и опередил своё время

Дескать, не высовывайся, самый умный, что ли? Будь как все, сиди тихо.

Тихо у Луи Пастера не получилось. Появившийся в семье французского кожевенника в 1822 году сын должен был по традиции продолжить семейное дело. Ну, или выбиться в люди и стать сельским учителем, как хотел его отец.

И Луи стал. И не педагогом, а профессором. Когда ему было всего 26 лет. В юношеские годы парень овладел множеством ремёсел. Знал много не только об обработке кожи, но и плотницком и гончарном деле. Увлекался стеклодувным искусством и ботаникой.

Несмотря на довольно поздний старт в науке, у Пастера всё получилось. И он с жаром окунулся в преподавательскую деятельность. Даже возглавил университетский факультет, но излишнее рвение стало причиной довольно быстрого завершения педагогической карьеры. Луи перессорился со студентами и коллегами.

Раз не пошло с людьми, можно посвятить себя науке. Что Пастер и сделал, увлёкшись проблемами популярных французских напитков – вина и пива. Которые очень быстро прокисали и мутнели. Пастер погрузился в тему брожения, а заодно модное и новое направление – самозарождение микроорганизмов.

Надо сказать, что изучение было не только сугубо теоретическим исследованием. К Луи обратилась целая фермерская делегация, поскольку из-за быстрой потери характеристик вина они  теряли и доходы. А одна очень щедрая дама пожертвовала на исследования солидную сумму.

Учёный пришёл к выводу, что при прогревании бутылок до температуры примерно 50 градусов вредоносные микроорганизмы погибают. Так возникла уникальная для того времени технология – пастеризация.

А ещё Пастер открыл новые перспективы для экономики страны. Ведь для традиционной Франции сохранение вина, особенно во время транспортировки, было очень важно.

Параллельно Луи доказал, что самозарождение микроорганизмов – ерунда. Им нужно откуда-то браться. До этого единственной теорией было появление возбудителей из нездорового воздуха.

Между делом Пастер предупредил развитие эпидемии тутового шелкопряда, который тоже был очень важен для экономики. Какая Франция без тончайших шелков, плюс ткани поставлялись в другие страны.

Учёный верно поставил диагноз и спас стратегически важных насекомых. Но тут в жизни Луи произошла трагедия. Тиф унёс жизнь троих его детей. И он приступил к поиску лекарства, устранившись от всех прочих дел и направлений.

Будучи первооткрывателем, он многие моменты исследовал наобум, словно слепой котёнок. Так, исследуя животных, Пастер открыл большое количество гноеродных возбудителей. На его счету стрептококк и стафилококк. Но всё же главной задачей он видел другое: как сделать так, чтобы заразившийся не заболел?

Выходом как раз и была вакцина. До этого методика вакцинации – привития ослабленного возбудителя уже была опробована английским врачом Дженнером. Но только в случае с неопасной формой коровьей оспы.

Экспериментируя с цыплятами, Луи понял, что то же самое можно сделать и с другими – более опасными болезнями. Но это сейчас кажется очевидным. А на тот момент теории Пастера выглядели бредом. После доклада, посвящённого микроорганизмам, на заседании медицинской академии один почётный, но возрастной профессор вообще грозился вызвать Пастера на дуэль. Дескать, нет никаких невидимых организмом, ерунда это. На что учёный выказал готовность сразиться и предложил оружие – колбы с водой и возбудителями  оспы. Он выпивает одну, оппонент вторую. Но дуэлянт почему-то решил не рисковать. Нет этих невидимых, конечно. Но вдруг?

Настроения в научном сообществе несколько поменялись. Но до принятия было ещё далеко. Особенно после неудачных случаев вакцинации, когда начались опыты с больными бешенством людьми.

Всё  это подрывало здоровье мужчины. В итоге в 1887 году у него случился инсульт. Вслед за которым последовали слава и признание: в столице открыли Пастеровский институт. Хотя злые языки окрестили его «Дворцом бешенства», Луи одержал победу. В стенах заведения впервые в истории пациент справился с болезнью. Институту стали поступать щедрые пожертвования из разных стран.

Хотя Луи и возглавил структуру, должность это была уже формальная. Пастер с трудом говорил, а писать после инсульта не мог. Скончался великий новатор, у которого даже не было медицинского образования, в 1895 году в возрасте 72 лет. Вскрытие показало, что после инсульта у него практически разрушилось одно полушарие мозга. То есть продолжал работу и делал открытия он только с одним.

Пастера похоронили в стенах его же детища, оборудовав специальный склеп. Своим сотрудникам и ученикам, из которых восемь в разное время удостоились Нобелевской премии, Пастер часто повторял, что у науки нет родины. И его открытия используют не только во Франции, но и во всём мире.