26426
13
Русские глазами врагов
Из воспоминаний проигравших
Дневник немецкого солдата, который воевал под Сталинградом, попал в плен, а в 1953-м, здоровый и счастливый, вернулся домой. Потом в Западной Германии был издан его дневник (ссылки на первоисточник не обнаружено). Он пишет:
«1 октября. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу и война закончена».
«3 октября. Очень сильное огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора».
«6 октября. Чертов элеватор. К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30%».
«10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли».
«15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек».
А дальше:
«Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов».
И их две недели штурмовал батальон (350-700 человек
Дневник немецкого солдата, который воевал под Сталинградом, попал в плен, а в 1953-м, здоровый и счастливый, вернулся домой. Потом в Западной Германии был издан его дневник (ссылки на первоисточник не обнаружено). Он пишет:
«1 октября. Наш штурмовой батальон вышел к Волге. Точнее, до Волги еще метров 500. Завтра мы будем на том берегу и война закончена».
«3 октября. Очень сильное огневое сопротивление, не можем преодолеть эти 500 метров. Стоим на границе какого-то хлебного элеватора».
«6 октября. Чертов элеватор. К нему невозможно подойти. Наши потери превысили 30%».
«10 октября. Откуда берутся эти русские? Элеватора уже нет, но каждый раз, когда мы к нему приближаемся, оттуда раздается огонь из-под земли».
«15 октября. Ура, мы преодолели элеватор. От нашего батальона осталось 100 человек».
А дальше:
«Оказалось, что элеватор обороняли 18 русских, мы нашли 18 трупов».
И их две недели штурмовал батальон (350-700 человек
×
Из воспоминаний солдат и офицеров вермахта: «Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Мы все тут сдохнем!.. » 1. Начальник штаба 4-ой армии вермахта генерал Гюнтер Блюментрит
«Близкое общение с природой позволяет русским свободно передвигаться ночью в тумане, через леса и болота. Они не боятся темноты, бесконечных лесов и холода. Им не в диковинку зимы, когда температура падает до минус 45. Сибиряк, которого частично или даже полностью можно считать азиатом, еще выносливее, еще сильнее…Мы уже испытали это на себе во время Первой мировой войны, когда нам пришлось столкнуться с сибирским армейским корпусом».
«Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными… Ужас усиливается меланхолическим, монотонным характером русского ландшафта, который действует угнетающе, особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой. Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата было очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным в этих бескрайних просторах»
«Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
«Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной Армии… Гитлер отказывался верить, что советское промышленное производство может быть равным немецкому. У нас было мало сведений относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков в месяц способна произвести русская промышленность.
Трудно было достать даже карты, так как русские держали их под большим секретом. Те карты, которыми мы располагали, зачастую были неправильными и вводили нас в заблуждение.
О боевой мощи русской армии мы тоже не имели точных данных. Те из нас, кто воевал в России во время Первой мировой войны, считали, что она велика, а те, кто не знал нового противника, склонны были недооценивать ее».
«Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток… Наше окружение русских редко бывало успешным».
«От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную саперную команду, которая должна была разрушить Кремль. Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало…»
2. Из воспоминаний немецких солдат
«Для европейца, привыкшего к небольшим территориям, расстояния на Востоке кажутся бесконечными… Ужас усиливается меланхолическим, монотонным характером русского ландшафта, который действует угнетающе, особенно мрачной осенью и томительно долгой зимой. Психологическое влияние этой страны на среднего немецкого солдата было очень сильным. Он чувствовал себя ничтожным, затерянным в этих бескрайних просторах»
«Русский солдат предпочитает рукопашную схватку. Его способность не дрогнув выносить лишения вызывает истинное удивление. Таков русский солдат, которого мы узнали и к которому прониклись уважением еще четверть века назад».
«Нам было очень трудно составить ясное представление об оснащении Красной Армии… Гитлер отказывался верить, что советское промышленное производство может быть равным немецкому. У нас было мало сведений относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков в месяц способна произвести русская промышленность.
Трудно было достать даже карты, так как русские держали их под большим секретом. Те карты, которыми мы располагали, зачастую были неправильными и вводили нас в заблуждение.
