49816
7
Войска противовоздушной обороны до сих пор окутаны тайной. Неужели оператор зенитного ракетного комплекса запросто может увидеть раскраску и опознавательные знаки на самолёте, в который целится? Мы расскажем, как работают по цели современные средства ПВО.
Как так-то?
Современные зенитные ракетные комплексы работают на очень больших расстояниях, недоступных человеческому глазу. Например, ЗРК С-200, уже не использующийся в российской армии по причине морального устаревания, в зависимости от типа ракеты мог поразить цель на расстоянии до 255 километров и высоте более 40 километров. На такой дистанции даже увидеть самолёт просто так не получится, что уж говорить о том, чтобы различить опознавательные знаки на фюзеляже.
Как же тогда происходит определение цели и её опознание?
В какой момент работает та самая система «свой-чужой» и как отличить истребитель от гражданского самолёта?
Как же тогда происходит определение цели и её опознание?
В какой момент работает та самая система «свой-чужой» и как отличить истребитель от гражданского самолёта?
Разбирать мы всё будем на примере того же С-200, чтобы потом не было вопросов: «А как же гостайна?». Но нужно понимать, что в новых зенитных ракетных комплексах всё похоже, только быстрее и технологичнее. А в остальном — очень близко.
×
Готовность номер один!
Начнём с боевого расчёта. Для комплекса С-200 он составляет 13 человек — десять солдат и три офицера. Без такого количества людей вести бой просто невозможно. И да, всё самое интересное происходит вовсе не в кабинах пусковых установок, а в кабине К-2 радиотехнической батареи. Там находятся: стреляющий офицер, офицер пуска, оператор наведения, оператор захвата и записывающий, который занимается фиксацией всех значимых моментов боя или учений.
Боевой расчет кабины К-2. Основные функционеры: стреляющий (на снимке стоит), офицер пуска, оператор наведения и оператор захвата (фото: Анатолий Шмыров)
Информацию с пультов фотографируют, чтобы потом разобрать, насколько правильно действовал расчёт.
Четверым в кабине К-2 особо не развернуться, но что поделать — это война, тут не до комфорта.
Рядом с зенитным ракетным комплексом, на самом видном месте, с биноклем в руках сидит наблюдатель поста визуального наблюдения. Он вертит головой, как сыч, и должен первым увидеть — не выехал ли из кустов вражеский танк, не прорвался ли над макушками деревьев шальной дрон или вертолёт противника. Наблюдатель — глаза и уши остальных ракетчиков, ведь они сидят в кабине, очень заняты и легко пропустят даже проходящий мимо карнавал.
Боевой расчет кабины К-2. Основные функционеры: стреляющий (на снимке стоит), офицер пуска, оператор наведения и оператор захвата (фото: Анатолий Шмыров)
Информацию с пультов фотографируют, чтобы потом разобрать, насколько правильно действовал расчёт.
Четверым в кабине К-2 особо не развернуться, но что поделать — это война, тут не до комфорта.
Рядом с зенитным ракетным комплексом, на самом видном месте, с биноклем в руках сидит наблюдатель поста визуального наблюдения. Он вертит головой, как сыч, и должен первым увидеть — не выехал ли из кустов вражеский танк, не прорвался ли над макушками деревьев шальной дрон или вертолёт противника. Наблюдатель — глаза и уши остальных ракетчиков, ведь они сидят в кабине, очень заняты и легко пропустят даже проходящий мимо карнавал.
Остальные бойцы находятся на стартовой батарее. Они занимаются подготовкой ракет к пуску (для С-200 это занимало несколько минут — сейчас, конечно, быстрее), там же сидит и дизелист, отвечающий за подачу электричества комплексу. После подготовки эти бойцы займутся погрузкой следующих ракет на пусковые установки. На время старта они прячутся либо в кабину, либо в специально отрытые окопы.
К бою!
Изначально обнаруживает нарушителя вовсе не сам зенитный ракетный комплекс. В нём стараются не включать лишний раз аппаратуру, чтобы не «подсвечивать» противнику такую лакомую цель. Об обнаружении нарушителя операторы радиолокационной станции сообщают командиру полка, и только тогда он отдаёт приказ на приведение зенитного ракетного комплекса в готовность номер один. Как только приходит этот приказ, начинается включение всей аппаратуры, а дизелист бежит запускать дизель.
Если С-200 располагались в населённых местах, их питали от обычной электросети. Но по приказу «готовность номер один» по правилам требуется перейти на собственный источник питания. Мало ли что.
Именно в это время происходит подготовка головок самонаведения, включение и проверка индикаторов, за которыми сидят операторы, — и прочее, прочее, прочее. ЗРК при этом очень сильно шумит: ревёт дизель, на визгливой ноте начинает работу радиотехническая батарея, слышны щелчки высотомера.
В это время в кабине уже включились и работают все индикаторы. В первую очередь расчёт производит контроль функционирования аппаратуры — это проверка всех систем в упрощённом виде, чтобы убедиться, что они в норме. Бывает, что подготовка к бою проводится по варианту ускоренной готовности, тогда контроль функционирования аппаратуры не производится. Время важнее.
