17
Ещё Мамуку помню. Странно было видеть его в лесотехническом. Рослый грузин, везде поросший жётской чёрной шерстью, гармоничней смотрелся бы в торговле. Или в виноделии. В крайнем случае, в банде головорезов. Но Мамука страстно, до помутнения любил леса Урала. Он любил их с детства, даже ни разу там ещё не бывав. Когда я только поступил, Мамука учился уже шесть лет. Когда я выпустился, Мамука закончил четвёртый курс. Его отец, директор крупной овощебазы и уважаемый человек, был в ярости от выбора своего шерстяного чада, но образование в сына затолкал силой денег и авторитета. Позже, через много лет после распределения, я пару раз наведывался в его, Мамукино, хозяйство. Хотя, тут больше напрашивается слово царство. Живность плодится, браконьеров повывели, кролики с косулями к дому выходят, охоться - не хочу. Только охотиться мне Макука не дал. Нечего, говорит, в моей сказке с ружья палить. А перед отъездом местные егеря рассказали мне, что якобы Мамука со зверьём говорит. Только молча. Дескать, в глаза какой животине заглянет и знает, больна ли та, или голодна только. Говорили, что, мол, и волки, и медведи даже его взгляда сторонятся. Только враки конечно это всё. Где это видано, чтобы грузин в уральских лесах глазами стрелял.
Новости партнёров
реклама
