«За здоровье Горбачева». Как советские граждане обходили «сухой закон»

16 мая 1985 года «генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев издал знаменитый антиалкогольный указ «О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения». На следующий день 17 мая соответствующий закон был опубликован в передовицах всех ведущих советских газет.

На «сухой закон» советская реальность откликнулась километровыми очередями в местные магазины за горячительным, талонами на водку, и просто-таки рекордными темпами роста самогоноварения. В итоге борьба за трезвость привела к противоположному результату.

Николай Бондаренко: «В первые дни после введения «сухого закона» мы особо не переживали. Восприняли всё поначалу как чью-то абсурдную шутку. Едва газеты и ТВ запестрели заголовками «Трезвость – норма жизни», мы на подобные инициативы родной партии решили откликнуться массовыми гулянками молодёжи на Дону, в пойме, где нет ни милиции, ни парткома-месткома. Водкой запасались у знакомых из старых запасов. Когда с официальной «белоголовой» (народное название водки в годы позднего СССР – автор) стало похуже, начали закупаться самогоном. Тосты на наших загородных «посиделках» были всё больше незамысловатые – «За мир во всём мире!», «За здоровье Горбачева!». Это потом уже, через полгодика, народ звереть начал, глядя на тотальный дефицит выпивки в магазинах. Но, положа руку на сердце, в сельской местности, в небольших райцентрах, даже в самые трезвые времена достать выпивку не было большой проблемой».
Тосты на наших загородных «посиделках» были всё больше незамысловатые – «За мир во всём мире!», «За здоровье Горбачева!»
Андрей Лопин: «В самом конце перестройки я работал машинистом тепловоза на железной дороге. Тогда у нас ценились составы с дефицитными коньяками из Кавказских регионов и молдавскими винами. Как узнаем по сарафанно-брючному радио, что к нам на дистанцию пути придёт такой особо-ценный груз, идем договариваться с экспедиторами: «Ребята не жмотьтесь, пару ящиков от вагона нам, либо далеко не уедете». Обычно наши просьбы находили безропотное понимание – нам «откатывали» дефицитный коньяк, при этом даже шутили: «Всё равно нам процент на бой товара списывать». Были и те, что артачились. Так мы эти «упёртые вагоны» по договоренности с путейщиками либо на крутые горки заводили, либо очень сильно толкали при сцепке состава или на перегонах. К нам потом «хранители коньяков и вин» сами со слезами прибегали. Мол, возьмите, Христа ради, «вашу долю», только так не везите».
Валерий Павлов: «Наше село на севере области чуть ли не через обком хотело объявить себя в годы перестройки «Официальной зоной трезвости». Мол, мы на передовом крае борьбы за трезвость! А что в итоге получилось? Прибыли к нам проверяющие из области. А буквально в каждом дворе стоит терпкий хорошо узнаваемый запах самогонного «первача». Так ни с чем и уехали. Скандал по-тихому замяли. Только через пару дней участковый и его помощники большой шмон устроили. Говорят, изъятыми у граждан самогонными «агрегатами» весь двор и склад райотдела были забиты».

Надежда М.: «Каждый вечер над нашим селом стоял какой-то удушливый, смрадный запах. Даже с «московской» трассы его проезжающие машины ощущали. Оказывается, мужики, что посмекалистее, доставали на одном из предприятий Волгограда непригодный к употреблению промышленный спирт, или в народе «табуретовку». В нём специальная ядовитая, резкая добавка содержалась, ну и всякими хитроумными способами эту не нужную «добавку» старались отцедить. Примерно через 2-3 года после введения «сухого закона» ни в нашем райцентре, ни в сельмаге, ни в области или Волгограде нельзя было даже нормальный одеколон купить – ни «Тройной», ни «Гвоздику». Продавцы говорили, что этот парфюм мужицкий народ пытается вовсю пить. Стали ограничивать отпуск одеколона парочкой флаконов в одни руки».

Сергей П.: «У нас на заводе плакатами о перестройке, гласности, ускорении, трезвости каждый цех был обвешан со всех сторон. На них все смотрели как на привычный элемент пейзажа. Не более того. В рабочий перерыв, как только садились в курилке за привычную «доминошку», все костерили «Горбатого» да «Меченого». Это ж невиданное дело: ни получку, ни аванс толком не отметить. А как попросишь своего собственного брата-пролетария что-нибудь из деталей «подогнать», следует неизменный ответ: «Бутыль гони».

Со спиртным тогда было никак, но выпускной получился ударным.
До смешного дошло. Отдыхали как-то со знакомыми летом на турбазе за Волгой. Там местные рыбаки предлагали в любом количестве икру, осетрину. Только предупреждали: «Денег не надо, водкой берём за «товар». Да как же так! Зачем нам эта «каша» (в просторечии икра осетровых без выпивки)? Пустой перевод продукта».

Егор Гладышев: «У нас, в Краснооктябрьском районе Волгограда, при «сухом законе» водкой торговали не многие магазины. Один из них находился рядом с памятником Михаилу Паникахе. Народ начал называть монумент «За пять минут до открытия». Просто хвост очереди так выстраивался к началу торговли, что крайние как раз оказывались под памятником. А в очереди шутили: «Готовы на амбразуру броситься. Только не томите, открывайтесь скорее!»

Сергей Кривошапко: «Мой выпускной пришёлся на 1988-й год - самый разгар антиалкогольной компании. Со спиртным тогда было никак, но выпускной получился ударным. Пока нас на теплоход для ночного катания по Волге сажали, учителя сумели конфисковать у нашего неформального «школьного актива» пару дефицитнейших бутылок. Но это была, так скажем, лишь вершина айсберга. К концу прогулочной ночи ни один ученик на ногах уже не держался. Встречу рассвета над Волгой помню смутно.

В конце июля 1990 года в антиалкогольной компании была поставлена жирная точка. Совет министров СССР своим решением полностью отменил ограничения на продажу алкогольной продукции. А несколько месяцев спустя в только зародившихся «коммерческих» магазинах, ларьках во всю торговали не только водкой отечественных и зарубежных производителей, но и низкокачественным спиртом из Западной Европы – «Роял». Напиток, разивший всеми оттенками сивушных масел, продавался в легко узнаваемой крупной бутылочной таре. Остряки говорили: «Эпоха трезвости прошла. Здравствуй эпоха «Большого «Рояла».
Анатолий Белоглазов врач, глава Волгоградского регионального отделения «Союза борьбы за народную трезвость»: «Главный урок той антиалкогольной компании весьма прост: всякий запрет ведёт к противоположному результату. Чтобы отвлечь народ от повального пьянства, в те годы нужно было развивать бесплатные секции для молодёжи и взрослых по интересам, строить по всей стране новые спортплощадки, выпускать в большом количестве доступные и привлекательные товары для физической культуры и спорта – мячи, туристическое снаряжение и т.п. Количество магазинов для продажи алкоголя не следовало ограничивать – это лишь лишняя реклама спиртного! Их следовало бы выделить в специализированные центры торговли, чтобы туда не смели зайти дети и подростки».