12312
40
Про это нельзя забывать. Это наша история.
Людям со слабой психикой не рекомендуется к просмотру.
Людям со слабой психикой не рекомендуется к просмотру.
рупы на бульваре Тараса Шевченко в оккупированном Киеве
Тела убитых мирных жителей на бульваре Тараса Шевченко в оккупированном Киеве. Справа бывшая Промакадемия, дом № 74 (ныне проспект Победы, 8). Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле (Johannes Hahle), состоявшим на службе в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Убитые, лежащие вдоль бордюра, предположительно евреи, одни из тех, кто 29 сентября не явился по распоряжению оккупантов на пункт сбора. В левом углу кадра можно рассмотреть еще одного убитого, лежащего ничком и склонившегося над ним человека. Также на фото обращают на себя внимание молодые мужчины в красноармейском обмундировании, в пилотках без звездочек. Почти все идущие смотрят перед собой или в объектив; лишь некоторые — на трупы. Эти люди направляются на Еврейский (Галицкий) базар. Он располагался посредине современной площади Победы. С началом немецкой оккупации базары стали тем единственным местом, где можно было купить или выменять на вещи продукты. Ими торговали те, кто сумел разжиться в дни безвластия — 18–19 сентября 1941 г., когда безнаказанно грабили магазины и склады. Крестьяне и жители пригородов на базарах продавали свежие овощи и молоко.
Тела убитых мирных жителей на бульваре Тараса Шевченко в оккупированном Киеве. Справа бывшая Промакадемия, дом № 74 (ныне проспект Победы, 8). Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле (Johannes Hahle), состоявшим на службе в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Убитые, лежащие вдоль бордюра, предположительно евреи, одни из тех, кто 29 сентября не явился по распоряжению оккупантов на пункт сбора. В левом углу кадра можно рассмотреть еще одного убитого, лежащего ничком и склонившегося над ним человека. Также на фото обращают на себя внимание молодые мужчины в красноармейском обмундировании, в пилотках без звездочек. Почти все идущие смотрят перед собой или в объектив; лишь некоторые — на трупы. Эти люди направляются на Еврейский (Галицкий) базар. Он располагался посредине современной площади Победы. С началом немецкой оккупации базары стали тем единственным местом, где можно было купить или выменять на вещи продукты. Ими торговали те, кто сумел разжиться в дни безвластия — 18–19 сентября 1941 г., когда безнаказанно грабили магазины и склады. Крестьяне и жители пригородов на базарах продавали свежие овощи и молоко.
×
Советские военнопленные закапывают расстрелянных по приказу палачей из СС
Советские военнопленные под присмотром эсэсовцев засыпают землёй участок Бабьего Яра, где лежат расстрелянные. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Бабий Яр — урочище в Киеве, получившее печальную известность как место массовых расстрелов гражданского населения и военнопленных, осуществлявшихся немецкими оккупационными войсками. Здесь были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы им. Ивана Павлова, не менее 40 тысяч евреев, около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии, арестованные партизаны, политработники, подпольщики, работники НКВД, 621 член ОУН (фракция А. Мельника), не менее пяти цыганских таборов. По разным подсчётам, в Бабьем Яру в 1941—1943 было расстреляно от 70 000 до 200 000 человек.
Полуприсыпанные деревья и кусты на дне свидетельствуют, что склоны яра были взорваны. Некоторые из пленных в штатском. Это, вероятно, те, кто успел переодеться, спасаясь от плена, но был выявлен. По краям яра стоят эсэсовцы-конвоиры, с винтовками на плече, с касками на поясе. Происходящее на снимке подтверждает архивный документ — протокол допроса бывшего военнопленного Н.Б. Соколова, составленный следователем НКГБ 30 декабря 1945 г.: «В октябре м-це 1941 года я с группой военнопленных [из] 300 человек, под конвоем немецкой полиции был доставлен [из концлагеря на улице Керосинной] в Сырец — Бабий Яр, для погребения трупов расстрелянных советских граждан. К моменту нашего прибытия трупы расстрелянных в Бабьем Яру уже сверху были засыпаны землей, нас только заставили подровнять яму наравне с поверхностью грунта земли. У места расстрелов я лично видел, лежали большие кучи ценных вещей, отобранных у расстрелянных советских граждан. Кроме вещей, лежали отдельно различные документы, паспорта, фотографии».