О боевой мощи русской армии мы тоже не имели точных данных. Те из нас, кто воевал в России во время Первой мировой войны, считали, что она велика, а те, кто не знал нового противника, склонны были недооценивать ее».
«Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои. Там, где дорог не было, русские в большинстве случаев оставались недосягаемыми. Они всегда пытались прорваться на восток… Наше окружение русских редко бывало успешным».
«От фельдмаршала фон Бока до солдата все надеялись, что вскоре мы будем маршировать по улицам русской столицы. Гитлер даже создал специальную саперную команду, которая должна была разрушить Кремль. Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось, и напряжение боев с каждым днем возрастало…»
2. Из воспоминаний немецких солдат
«Русские не сдаются. Взрыв, еще один, с минуту все тихо, а потом они вновь открывают огонь…»
«С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены…»
«Буханки хлеба приходилось рубить топором. Нескольким счастливчикам удалось обзавестись русским обмундированием…»
«Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Мы все тут сдохнем!.. »
«С изумлением мы наблюдали за русскими. Им, похоже, и дела не было до того, что их основные силы разгромлены…»
«Буханки хлеба приходилось рубить топором. Нескольким счастливчикам удалось обзавестись русским обмундированием…»
«Боже мой, что же эти русские задумали сделать с нами? Мы все тут сдохнем!.. »
3. Генерал-полковник (позднее — фельдмаршал) фон Клейст
«Русские с самого начала показали себя как первоклассные воины, и наши успехи в первые месяцы войны объяснялись просто лучшей подготовкой. Обретя боевой опыт, они стали первоклассными солдатами. Они сражались с исключительным упорством, имели поразительную выносливость… »
«Их командиры моментально усвоили уроки первых поражений и в короткий срок стали действовать на удивление эффективно».
«Их командиры моментально усвоили уроки первых поражений и в короткий срок стали действовать на удивление эффективно».
4. Генерал фон Манштейн (тоже будущий фельдмаршал)
«Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
«Западные понятия о непроходимости местности для русских имеют лишь очень ограниченное значение.
Здесь дух немецкого солдата, его храбрость, инициатива, самоотверженность боролись против отчаянного сопротивления противника, сила которого заключалась в благоприятной для него местности, в выносливости и невероятной стойкости русского солдата, усиленной железной системой принуждения советского режима. К тому же русские были мастерами быстро восстанавливать дороги
Войска русских всегда храбро сражались и иногда приносили невероятные жертвы».
«Часто случалось, что советские солдаты поднимали руки, чтобы показать, что они сдаются нам в плен, а после того как наши пехотинцы подходили к ним, они вновь прибегали к оружию; или раненый симулировал смерть, а потом с тыла стрелял в наших солдат».
«Западные понятия о непроходимости местности для русских имеют лишь очень ограниченное значение.
Здесь дух немецкого солдата, его храбрость, инициатива, самоотверженность боролись против отчаянного сопротивления противника, сила которого заключалась в благоприятной для него местности, в выносливости и невероятной стойкости русского солдата, усиленной железной системой принуждения советского режима. К тому же русские были мастерами быстро восстанавливать дороги
Войска русских всегда храбро сражались и иногда приносили невероятные жертвы».
5. Дневник генерала Гальдера
«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». (Запись от 24 июня - третий день войны.)
«Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей ит.п. в плен сдаются немногие». (29 июня - через неделю.)
«Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных». (4 июля - неполные две недели.)
«Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен». (Запись от 24 июня - третий день войны.)
«Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Бросается в глаза, что при захвате артиллерийских батарей ит.п. в плен сдаются немногие». (29 июня - через неделю.)
«Бои с русскими носят исключительно упорный характер. Захвачено лишь незначительное количество пленных». (4 июля - неполные две недели.)
6. Фельдмаршал Браухич (июль 1941 года)
«Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьёзный противник».
«Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьёзный противник».
7. Командир 41-го танкового корпуса вермахта генерал Райнгарт
«Примерно сотня наших танков, из которых около трети были T-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь. В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно.
Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания — все равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», — облегченно вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чем не бывало».
«Примерно сотня наших танков, из которых около трети были T-IV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь. В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно.
Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания — все равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», — облегченно вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка словно игрушку впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чем не бывало».
