6660
6
1
Сейчас, впервые со времен СССР, в Черном море находятся сразу девять боевых кораблей Североатлантического альянса. На фоне происходящего на Украине такое поведение военно-морских сил НАТО не кажется случайностью. Тем более, что в прошлый раз повышенная активность наших западных партнеров в черноморском бассейне пришлась на конец 80-х, когда неспокойно было в СССР. Тогда советские моряки поставили американцев «на место», совершив маневр, который в историю вошел как «Красный таран». Увы, эта история имеет, пусть и опосредованное, отношение и к современной Украине.
С приходом к власти Горбачева Советский Союз встал на путь Перестройки, но вышло, как известно, «полугласность полутак, полуясность, полумрак». Почувствовав слабость Красной державы, страны Запада начали прощупывать советское руководство «на вшивость», регулярно устраивая всевозможные провокации. Достаточно вспомнить беспрецедентное приземление Матиаса Руста на Красной площади.
Но, то было в небе, а на море американские корабли стали регулярно невзначай нарушать территориальные воды СССР. Все это дело надоело морякам, которые составили план действий на случай очередной провокации. И она не заставила себя ждать.
В феврале 1988 года новенький американский ракетный крейсер Yorktown и эсминец Caron вошли в Черное море. Советские моряки знали об этом заблаговременно, поэтому уже в районе Босфора гостей встретили сторожевые корабли «Беззаветный» и «СКР-6». В дружеском приветствии на русском и английском языках, американцам сообщили, что будут сопровождать их в «нашем Черном море», дабы избежать недоразумений. Те от конвоя отказались, но деваться было некуда.
Провокация ожидалась в районе мыса Сарыч на южном берегу Крыма. Так оно в итоге и вышло — район у мыса был единственным местом для демонстративного нарушения территориальных вод СССР. Тут и должна была разыграться основная фаза операции по недопущению кораблей ВМС США в терводы Советского Союза. Против громадного Yorktown водоизмещением 9200 тонн был выдвинут сторожевик «Беззаветный» водоизмещением 3000 тонн, а против эсминца Caron водоизмещением 7800 тонн — «СКР-6» водоизмещением всего 1300 тонн.
Как и ожидалось, при приближении к нашим водам, американцы на предупреждения советских моряков не реагировали, отвечая по рации, что «ничего не нарушают». В пяти кабельтовых от тервод советские корабли заняли позицию для «навала».
«Что такое „навал“? Это не таран в полном смысле этого понятия, а подход на скорости под небольшим углом как бы по касательной к бортувытесняемого объекта и „вежливое“ его „отталкивание“, с отворотом от выдерживаемого им курса. Ну, а „вежливость“ — уж как получится…», — позже вспоминал в то время начальник Черноморского флота вице-адмирал Валентин Селиванов.
Предупрежденные о последствиях американцы продолжали идти своим курсом, веселясь, улюлюкая и показывая с палубы своего большого ракетного крейсера похабные жесты советским морякам, которые невозмутимо взирали на них с «Беззаветного». Американцы, хохоча, снимали происходящее на фото и видео пленку, что в итоге лишь увековечило подвиг советских кораблей.
Наши-то моряки были в курсе, что на предварительном инструктаже было предусмотрено, что «навал» должен быть максимально жестким, чтобы причинить наиболее существенные повреждения кораблю противника.
Правые якоря были вытравлены и держались в подвешенном состоянии на якорь-цепях под клюзом правого борта — высокий полубак «Беззаветного» и болтающийся якорь должны были основательно порвать борт свежеспущенного на воду американского крейсера. Началось сближение… в штабе ждали доклада о результатах.
Между тем, «СКР-6» прошел вдоль левого борта эсминца, срубил леера, разбил шлюпку и прорвал обшивку борта. Американцы однако продолжили курс на прежней скорости. Тогда в штабе дали приказ повторить «навал», мысленно прощаясь с погонами — от перестроечного Минобороны ждали репрессий.
Американские моряки, однако, тоже времени не теряли: Caron сменил курс и вместе с крейсером начал зажимать «Беззаветного» в клещи. В такой ситуации Николай Михеев приказал зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца. Американцы это видели, но не знали, что обе установки РБУ действуют только синхронно. Клещи начали разжиматься, но на крейсере Yorktown началась подготовка к поднятию в воздух вертолетов. Предупреждение о том, что в случае подъема летательных аппаратов с палубы они будут сбиты, не подействовали. Военные США были настроены серьезно.
