В Цирк

Город нас встретил солнечными, тёплыми распростёртыми объятиями. Казалось бы, он не ожидал никакого подвоха в нашем появлении. На автобусной станции суетились люди. Кто-то приезжал, кто-то уезжал. Вселенский круговорот чемоданов и сумок в масштабе одного автовокзала.
Бабка взяла нас за руки, чтобы не затоптали, и повела на следующую автобусную остановку.
— Информация специально для детей с больным воображением, — обратилась к нам бабка. — Если вы опять счастья пытать собираетесь, то лучше сразу скажите. Я тогда вас лучше тут, в камере хранения, как чемоданы оставлю, а потом по квитанции заберу.
Мы пообещали, что счастья с нас хватит. Тем более у меня начал болеть живот, на что я и пожаловался бабке.
— Это тебя от счастья пучит. А ты как хотел?
Честно говоря, именно так я не хотел. Возможно, мне попался несчастливый билет, с которого меня и начало крутить. Подъехал автобус, и мы сели. Я иногда поглядывал на кондуктора со «счастливыми» билетами, но на меня накатывала только тошнота, и никакого предчувствия счастья не было. На всякий случай я вопросительно посмотрел на бабку, когда ей вручили билеты.
— Даже и не надейся. Дуракам в лотерею не везёт. А с вас на сегодня уж хватит. — Я отвернулся и уставился в окно. Опять не мой день.
По плану пребывания, как нам огласила бабка, у нас на повестке дня стояло — посетить несколько магазинов и бабкину городскую родственницу. Про цирк и зоопарк ничего сказано не было. Я решил выждать момент и сам предложить.
В продуктовом магазине бабка нас поставила в очередь за колбасой, а сама отправилась занимать другую очередь.
— Мальчик, — обратилась ко мне какая-то тётенька. — Ты последний?
— Если бы, — это уже подоспела бабка. — Последний вот этот, мелкий. А если их родители ещё настругают, то мы с дедом окажемся первыми в очереди на тот свет.
Бабка оставила с собой Вовку, а меня отправила стоять в очереди во-о-о-о-о-н за той курицей в идиотской желтой шляпе. Я шел по магазину с мыслями, как бы бабке осторожно намекнуть на цирк. В крайнем случае, про зоопарк. C такими раздумьями я дошел до женщины в желтой шляпе и, сказав «тут бабушка занимала за вами», влез в очередь.
Публика возмутилась, особенно позади стоящие.
— Совсем совести нет. Ребёнка отправляют стоять. Постыдилась бы бабка твоя.
Мне, честно говоря, тоже не особо нравилось это занятие.
— Вот-вот, — поддакнул я. — Лучше бы в цирк сводила. Ну или в зоопарк, — искал я поддержку у покупателей. Мне так показалось, что атмосфера была благоприятной для дискуссии. Щас бабка подойдёт, а они ей сами скажут — сводите ребёнка в цирк. А я добавлю — в крайнем случае, в зоопарк.
Народ тихонько гудел, обсуждая бабку. Я уже считал, что цирк, в крайнем случае зоопарк, у нас с Вовкой практически в кармане. Считал, пока не подошла бабка.
— А чё это ты тут делаешь? — удивилась бабка. — Мы тебя по всему магазину ищем, а он тут, в винно-водочном пристроился. Прям весь в деда. Как в город вместе поедешь, не успеешь оглянуться, а он уже чекушки по карманам тырит. Ты-то чего тут забыл? Будущий почётный гость детской комнаты милиции.
Народ притих. Видимо, они что-то поняли, и это «поняли» явно было не в мою пользу.
— Так ты сказала — за курицей в идиотской желтой шляпе, — и я указал на тётеньку впереди меня.
Народ захихикал, а тётенька покраснела и надула ноздри.
— Всё правильно. Глаза разуй. Во-о-о-о-он где курица в желтой шляпе стоит, — бабка указала в сторону другой очереди. — А это жаба в соломенной панамке. Чувствуешь разницу? Домой приедем, дед тебе соломой голову набьёт, почувствуешь.