8. Генерал Курт Типпельскирх
«Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые и новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось… противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению».
«Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны все новые и новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось… противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению».
9. Генерал фон Меллентин
«Русский остается хорошим солдатом всюду и в любых условиях...
Полевая кухня, почти святыня в глазах солдат других армий, для русских является всего лишь приятной неожиданностью и они целыми днями и неделями могут обходиться без нее. Русский солдат вполне удовлетворяется пригоршней проса или риса, добавляя к ним то, что дает ему природа. Такая близость к природе объясняет способность русского стать как бы частью земли, буквально раствориться в ней. Солдат русской армии – непревзойденной мастер маскировки и самоокапывания, а также полевой фортификации...
Сила русского солдата объясняется его чрезвычайной близостью к природе. Для него просто не существует естественных препятствий: в непроходимом лесу, болотах и топях, в бездорожной степи всюду он чувствует себя как дома. Он переправляется через широкие реки на самых элементарных подручных средствах, он может повсюду проложить дороги. В несколько дней русские строят многокилометровые гати через непроходимые болота».
«Русский остается хорошим солдатом всюду и в любых условиях...
Полевая кухня, почти святыня в глазах солдат других армий, для русских является всего лишь приятной неожиданностью и они целыми днями и неделями могут обходиться без нее. Русский солдат вполне удовлетворяется пригоршней проса или риса, добавляя к ним то, что дает ему природа. Такая близость к природе объясняет способность русского стать как бы частью земли, буквально раствориться в ней. Солдат русской армии – непревзойденной мастер маскировки и самоокапывания, а также полевой фортификации...
Сила русского солдата объясняется его чрезвычайной близостью к природе. Для него просто не существует естественных препятствий: в непроходимом лесу, болотах и топях, в бездорожной степи всюду он чувствует себя как дома. Он переправляется через широкие реки на самых элементарных подручных средствах, он может повсюду проложить дороги. В несколько дней русские строят многокилометровые гати через непроходимые болота».
10. Генерал Отто фон Лаш
«Широко и умело задуманные операции Красной армии приводили к многочисленным окружениям немецких частей и уничтожению тех из них, которые сопротивлялись"«То, что солдаты Красной Армии продолжали сражаться в самых безнадежных ситуациях, совершенно не заботясь о собственной жизни, можно в значительной степени приписать храброму поведению комиссаров.
Разница между Российской Императорской Армией в годы ПМВ и Красной Армией даже в самые первые дни германского вторжения была просто колоссальной. Если в прошлой войне русская армия сражалась как более или менее аморфная масса, малоподвижная, лишенная индивидуальностей, духовный подъем, вызванный идеями коммунизма, начал сказываться уже летом 1941 года».
«Широко и умело задуманные операции Красной армии приводили к многочисленным окружениям немецких частей и уничтожению тех из них, которые сопротивлялись"«То, что солдаты Красной Армии продолжали сражаться в самых безнадежных ситуациях, совершенно не заботясь о собственной жизни, можно в значительной степени приписать храброму поведению комиссаров.
Разница между Российской Императорской Армией в годы ПМВ и Красной Армией даже в самые первые дни германского вторжения была просто колоссальной. Если в прошлой войне русская армия сражалась как более или менее аморфная масса, малоподвижная, лишенная индивидуальностей, духовный подъем, вызванный идеями коммунизма, начал сказываться уже летом 1941 года».
11. Генерал Блюментрит
«Многие из наших руководителей сильно недооценили нового противника. Это произошло отчасти потому, что они не знали ни русского народа, ни тем более русского солдата. Некоторые наши военачальники в течение всей первой мировой войны находились на Западном фронте и никогда не воевали на Востоке, поэтому они не имели ни малейшего представления о географических условиях России и стойкости русского солдата, но в то же время игнорировали неоднократные предостережения видных военных специалистов по России... Поведение русских войск, даже в этом первом сражении (за Минск) поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окруженными, русские не отступали со своих рубежей».
«Многие из наших руководителей сильно недооценили нового противника. Это произошло отчасти потому, что они не знали ни русского народа, ни тем более русского солдата. Некоторые наши военачальники в течение всей первой мировой войны находились на Западном фронте и никогда не воевали на Востоке, поэтому они не имели ни малейшего представления о географических условиях России и стойкости русского солдата, но в то же время игнорировали неоднократные предостережения видных военных специалистов по России... Поведение русских войск, даже в этом первом сражении (за Минск) поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окруженными, русские не отступали со своих рубежей».