После проведения контроля бойцы делают доклад: «Третий в готовности номер один, по четырём каналам, аппаратура исправна, контроль функционирования проведён». С момента получения приказа и до доклада проходит около шести минут.
Если С-200 располагались в населённых местах, их питали от обычной электросети. Но по приказу «готовность номер один» по правилам требуется перейти на собственный источник питания. Мало ли что.
Именно в это время происходит подготовка головок самонаведения, включение и проверка индикаторов, за которыми сидят операторы, — и прочее, прочее, прочее. ЗРК при этом очень сильно шумит: ревёт дизель, на визгливой ноте начинает работу радиотехническая батарея, слышны щелчки высотомера.
В это время в кабине уже включились и работают все индикаторы. В первую очередь расчёт производит контроль функционирования аппаратуры — это проверка всех систем в упрощённом виде, чтобы убедиться, что они в норме. Бывает, что подготовка к бою проводится по варианту ускоренной готовности, тогда контроль функционирования аппаратуры не производится. Время важнее.
После проведения контроля бойцы делают доклад: «Третий в готовности номер один, по четырём каналам, аппаратура исправна, контроль функционирования проведён». С момента получения приказа и до доклада проходит около шести минут.
Пуск!
Отметки самолётов оператор видит на экране ВИКО (выносной индикатор кругового обзора — иногда его называют «ведро»). На нём отображаются отметки от цели, которую ведёт радиолокационная станция (например, П-14Ф «Лена»). Но эти отметки — просто светящиеся точки, определить по ним тип самолёта нельзя.
Когда цель входит в область действия зенитного ракетного комплекса, её берёт оператор наведения, «нацеливая» антенну К-1 по нужному азимуту. Затем оператор захвата берёт цель на сопровождение, а офицер пуска запрашивает её госпринадлежность. Запросчик посылает кодовый пакет, и, если ответ не приходит, — сообщает, что «цель на запрос не отвечает».
В отличие от ответчиков УВД (управления воздушным движением), которые работают постоянно, такую систему используют только в ручном режиме, чтобы не рассекретить её.
Всё только в руках и головах расчёта.
Затем снимается запрет пуска. После получения доклада о готовности выдаётся команда о запуске ракет (как правило, пуск производится по две ракеты, одна за другой). На максимальную дальность ракета летит две-три минуты. Затем следуют две засветки индикаторов, которые сообщают о подрыве боевой части ракет, и бойцам остаётся только сделать доклад, что цель обстреляна и больше не наблюдается.
После пуска, когда срабатывает головка самонаведения ракеты, оператор не знает, какую именно цель она захватила — особенно, если их несколько и одна находится за другой. Он может только предположить это по траектории ракеты. Таким образом можно укрываться за более медленным и близким к комплексу самолётом. А уж турбовинтовой он или реактивный — ракете, увы, всё равно.
Когда цель входит в область действия зенитного ракетного комплекса, её берёт оператор наведения, «нацеливая» антенну К-1 по нужному азимуту. Затем оператор захвата берёт цель на сопровождение, а офицер пуска запрашивает её госпринадлежность. Запросчик посылает кодовый пакет, и, если ответ не приходит, — сообщает, что «цель на запрос не отвечает».
В отличие от ответчиков УВД (управления воздушным движением), которые работают постоянно, такую систему используют только в ручном режиме, чтобы не рассекретить её.
Всё только в руках и головах расчёта.
Затем снимается запрет пуска. После получения доклада о готовности выдаётся команда о запуске ракет (как правило, пуск производится по две ракеты, одна за другой). На максимальную дальность ракета летит две-три минуты. Затем следуют две засветки индикаторов, которые сообщают о подрыве боевой части ракет, и бойцам остаётся только сделать доклад, что цель обстреляна и больше не наблюдается.
После пуска, когда срабатывает головка самонаведения ракеты, оператор не знает, какую именно цель она захватила — особенно, если их несколько и одна находится за другой. Он может только предположить это по траектории ракеты. Таким образом можно укрываться за более медленным и близким к комплексу самолётом. А уж турбовинтовой он или реактивный — ракете, увы, всё равно.
В таких ситуациях решает только выучка расчёта и дисциплинированность военных, не ведущих стрельбу, когда в воздухе находятся дружественные самолёты.
Получается, в работе зенитчиков нет ничего красивого. Сидят мужики в тесной кабине, смотрят на пятнышки на экране, кнопки жмут да нервно в микрофон переговариваются. Даже за ракетой особо не понаблюдать.
Никакой романтики, но пользы — очень много.
МИХАИЛ КОТОВ
Получается, в работе зенитчиков нет ничего красивого. Сидят мужики в тесной кабине, смотрят на пятнышки на экране, кнопки жмут да нервно в микрофон переговариваются. Даже за ракетой особо не понаблюдать.
Никакой романтики, но пользы — очень много.
МИХАИЛ КОТОВ
Источник:
Ссылки по теме:
- Не стреляй! Заброшенные танки со всего мира
- Американцы хвастаются своими коллекциями оружия
- Какое оружие носят с собой американцы
- Россия готовит новый супербомбардировщик
- Пуля-дура: необычные боеприпасы разных времен
Новости партнёров
реклама
.jpg)