Советские военнопленные под присмотром эсэсовцев засыпают землёй участок Бабьего Яра, где лежат расстрелянные. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Бабий Яр — урочище в Киеве, получившее печальную известность как место массовых расстрелов гражданского населения и военнопленных, осуществлявшихся немецкими оккупационными войсками. Здесь были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы им. Ивана Павлова, не менее 40 тысяч евреев, около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии, арестованные партизаны, политработники, подпольщики, работники НКВД, 621 член ОУН (фракция А. Мельника), не менее пяти цыганских таборов. По разным подсчётам, в Бабьем Яру в 1941—1943 было расстреляно от 70 000 до 200 000 человек.
Полуприсыпанные деревья и кусты на дне свидетельствуют, что склоны яра были взорваны. Некоторые из пленных в штатском. Это, вероятно, те, кто успел переодеться, спасаясь от плена, но был выявлен. По краям яра стоят эсэсовцы-конвоиры, с винтовками на плече, с касками на поясе. Происходящее на снимке подтверждает архивный документ — протокол допроса бывшего военнопленного Н.Б. Соколова, составленный следователем НКГБ 30 декабря 1945 г.: «В октябре м-це 1941 года я с группой военнопленных [из] 300 человек, под конвоем немецкой полиции был доставлен [из концлагеря на улице Керосинной] в Сырец — Бабий Яр, для погребения трупов расстрелянных советских граждан. К моменту нашего прибытия трупы расстрелянных в Бабьем Яру уже сверху были засыпаны землей, нас только заставили подровнять яму наравне с поверхностью грунта земли. У места расстрелов я лично видел, лежали большие кучи ценных вещей, отобранных у расстрелянных советских граждан. Кроме вещей, лежали отдельно различные документы, паспорта, фотографии».
Эсэсовцы роются в вещах расстрелянных в урочище Бабий Яр
В оккупированном Киеве. Эсэсовцы роются в вещах расстрелянных , не обращая внимания на фотографа («свой!»), в урочище Бабий Яр, предположительно в песчаном карьере севернее современной станции метро «Дорогожичи». Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, состоявшим на службе в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Бабий Яр — урочище в Киеве, получившее печальную известность как место массовых расстрелов гражданского населения и военнопленных, осуществлявшихся немецкими оккупационными войсками. Здесь были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы им. Ивана Павлова, не менее 40 тысяч евреев, около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии, арестованные партизаны, политработники, подпольщики, работники НКВД, 621 член ОУН (фракция А. Мельника), не менее пяти цыганских таборов. По разным подсчётам, в Бабьем Яру в 1941—1943 было расстреляно от 70 000 до 200 000 человек.
С сентября до конца октября 1941 г. расстрелы в основном проводились мобильными подразделениями СС (айнзацгруппы и полицейские части) при содействии полевой жандармерии и частей вермахта (454-я охранная дивизия, 75-я и 299-я пехотные дивизии). С октября 1941 г. до конца сентября 1943 г. Бабий Яр являлся местом регулярных расстрелов , проводимых органами полиции безопасности и СД в тесном сотрудничестве с военными и гражданскими властями Киева.
В оккупированном Киеве. Эсэсовцы роются в вещах расстрелянных , не обращая внимания на фотографа («свой!»), в урочище Бабий Яр, предположительно в песчаном карьере севернее современной станции метро «Дорогожичи». Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, состоявшим на службе в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Бабий Яр — урочище в Киеве, получившее печальную известность как место массовых расстрелов гражданского населения и военнопленных, осуществлявшихся немецкими оккупационными войсками. Здесь были расстреляны 752 пациента психиатрической больницы им. Ивана Павлова, не менее 40 тысяч евреев, около 100 матросов Днепровского отряда Пинской военной флотилии, арестованные партизаны, политработники, подпольщики, работники НКВД, 621 член ОУН (фракция А. Мельника), не менее пяти цыганских таборов. По разным подсчётам, в Бабьем Яру в 1941—1943 было расстреляно от 70 000 до 200 000 человек.