12. Йозеф Геббельс
«Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».
«Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».
Еще крутые истории!
- Преданная собака целый месяц ждала хозяев, которые бросили её
- Женщину осудили за убийство мужа после того, как попугай повторил "последние слова" жертвы
реклама
Ладно скроен, крепко сшит,
Он стоял, как на подковах,
Не пугай — не побежит.
Сытый, бритый, береженый,
Дармовым добром кормленный,
На войне, в чужой земле
Отоспавшийся в тепле.
Он ударил, не стращая,
Бил, чтоб сбить наверняка.
И была как кость большая
В русской варежке рука...
Не играл со смертью в прятки,—
Взялся — бейся и молчи,—
Теркин знал, что в этой схватке
Он слабей: не те харчи.
Есть войны закон не новый:
В отступленье — ешь ты вдоволь,
В обороне — так ли сяк,
В наступленье — натощак.
Немец стукнул так, что челюсть
Будто вправо подалась.
И тогда боец, не целясь,
Хряснул немца промеж глаз.
И еще на снег не сплюнул
Первой крови злую соль,
Немец снова в санки сунул
С той же силой, в ту же боль.
Так сошлись, сцепились близко,
Что уже обоймы, диски,
Автоматы — к черту, прочь!
Только б нож и мог помочь.
Бьются двое в клубах пара,
Об ином уже не речь,—
Ладит Теркин от удара
Хоть бы зубы заберечь,
Но покуда Теркин санки
Сколько мог
В бою берег,
Двинул немец, точно штангой,
Да не в санки,
А под вздох.
Охнул Теркин: плохо дело,
Плохо, думает боец.
Хорошо, что легок телом —
Отлетел. А то б — конец...
Устоял — и сам с испугу
Теркин немцу дал леща,
Так что собственную руку
Чуть не вынес из плеча.
Черт с ней! Рад, что не промазал,
Хоть зубам не полон счет,
Но и немец левым глазом
Наблюденья не ведет.
Драка — драка, не игрушка!
Хоть огнем горит лицо,
Но и немец красной юшкой
Разукрашен, как яйцо.
Вот он — в полвершке — противник.
Носом к носу. Теснота.
До чего же он противный —
Дух у немца изо рта.
Злобно Теркин сплюнул кровью.
Ну и запах! Валит с ног.
Ах ты, сволочь, для здоровья,
Не иначе, жрешь чеснок!
Ты куда спешил — к хозяйке?
Матка, млеко? Матка, яйки?
Оказать решил нам честь?
Подавай! А кто ты есть,
Кто ты есть, что к нашей бабке
Заявился на порог,
Не спросясь, не скинув шапки
И не вытерши сапог?
Со старухой сладить в силе?
Подавай! Нет, кто ты есть,
Что должны тебе в России
Подавать мы пить и есть?
Не калека ли убогий,
Или добрый человек —
Заблудился
По дороге,
Попросился
На ночлег?
Добрым людям люди рады.
Нет, ты сам себе силен.
Ты наводишь
Свой порядок.
Ты приходишь —
Твой закон.
Кто ж ты есть? Мне толку нету,
Чей ты сын и чей отец.
Человек по всем приметам,—
Человек ты? Нет. Подлец!
Двое топчутся по кругу,
Словно пара на кругу,
И глядят в глаза друг другу:
Зверю — зверь и враг — врагу.
Как на древнем поле боя,
Грудь на грудь, что щит на щит,—
Вместо тысяч бьются двое,
Словно схватка все решит.
А вблизи от деревушки,
Где застал их свет дневной,
Самолеты, танки, пушки
У обоих за спиной.
Но до боя нет им дела,
И ни звука с тех сторон.
В одиночку — грудью, телом
Бьется Теркин, держит фронт.
На печальном том задворке,
У покинутых дворов
Держит фронт Василий Теркин,
В забытьи глотая кровь.
Бьется насмерть парень бравый,
Так что дым стоит сырой,
Словно вся страна-держава
Видит Теркина:
— Герой!