Народ стал заходиться приступом смеха. Женщина повернулась и, видимо, что-то хотела сказать бабке.
— На рожу свою посмотри. Жаба и есть, — опередила её бабка. — Пошли отсюда. А то такими же бородавками покроешься.
— Дяденька, — решил я использовать свой шанс. Мне показалось, что он больше всех был чуть ранее на моей стороне. — Скажите про цирк.
Я было попытался направить народ в сторону правильных рассуждений про цирк, ну или хотя бы про зоопарк. Но народу, кажется, уже было не до этого.
— Парень, — смеясь, обратился ко мне дяденька. — Я такого цирка давно не видел. Бабка у вас за словом в карман не лезет. Мировая старуха.
Мы ушли в другую очередь, где я молча разочаровывался в людской непостоянности своего мнения. Ещё несколько минут назад, до прихода бабки, они в один голос утверждали, что детей надо водить в цирк (ну или в зоопарк), а не таскать по таким очередям. А с приходом бабки куда девалась решительность в их действиях? «Всё-таки взрослые часто меняют своё мнение», — подумал я и решил действовать сам. Но как? Этого я ещё не придумал.

Отходив по магазинам, бабка нагрузилась, как товарный поезд. За плечами рюкзак, а в руках по сумке, для противовеса.
— Щас до Лизаветы Петровны сходим. Там и передохнём, а потом уж домой двинемся, — пояснила нам бабка.
Мне показалось, что цирк накрывается медным тазом, а вместе с ним и, хотя бы зоопарк. Такой поворот событий меня не устраивал. В терзаниях “как бы бабку развести на цирк”, мы добрели до дома Лизаветы Петровны.
Дверь нам открыла старушенция приятной наружности. Классический божий одуванчик. Расцеловала нас с Вовкой и дала по конфете, затем уселась с бабкой пить чай и трещать о своём, о старческом. Я решил идти ва-банк.
— А может, с нами баба Лиза сходит в цирк, ну или в зоопарк? Раз ты уже устала, — выдвинул я предположение.
— Я согласен, — поддакнул Вовка.
— Какой такой цирк? — поперхнулась бабка печеньем.
— Или зоопарк, — добавил Вовка.
— У нас цирк с дедом каждый день в доме, пока вы гостите. Тарапунька и Штепсель с аншлагом, каждый день снова на арене. Если бы я билеты продавала на ваши представления, то уже обогатилась бы.
— Я чё-то никого не видел, — удивился Вовка.
— В гостиной трельяж стоит. Поди, в зеркало посмотрись. И братца своего захвати. Там и увидите главных клоунов деревни, — засмеялась бабка, обратившись к подруге. — Иш чё ещё удумали. Цирк им подавай. Да с вами нужно бригаду скорой помощи с собой брать и пожарников. Без несчастного случая не обойдётся никак.
Вовка сбегал в гостиную и вернулся совсем расстроенный.
— Нет там ни Тарапуньки, ни Штепселя. Зачем ты меня обманываешь?
— Пойдите лучше во двор поиграйте. Только к детям не подходите, а то они вашей глупостью заразятся. Потом ни одна поликлиника вылечить не сможет. Нет тут ни цирка, ни зоопарка, — отрезала бабка.
— Дык давеча приехал шатёр на площадь, — перебила бабку Лизавета Петровна. — И звери там вроде выступают, и клоуны. Давай ты действительно отдохни, а я схожу. Мои-то меня внуками нечасто балуют. Редко приезжают. Так я с твоими порадуюсь.
— Не советую я тебе браться за эту затею, Петровна. Никакой радости, поверь моему опыту, — попыталась остановить бабка подругу. — Вот, ей-богу, чего-нибудь учудят. Мне за цирк жалко. Да и родственниц у меня не вагон уж остался.