С сентября до конца октября 1941 г. расстрелы в основном проводились мобильными подразделениями СС (айнзацгруппы и полицейские части) при содействии полевой жандармерии и частей вермахта (454-я охранная дивизия, 75-я и 299-я пехотные дивизии). С октября 1941 г. до конца сентября 1943 г. Бабий Яр являлся местом регулярных расстрелов , проводимых органами полиции безопасности и СД в тесном сотрудничестве с военными и гражданскими властями Киева.
Советские пленные ремонтируют трамвайные пути в оккупированном Киеве
Четверо советских военнопленных и немецкий конвоир на бульваре Тараса Шевченко в оккупированном Киеве. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле (Johannes Hahle), служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Военнопленные о чем-то говорят с немецким конвоиром, стоящим у трамвайного вагона «пульман» с номером 1023. На трафарете — маршрут № 7, следовавший по бульвару Тараса Шевченко и Брест-Литовскому шоссе (проспект Победы) до ул. Полевой.
Четверо советских военнопленных и немецкий конвоир на бульваре Тараса Шевченко в оккупированном Киеве. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле (Johannes Hahle), служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Военнопленные о чем-то говорят с немецким конвоиром, стоящим у трамвайного вагона «пульман» с номером 1023. На трафарете — маршрут № 7, следовавший по бульвару Тараса Шевченко и Брест-Литовскому шоссе (проспект Победы) до ул. Полевой.
Немецкий регулировщик у блок-поста в оккупированном Киеве
Немецкий регулировщик в оккупированном Киеве возле здания Промакадемии на бульваре Тараса Шевченко. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
В правой руке регулировщик держит жезл. Справа стоит советское зенитное орудие, оставшееся со времени обороны Киева. На броневом щите укреплен немецкий треугольный дорожный знак «проезд закрыт» с тремя светоотражателями. Под щитом пушки — стрелка-указатель с красным крестом и надписью: «Kriegs Lazarett» (военный госпиталь). Справа — металлическая трансформаторная будка. В глубине кадра видны дома на бульваре и купола Владимирского собора.
Немецкий регулировщик в оккупированном Киеве возле здания Промакадемии на бульваре Тараса Шевченко. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
В правой руке регулировщик держит жезл. Справа стоит советское зенитное орудие, оставшееся со времени обороны Киева. На броневом щите укреплен немецкий треугольный дорожный знак «проезд закрыт» с тремя светоотражателями. Под щитом пушки — стрелка-указатель с красным крестом и надписью: «Kriegs Lazarett» (военный госпиталь). Справа — металлическая трансформаторная будка. В глубине кадра видны дома на бульваре и купола Владимирского собора.
Украинские полицаи поддерживают порядок в толпе женщин. Фото сделано через 10 дней после падения Киева немецким военным фотографом Иоганнесом Хёле, служившим в 637-й роте пропаганды, входившей в состав 6-й германской армии, захватившей столицу УССР.
Толпа женщин стоит на углу улиц Керосинной (ныне — ул. Шолуденко) и Лагерной (ныне эта ее часть — ул. Маршала Рыбалко) у ограды стадиона «Зенит» (ныне — «Старт») и предположительно пытается узнать что-то о судьбах своих мужей, сыновей, братьев, содержавшихся в соседних казармах. В беретах и с непокрытыми головами — горожанки. Позируя перед камерой, улыбается украинский полицай . На нём фуражка комначсостава РККА с чёрным околышем (артиллерист, танкист или связист) и солдатский ремень. На левом рукаве шинели — белая матерчатая повязка с двумя полосами по диагонали , из всех надписей читается только крупная: «Wehrmacht».