Что страна! Хотя бы рота
Видеть издали могла,
Какова его работа
И какие тут дела.
Только Теркин не в обиде.
Не затем на смерть идешь,
Чтобы кто-нибудь увидел.
Хорошо б. А нет — ну что ж...
Бьется насмерть парень бравый —
Так, как бьются на войне.
И уже рукою правой
Он владеет не вполне.
Кость гудит от раны старой,
И ему, чтоб крепче бить,
Чтобы слева класть удары,
Хорошо б левшою быть.
Бьется Теркин,
В драке зоркий,
Утирает кровь и пот.
Изнемог, убился Теркин,
Но и враг уже не тот.
Далеко не та заправка,
И побита морда вся,
Словно яблоко-полявка,
Что иначе есть нельзя.
Кровь — сосульками. Однако
В самый жар вступает драка.
Немец горд.
И Теркин горд.
— Раз ты пес, так я — собака,
Раз ты черт,
Так сам я — черт!
Ты не знал мою натуру,
А натура — первый сорт.
В клочья шкуру —
Теркин чуру
Не попросит. Вот где черт!
Кто одной боится смерти —
Кто плевал на сто смертей.
Пусть ты черт. Да наши черти
Всех чертей
В сто раз чертей.
Бей, не милуй. Зубы стисну.
А убьешь, так и потом
На тебе, как клещ, повисну,
Мертвый буду на живом.
Отоспись на мне, будь ласков,
Да свали меня вперед.
Ах, ты вон как! Драться каской?
Ну не подлый ли народ!
Хорошо же!—
И тогда-то,
Злость и боль забрав в кулак,
Незаряженной гранатой
Теркин немца — с левой — шмяк!
Немец охнул и обмяк...
Теркин ворот нараспашку,
Теркин сел, глотает снег,
Смотрит грустно, дышит тяжко,—
Поработал человек.
Хорошо, друзья, приятно,
Сделав дело, ко двору —
В батальон идти обратно
Из разведки поутру.
По земле ступать советской,
Думать — мало ли о чем!
Автомат нести немецкий,
Между прочим, за плечом.
«Языка» — добычу ночи,—
Что идет, куда не хочет,
На три шага впереди
Подгонять:
— Иди, иди...
Видеть, знать, что каждый встречный-
Поперечный — это свой.
Не знаком, а рад сердечно,
Что вернулся ты живой.
Доложить про все по форме,
Сдать трофеи не спеша.
А потом тебя покормят,—
Будет мерою душа.
Старшина отпустит чарку,
Строгий глаз в нее кося.
А потом у печки жаркой
Ляг, поспи. Война не вся.
Фронт налево, фронт направо,
И в февральской вьюжной мгле
Страшный бой идет, кровавый,
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.
«Храбрость — это мужество, вдохновленное духовностью. Упорство же, с которым большевики защищались в своих дотах в Севастополе, сродни некоему животному инстинкту, и было бы глубокой ошибкой считать его результатом большевистских убеждений или воспитания. Русские были такими всегда и, скорее всего, всегда такими останутся».
За свой подвиг Григорий Булатов был представлен к званию Героя Советского Союза (вместо присвоения этого звания был награжден орденом Красного Знамени). Выдержка из наградного листа:
«Краткое описание подвига: ...Беря с боя каждый метр площади, в 14 часов 30.4.45 г. ворвались в здание рейхстага, с ходу захватили выход одного из подвалов, заперев там до 300 немецких солдат гарнизона рейхстага. Пробившись на верхний этаж, тов. БУЛАТОВ в группе разведчиков в 14 часов 25 мин. водрузил над рейхстагом Красное Знамя...»
Также на фото: в кожаной куртке и фуражке командир взвода лейтенант Семен Сорокин, слева с краю с орденом Отечественной войны сержант Виктор Провоторов, за спиной Булатова (со стороны приклада) стоит старший сержант Иван Лысенко, крайний справа (с фонариком на куртке) Степан Орешко. (с) военный альбом.
Ну а вообще... ну не читают на "западе" ни Манштейнов, ни Гудерианов с Бисмарками, а зря. Нашим некоторым согражданам тоже бы уроки истории надо слегка подтянуть, а особенно в детском воспитании.