На помощь советским морякам пришла пара Ми-26, которая в это время отрабатывала задачи как раз в районе мыса Сарыч. «Вертушки» зависли над крейсером, и американцы были вынуждены оставить свои вертолеты на месте.
К этому времени о происшествии стало известно руководству Минобороны. Моряки ждали разноса… но были представлены к наградам.
Но, то было в небе, а на море американские корабли стали регулярно невзначай нарушать территориальные воды СССР. Все это дело надоело морякам, которые составили план действий на случай очередной провокации. И она не заставила себя ждать.
В феврале 1988 года новенький американский ракетный крейсер Yorktown и эсминец Caron вошли в Черное море. Советские моряки знали об этом заблаговременно, поэтому уже в районе Босфора гостей встретили сторожевые корабли «Беззаветный» и «СКР-6». В дружеском приветствии на русском и английском языках, американцам сообщили, что будут сопровождать их в «нашем Черном море», дабы избежать недоразумений. Те от конвоя отказались, но деваться было некуда.
Провокация ожидалась в районе мыса Сарыч на южном берегу Крыма. Так оно в итоге и вышло — район у мыса был единственным местом для демонстративного нарушения территориальных вод СССР. Тут и должна была разыграться основная фаза операции по недопущению кораблей ВМС США в терводы Советского Союза. Против громадного Yorktown водоизмещением 9200 тонн был выдвинут сторожевик «Беззаветный» водоизмещением 3000 тонн, а против эсминца Caron водоизмещением 7800 тонн — «СКР-6» водоизмещением всего 1300 тонн.
Как и ожидалось, при приближении к нашим водам, американцы на предупреждения советских моряков не реагировали, отвечая по рации, что «ничего не нарушают». В пяти кабельтовых от тервод советские корабли заняли позицию для «навала».
«Что такое „навал“? Это не таран в полном смысле этого понятия, а подход на скорости под небольшим углом как бы по касательной к бортувытесняемого объекта и „вежливое“ его „отталкивание“, с отворотом от выдерживаемого им курса. Ну, а „вежливость“ — уж как получится…», — позже вспоминал в то время начальник Черноморского флота вице-адмирал Валентин Селиванов.
Предупрежденные о последствиях американцы продолжали идти своим курсом, веселясь, улюлюкая и показывая с палубы своего большого ракетного крейсера похабные жесты советским морякам, которые невозмутимо взирали на них с «Беззаветного». Американцы, хохоча, снимали происходящее на фото и видео пленку, что в итоге лишь увековечило подвиг советских кораблей.
Наши-то моряки были в курсе, что на предварительном инструктаже было предусмотрено, что «навал» должен быть максимально жестким, чтобы причинить наиболее существенные повреждения кораблю противника.
Правые якоря были вытравлены и держались в подвешенном состоянии на якорь-цепях под клюзом правого борта — высокий полубак «Беззаветного» и болтающийся якорь должны были основательно порвать борт свежеспущенного на воду американского крейсера. Началось сближение… в штабе ждали доклада о результатах.
Между тем, «СКР-6» прошел вдоль левого борта эсминца, срубил леера, разбил шлюпку и прорвал обшивку борта. Американцы однако продолжили курс на прежней скорости. Тогда в штабе дали приказ повторить «навал», мысленно прощаясь с погонами — от перестроечного Минобороны ждали репрессий.
Американские моряки, однако, тоже времени не теряли: Caron сменил курс и вместе с крейсером начал зажимать «Беззаветного» в клещи. В такой ситуации Николай Михеев приказал зарядить реактивные бомбометные установки РБУ-6000 глубинными бомбами и развернуть их по траверзу на правый и левый борт соответственно против крейсера и эсминца. Американцы это видели, но не знали, что обе установки РБУ действуют только синхронно. Клещи начали разжиматься, но на крейсере Yorktown началась подготовка к поднятию в воздух вертолетов. Предупреждение о том, что в случае подъема летательных аппаратов с палубы они будут сбиты, не подействовали. Военные США были настроены серьезно.
На помощь советским морякам пришла пара Ми-26, которая в это время отрабатывала задачи как раз в районе мыса Сарыч. «Вертушки» зависли над крейсером, и американцы были вынуждены оставить свои вертолеты на месте.
К этому времени о происшествии стало известно руководству Минобороны. Моряки ждали разноса… но были представлены к наградам.