Сохранились почти все здания, виднеющиеся на горизонте: застройка ул. Львовской (ныне — ул. Артема) — слева и ул. Полтавской — справа. Сохранилась также стальная решетчатая ограда стадиона, ставшего широко известным с лета 1942 г., когда здесь проходили футбольные матчи между командой «Старт» хлебозавода № 4, состоявшей в основном из игроков довоенного состава киевского «Динамо», и футболистами оккупационных войск.
Толпа женщин стоит на углу улиц Керосинной (ныне — ул. Шолуденко) и Лагерной (ныне эта ее часть — ул. Маршала Рыбалко) у ограды стадиона «Зенит» (ныне — «Старт») и предположительно пытается узнать что-то о судьбах своих мужей, сыновей, братьев, содержавшихся в соседних казармах. В беретах и с непокрытыми головами — горожанки. Позируя перед камерой, улыбается украинский полицай . На нём фуражка комначсостава РККА с чёрным околышем (артиллерист, танкист или связист) и солдатский ремень. На левом рукаве шинели — белая матерчатая повязка с двумя полосами по диагонали , из всех надписей читается только крупная: «Wehrmacht».
Сохранились почти все здания, виднеющиеся на горизонте: застройка ул. Львовской (ныне — ул. Артема) — слева и ул. Полтавской — справа. Сохранилась также стальная решетчатая ограда стадиона, ставшего широко известным с лета 1942 г., когда здесь проходили футбольные матчи между командой «Старт» хлебозавода № 4, состоявшей в основном из игроков довоенного состава киевского «Динамо», и футболистами оккупационных войск.
Трупы советских граждан на территории концлагеря в Дарнице
Трупы советских граждан, обнаруженные на территории гитлеровского концлагеря в Дарнице. Район Киева, ноябрь 1943 г.
Трупы советских граждан, обнаруженные на территории гитлеровского концлагеря в Дарнице. Район Киева, ноябрь 1943 г.
Жители Киева слушают сообщения о эвакуации населения
Жители Киева слушают сообщения о эвакуации населения через громкоговоритель, установленный на крыше автомобиля 637-й роты пропаганды вермахта (Propagandakompanie 637) стоя на Крещатике.
Жители Киева слушают сообщения о эвакуации населения через громкоговоритель, установленный на крыше автомобиля 637-й роты пропаганды вермахта (Propagandakompanie 637) стоя на Крещатике.
Сотрудник рейхсминистерства оккупированных восточных территорий (Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete — RMfdbO) раздает флажки со свастикой жителям Киева во время празднования второй годовщины захвата города немецкими войсками.
В газете Berliner Illustrierte Zeitung за 22 октября 1942 г. был напечатан репортаж, который, появись он на 70 лет попозже, идеально подошел бы для сообщества "Один мой день".
Итак, 19-летняя Инге приезжает на поезде в Киев из Львова. Она собирается работать секретаршей в немецкой компании. В сопровождении носильщика она отправляется в гостиницу.
Это гостиница "Киев", расположенная в центре города. Она не пострадала во время боев. Обстановка, впрочем, простая - кровать, стол, стул.
Шопинг в городе (хотя это можно назвать шопингом с большим натягом). Скорее знакомство с ассортиментом магазинов. Шляпы были признаны комичными. Продукция осталась еще с довоенных времен. Инге кажется, что это антиквариат.
Магазин в оккупированном Киеве переоборудуют для торговли немецкими товарами. Вывеска «Der Deutsche Laden» — «Немецкий магазин».
Посещение ресторана Im Deutschen Haus. Это огромный ресторан, рассчитанный на 2000 посетителей. В зале, в основном, военные и чиновники гражданской администрации.
Официанты - местные.
Официанты - местные.
Немецкая девушка Инге на киевском пляже. «Отличный белоснежный песок, ничуть не хуже, чем на курортах на Балтике».