Надо популяризировать такой предмет как История. У меня один товарищ недавно с удивлением обнаружил, что вчерашние выпускники школы практически ничего не знают о концлагерях времен Великой Отечественной, объяснил он пацанам авторитетно за газовые камеры и прочие заводы Siemens, те слушали с интересом открыв рты. Не все потеряно в плане воспитания, друзья, и это радует. Быть добру.
И.Кошкин, апрель 2002 г.
По мемуарам Гудериана, Миддельдорфа, Меллентина, Манштейна и Типпельскирха
1) Нам мешал Гитлер. Гитлер был дурак. Немецкий солдат был рулез. Немецкий командир был как Великий Фридрих, но без порочных наклонностей.
2) Русские завалили нас мясом. Мяса у русских было много. Русский солдат - дитя природы, он ест то, что не сможет от него убежать, спит стоя, как конь, и умеет просачиваться. Автор неоднократно был свидетелем того, как целые танковые армии русских просачивались сквозь линию фронта, причем ничто не выдавало их присутствия - казалось бы, еще вчера обычная артподготовка, бомбежка, наступление русских, и вдруг раз!!! - в тылу уже русская танковая армия.
3) СС иногда немного перебарщивало. То есть, если бы все ограничилось обычными грабежами, расстрелами, насилиями и разрушениями, которые иногда учинял германский солдат от избытка молодецкой силы, гораздо больше людей приняли бы новый порядок с удовольствием.
4) У русских был танк Т-34. Это было нечестно. У нас такого танка не было.
5) У русских было много противотанковых пушек. Противотанковая пушка была у каждого солдата - он прятался с нею в ямках, в дуплах деревьев, в траве, под корнями деревьев.
6) У русских было много монголов и туркмен. Монголы и туркмены, подкрепленные комиссарами это страшная вещь.
7) У русских были комиссары. Комиссары это страшная вещь. По определению. Большинство комиссаров были евреи. Даже жиды. Мы своих евреев, не по-хозяйски уничтожили. Гиммлер был дурак.
8) Русские использовали нечестный прием - делали вид, что сдаются, а потом - РРАЗ! и стреляли немецкому солдату в спину. Однажды русский танковый корпус, сделал вид, что сдается, перестрелял в спину целый тяжелый танковый батальон.
9) Русские убивали немецких солдат. Это вообще было страшное западло, ведь по честному, это немецкие солдаты должны были убивать русских! Русские все козлы, поголовно.
10) Союзники нас предали. В смысле, американцы и англичане.
Я вам по секрету скажу, для америкосов и сейчас нет таковых, сейчас для америкосов все бывшие советские - русские
Так что никак не отличали. Кто лизал пятки - просто прислуга. Кто не сдавался - трупы. Кто сдавался - рабы. Всё.
13-я горная дивизия СС (1-я хорватская) «Ханджар» была сформирована нацистами в 1943 г. для карательных акций против сербского населения Боснии и для борьбы с партизанами. Состояла из формировалась из жителей Боснии и Герцеговины, которая вошла в 1941 г. после окупации Югославии немцами в состав новообразованного независимого государства Хорватия. Совместно с частями усташей и вермахта принимала участие в боях с партизанами Тито в битвах на Неретве в 1942 и Сутецке в 1943г. Понесла тяжелые потери, командование вермахта отмечало невероятную жестокость солдат дивизии, при этом слабую боевую подготовку и неспособность вести боевые действия самостоятельно. В основном использовались как каратели. По самым приблизительным оценкам ими (без усташей-хорватов) было уничтожено в Боснии и Герцеговине в 1941—1944 гг. до 200 тысяч человек сербского гражданского населения.
Как по мне так истребляли, у меня много родни погибло, родную бабушку в плен уводили (она еще маленькой была, повезло что по пути наши части подошли и перебили к еб*еням фашистов, только благодаря этому бабушка вернулась домой). Когда эти уроды пришли у моей прабабушки из 8 детей 6-ро умерло в один день... в один день потерять 6 детей, 6 малышей, родные братья и сестры моей бабушки.
Уважали? Эти звери ни кого уважать не могут, они могут только уничтожать.
Ненавижу фашистов! Гореть им в аду, что тем, что новым укропаскудам.