Из воспоминаний участников инцидента:
Советский сторожевой корабль Черноморского флота СКР пр. 1135 «Беззаветный» только что вернулся из полугодового плавания в Средиземном море. Экипаж был хорошо подготовлен, имел опыт плавания в прибрежных водах ряда иностранных государств. Месяцы, проведённые в море, не прошли даром, они дали морякам хорошую морскую практику.
Советский сторожевой корабль Черноморского флота СКР пр. 1135 «Беззаветный» только что вернулся из полугодового плавания в Средиземном море. Экипаж был хорошо подготовлен, имел опыт плавания в прибрежных водах ряда иностранных государств. Месяцы, проведённые в море, не прошли даром, они дали морякам хорошую морскую практику.
Командование ЧФ поставило задачу перед «Беззаветным» проследить за действиями двух американских кораблей, выяснить их намерения. Находясь на параллельных курсах несколько раз наши корабли по международному каналу связи предупреждали американцев: «Вы нарушаете государственную границу СССР». Эти же предупреждения дублировались флажным семафором. В ответ американцы отвечали что-то типа «О’кей», продолжая следовать своим курсом.
Тогда командир «Беззаветного» капитан 2 ранга Владимир Богдашин получил приказ: вытеснить американские корабли из советских территориальных вод. Легко сказать, вытеснить! Но как это сделать, не применяя оружия и учитывая, что водоизмещение СКР в два с лишним раза меньше, чем американского крейсера.
Решение в данной ситуации могло быть одно – осуществить навал советского сторожевого корабля на нарушителя, или, вернее, нанести ряд ударов по корпусу американского корабля. В авиации этот маневр называется «таранить» врага.
Получив в очередной раз с «Йорктауна» – «Мы ничего не нарушаем!» и руководствуясь Законом о государственной границе СССР, экипаж «Беззаветного» приступил к решительным действиям. Острота ситуации требовала от командира капитана 2 ранга В.Богдашина принятия исключительного решения. И оно было принято.
История современного флота ничего подобного не знала. На сознательный жёсткий контакт шли корабли, лишённые брони и вооружённые довольно нежным ракетным и торпедным оружием.
Сначала корабли шли параллельными курсами. «Йорктаун» давал большую волну, мешавшему сближению. «Беззаветный» увеличил скорость и стал быстро настигать американский ракетоносец с его левого борта. Громадный корпус «Йорктауна» казался неестественно большим и неприступным, заслонял своими надстройками половину горизонта. По внутрикорабельной трансляции личному составу «Беззаветного» было объявлено, что корабль идёт на физическое соприкосновение с американцем. На СКРе загерметизировали отсеки.
«Беззаветный» взял вправо и приспустил правый якорь, лапы которого, как шипы ежа, ощетинились наружу.
Несомненно, командование американского крейсера не понимало действий советского сторожевого корабля. Свободные от вахты моряки столпились на верхних мостиках надстроек, фотографировали, что-то кричали. Беспечный вид американских моряков, их самоуверенность и надменное спокойствие подчёркивали безразличие к советскому сторожевому кораблю.
Решение в данной ситуации могло быть одно – осуществить навал советского сторожевого корабля на нарушителя, или, вернее, нанести ряд ударов по корпусу американского корабля. В авиации этот маневр называется «таранить» врага.
Получив в очередной раз с «Йорктауна» – «Мы ничего не нарушаем!» и руководствуясь Законом о государственной границе СССР, экипаж «Беззаветного» приступил к решительным действиям. Острота ситуации требовала от командира капитана 2 ранга В.Богдашина принятия исключительного решения. И оно было принято.
История современного флота ничего подобного не знала. На сознательный жёсткий контакт шли корабли, лишённые брони и вооружённые довольно нежным ракетным и торпедным оружием.
Сначала корабли шли параллельными курсами. «Йорктаун» давал большую волну, мешавшему сближению. «Беззаветный» увеличил скорость и стал быстро настигать американский ракетоносец с его левого борта. Громадный корпус «Йорктауна» казался неестественно большим и неприступным, заслонял своими надстройками половину горизонта. По внутрикорабельной трансляции личному составу «Беззаветного» было объявлено, что корабль идёт на физическое соприкосновение с американцем. На СКРе загерметизировали отсеки.
«Беззаветный» взял вправо и приспустил правый якорь, лапы которого, как шипы ежа, ощетинились наружу.