— Да не переживай ты. Сильно ты всё преувеличиваешь, — вступалась за нас Лизавета Петровна, памятник ей при жизни и медаль «За отвагу». — Ну сходят дети в цирк. Что страшного? Да и я прогуляюсь. А то всё дома одна сижу.
— Смотри. Я тебя предупредила. Я за ущерб цирку платить не буду, — заключила бабка.
Нашему ликованию не было предела. Мы с Вовкой вопили от счастья и носились по квартире. На одном из наших кругов Вовка зацепил скатерть на комоде и смахнул с него всё содержимое.
— Началось. А это вы ещё из дома не вышли. Петровна. Может, бросишь эту затею? — бабка обратилась к подруге.
— Ну всяко бывает. Дети же, — оправдывала нас Петровна. — Ну разбился один слоник. Ну что страшного. Цена ему три копейки.
— Валидолу с собой возьми, — сделала последнее предупреждение бабка. — А лучше полную аптечку.

Через несколько минут мы, счастливые, шли с Лизаветой Петровной по улице в сторону площади. Улыбка на моём лице сияла ярче солнца. Ещё бы. Я всё-таки добился своего. Мы сходим в цирк и увидим клоунов и зверей.
— Нам два детских и один взрослый, — засунула голову в окошко кассы Лизавета Петровна.
— На первый ряд, — дергал я её за юбку. — На первый ряд.
— На первый ряд, — добавила она и улыбнулась нам.
Мы заняли свои почётные места. Вовка рядом со мной, далее Лизавета Петровна. Сидели мы как самые важные гости на первом ряду, практически по центру. Лучших мест я и пожелать не мог.
Народ постепенно заполнял лавки, а мы сидели и игрались мячиками на резинке. Забавные такие игрушки. Можно привязать резинку к пальцу и кидать мячик вперёд. Долетев до максимального расстояния, натянув резинку, он резко возвращается назад, и тут надо его поймать. Мне всегда было интересно узнать, что у него внутри. Снаружи обмотан фольгой, перетянут нитками, а внутри что-то плотное. Но мне жалко было его разбирать. А со временем он как-то сам собой терялся, и я уже о нём не вспоминал. Тем более в цирке я был всего третий раз, а значит, и мячиков у меня было вместе с этим всего три.
С этими мыслями я запускал вперёд мячик и ловил его. В очередной раз я, видимо, чуть сильнее его кинул, и обратно он понёсся с большим, чем обычно, ускорением. Инстинкт самосохранения сообразил, что я его не поймаю и он влетит в лучшем случае просто в лоб. Я уклонился и сзади раздалось: «Ой! Ссссссуууу...», и далее шипящие звуки. Я так понял, что мячик, миновав меня, закончил своё движение на ком-то. Я обернулся, чтобы, как хороший ребёнок, извиниться.
Сзади меня, чуть выше, на лавочке, сидел дядя с красным леденцом в виде петушка в одной руке, с таким же красным лицом, а второй рукой он держал место, за которое порой грозился нас дед подвесить.
— Извините, — попросил я прощения у дяденьки. — Я не специально.
— В следующий раз поосторожнее, — прошипел дядя.
— Папа, тебе больно? — интересовалась девочка с таким же леденцом, как у дяденьки, видимо, своего папы.
— Всё нормально, — успокаивал её папа. Хотя по его виду казалось, что всё как раз наоборот. Он зачем-то встал и несколько раз подпрыгнул.
— Извините ради бога, — вмешалась Лизавета Петровна. — Это я не досмотрела.
Дяденька показал жестами, что не обижается, и продолжал подпрыгивать. Петровна же забрала у нас с Вовкой мячики, сказав, что дома вернёт. И как-то с подозрением во взгляде покосилась на нас.
Наконец-то заиграла музыка, вышел ведущий в костюме и объявил: «Уважаемая публика. Мальчики и девочки. Папы и мамы. Бабушки и дедушки. Представление начинается!» Мы с Вовкой зааплодировали и затопали ногами до кучи.
Андрей Асковд © ЧЕТОКАКТО