Это шестое фото из репортажа «Девушка приехала в Киев» («Ein junges Mädchen kommt nach Kiew»), опубликованного в берлинской газете «Berliner Illustrierte Zeitung» 22 октября 1942 г. Героиня репортажа — 19-летняя Инге, приехавшая из Львова в Киев для работы в немецкой компании (видимо, Инге — гражданка СССР немецкого происхождения, так называемая «фольксдойче»). Восемь фотографий репортажа показывают день Инге в Киеве: приезд, устройство в гостинице, посещение магазинов, пляжа, расторана и кафе, а также первый выход на работу.
Это шестое фото из репортажа «Девушка приехала в Киев» («Ein junges Mädchen kommt nach Kiew»), опубликованного в берлинской газете «Berliner Illustrierte Zeitung» 22 октября 1942 г. Героиня репортажа — 19-летняя Инге, приехавшая из Львова в Киев для работы в немецкой компании (видимо, Инге — гражданка СССР немецкого происхождения, так называемая «фольксдойче»). Восемь фотографий репортажа показывают день Инге в Киеве: приезд, устройство в гостинице, посещение магазинов, пляжа, расторана и кафе, а также первый выход на работу.
Немецкая девушка Инге идет на работу в немецкой компании в Киеве. Здание с колоннами — бывший республиканский ЦК партии, а ныне — администрация Президента Украины.
Это восьмое, последнее фото из репортажа «Девушка приехала в Киев» («Ein junges Mädchen kommt nach Kiew»), опубликованного в берлинской газете «Berliner Illustrierte Zeitung» 22 октября 1942 г. Героиня репортажа — 19-летняя Инге, приехавшая из Львова в Киев для работы в немецкой компании (видимо, Инге — гражданка СССР немецкого происхождения, так называемая «фольксдойче»). Восемь фотографий репортажа показывают день Инге в Киеве: приезд, устройство в гостинице, посещение магазинов, пляжа, расторана и кафе, а также первый выход на работу.
Это восьмое, последнее фото из репортажа «Девушка приехала в Киев» («Ein junges Mädchen kommt nach Kiew»), опубликованного в берлинской газете «Berliner Illustrierte Zeitung» 22 октября 1942 г. Героиня репортажа — 19-летняя Инге, приехавшая из Львова в Киев для работы в немецкой компании (видимо, Инге — гражданка СССР немецкого происхождения, так называемая «фольксдойче»). Восемь фотографий репортажа показывают день Инге в Киеве: приезд, устройство в гостинице, посещение магазинов, пляжа, расторана и кафе, а также первый выход на работу.
Киевское кафе «Днепровская круча». Вид на город и Днепр.
Это седьмое фото из репортажа «Девушка приехала в Киев» («Ein junges Mädchen kommt nach Kiew»), опубликованного в берлинской газете «Berliner Illustrierte Zeitung» 22 октября 1942 г. Героиня репортажа — 19-летняя Инге, приехавшая из Львова в Киев для работы в немецкой компании (видимо, Инге — гражданка СССР немецкого происхождения, так называемая «фольксдойче»). Восемь фотографий репортажа показывают день Инге в Киеве: приезд, устройство в гостинице, посещение магазинов, пляжа, расторана и кафе, а также первый выход на работу.
Это седьмое фото из репортажа «Девушка приехала в Киев» («Ein junges Mädchen kommt nach Kiew»), опубликованного в берлинской газете «Berliner Illustrierte Zeitung» 22 октября 1942 г. Героиня репортажа — 19-летняя Инге, приехавшая из Львова в Киев для работы в немецкой компании (видимо, Инге — гражданка СССР немецкого происхождения, так называемая «фольксдойче»). Восемь фотографий репортажа показывают день Инге в Киеве: приезд, устройство в гостинице, посещение магазинов, пляжа, расторана и кафе, а также первый выход на работу.
Источник:
реклама
яйценюх скажет, что массовую казнь в Бабьем Яру устроили переодетые в немцев русские НКВДшники...причем, расстреливали, конечно же, только украинцев и европейцев. А потом пришли немцы-освободители, устроили мир и демократию на уркаине, а нквд-шников поймали и в лагерь. Ну и паспорта их покажет...
хотят обратно в это чудесное для Украины время!