Несомненно, командование американского крейсера не понимало действий советского сторожевого корабля. Свободные от вахты моряки столпились на верхних мостиках надстроек, фотографировали, что-то кричали. Беспечный вид американских моряков, их самоуверенность и надменное спокойствие подчёркивали безразличие к советскому сторожевому кораблю.
Противостояние достигло кульминации. «Беззаветный» достиг «Йорктаун», СКР-6 подходил к правому борту «Кэрона». Рядом находились пограничные корабли и суда вспомогательного флота. Для пущей убедительности в воздух были подняты два ТУ-95 и противолодочные самолёты БЕ-12 с подвешенными ракетами. На «Йорктауне» непрерывно работали навигационная РЛС и станция наблюдения за воздушным противником, сообщая обстановку командиру крейсера.
Первый удар «Беззаветного» пришёлся «Йорктауну» в среднюю часть, в район трапа. Смялись леерные ограждения, оглушив оторопевших «йорктаунцев» скрежетом стали. Приспущенный трёхтонный якорь, пройдясь по борту крейсера, нанёс ему несколько ударов и вмятин. В следующую секунду он оборвался и упал в море.
Как будто ветром сдуло с мостика американских моряков. Было слышно, как на «Йорктауне» объявили аварийную тревогу, и все разбежались по боевым постам.
После первого удара форштевень «Беззаветного» ушёл влево, а, его корма навалилась на крейсер в районе установки контейнеров с противокорабельными ракетами «Гарпун», смяв четыре контейнера. Возникла опасность повреждения наших торпедных аппаратов. Резко переложив руль в положение «право на борт», «Беззаветный» вновь развернулся атакующим носом в боевую стойку. Второй удар по американцу оказался очень сильным.
Первый удар «Беззаветного» пришёлся «Йорктауну» в среднюю часть, в район трапа. Смялись леерные ограждения, оглушив оторопевших «йорктаунцев» скрежетом стали. Приспущенный трёхтонный якорь, пройдясь по борту крейсера, нанёс ему несколько ударов и вмятин. В следующую секунду он оборвался и упал в море.
Как будто ветром сдуло с мостика американских моряков. Было слышно, как на «Йорктауне» объявили аварийную тревогу, и все разбежались по боевым постам.
После первого удара форштевень «Беззаветного» ушёл влево, а, его корма навалилась на крейсер в районе установки контейнеров с противокорабельными ракетами «Гарпун», смяв четыре контейнера. Возникла опасность повреждения наших торпедных аппаратов. Резко переложив руль в положение «право на борт», «Беззаветный» вновь развернулся атакующим носом в боевую стойку. Второй удар по американцу оказался очень сильным.
«Йорктаун» вздрогнул, а «Беззаветный» на какое-то мгновение получил крен в 13 градусов, обнажив титановую бульбу. Дифферент на корму достиг четырёх градусов. Так что корма оказалась на срезе уровня воды. В следующий миг форштевень «Беззаветного» пошёл сметать на «Йорктауне» всё, что попадалось по пути леерные стойки, кнехты, горловины, листы надстроек и прочие выступающие части, превращая всё это в металлолом. Под фейерверк искр несколько секунд слышался леденящий душу треск разрушаемых конструкций. Были видны ошмётки отлетающей краски, дым от сильного трения – пока нос сторожевого корабля не соскользнул вниз.
После этого навал-тарана командир американского крейсера оценил, наконец, опасность момента. «Йорктаун» переложил руль вправо. Через считанные минуты он вышел из советских территориальных вод в нейтральные. Вся акция «вытеснения» заняла не больше пятнадцати минут. «Йорктаун» вошёл в наши воды примерно на 2,5 мили, «Кэрон» – почти на 7 миль.
Пока «Беззаветный» боролся с «Йорктауном», сторожевой корабль СКР-6 наносил аналогичные пугающие удары форштевнем по «Кэрону», правда, из-за своего малого водоизмещения с меньшим успехом.
Действия боевых кораблей подстраховывало судно ледового класса «Ямал». Ледовый пояс и усиление корпуса сухогруза были значительно мощнее, чем корпуса сторожевых кораблей, но гнаться со скоростью в двадцать узлов за новейшим американским крейсером «Ямал» не мог.
Силу таранных ударов «Беззаветного» осознали позднее. В месте касания СКРа образовались трещины в 80 и 120 мм, в районе прохождения корабельных трасс возникла небольшая пробоина, несколько внушительных вмятин получила и носовая титановая бульба. Уже в заводских условиях было обнаружено смещение четырёх двигателей и муфт.
На «Йорктауне» в районе средней надстройки, по-видимому, возник пожар, американцы в противопожарных костюмах спустились, разматывая пожарные рукава, с намерениями что-то тушить.
«Беззаветный» ещё некоторое время не упускал из виду американские корабли. Затем вновь увеличил скорость и напоследок дал «круг почёта» вокруг «Йорктауна» и «Кэрона». «Йорктаун» казался мёртвым – ни одного человека на палубах и мостиках не было видно.
Когда до «Кэрона» оставалось около полутора кабельтовых, на палубы и надстройки эсминца высыпал, наверное, весь экипаж корабля. Десятки, сотни фотовспышек сверкали на «Кэроне», провожая «Беззаветный» вот такими фото аплодисментами.
Отсвечивая золотом букв в корме, «Беззаветный» гордо пронесся мимо и, как ни в чём не бывало, взял курс на Севастополь.
После этого навал-тарана командир американского крейсера оценил, наконец, опасность момента. «Йорктаун» переложил руль вправо. Через считанные минуты он вышел из советских территориальных вод в нейтральные. Вся акция «вытеснения» заняла не больше пятнадцати минут. «Йорктаун» вошёл в наши воды примерно на 2,5 мили, «Кэрон» – почти на 7 миль.
Пока «Беззаветный» боролся с «Йорктауном», сторожевой корабль СКР-6 наносил аналогичные пугающие удары форштевнем по «Кэрону», правда, из-за своего малого водоизмещения с меньшим успехом.
Действия боевых кораблей подстраховывало судно ледового класса «Ямал». Ледовый пояс и усиление корпуса сухогруза были значительно мощнее, чем корпуса сторожевых кораблей, но гнаться со скоростью в двадцать узлов за новейшим американским крейсером «Ямал» не мог.
Силу таранных ударов «Беззаветного» осознали позднее. В месте касания СКРа образовались трещины в 80 и 120 мм, в районе прохождения корабельных трасс возникла небольшая пробоина, несколько внушительных вмятин получила и носовая титановая бульба. Уже в заводских условиях было обнаружено смещение четырёх двигателей и муфт.
На «Йорктауне» в районе средней надстройки, по-видимому, возник пожар, американцы в противопожарных костюмах спустились, разматывая пожарные рукава, с намерениями что-то тушить.
«Беззаветный» ещё некоторое время не упускал из виду американские корабли. Затем вновь увеличил скорость и напоследок дал «круг почёта» вокруг «Йорктауна» и «Кэрона». «Йорктаун» казался мёртвым – ни одного человека на палубах и мостиках не было видно.
Когда до «Кэрона» оставалось около полутора кабельтовых, на палубы и надстройки эсминца высыпал, наверное, весь экипаж корабля. Десятки, сотни фотовспышек сверкали на «Кэроне», провожая «Беззаветный» вот такими фото аплодисментами.
Отсвечивая золотом букв в корме, «Беззаветный» гордо пронесся мимо и, как ни в чём не бывало, взял курс на Севастополь.
Как сообщали иностранные источники, после инцидента «Йорктаун» несколько месяцев ремонтировался на одной из верфей. Командир крейсера был снят с должности за пассивные действия и предоставленную советскому кораблю инициативу, чем нанёс моральный ущерб престижу американского флота. Конгресс США почти на полгода заморозил бюджет военно-морскому ведомству.
Как ни странно, но и в нашей стране возникли попытки обвинить советских моряков в противоправных действиях, морском разбое и прочее. Делалось это, в основном, в политических целях и в угоду Западу. Серьёзной основы они под собой не имели, и обвинения рассыпались, как карточный домик. Потому что в данном случае флот проявил решительность и просто выполнил возложенные на него функции.
Валерий Борисович Иванов, «Тайны Севастополя».
Как ни странно, но и в нашей стране возникли попытки обвинить советских моряков в противоправных действиях, морском разбое и прочее. Делалось это, в основном, в политических целях и в угоду Западу. Серьёзной основы они под собой не имели, и обвинения рассыпались, как карточный домик. Потому что в данном случае флот проявил решительность и просто выполнил возложенные на него функции.
Валерий Борисович Иванов, «Тайны Севастополя».
Новости партнёров
реклама
Искал историю которая случилась в 80-х и нашел,вот из-за таких историй...
Но скажу честно, я горд, что родился в СССР
Американцы были клоунами тогда, остались и сейчас.