10 экранизаций, по которым нельзя судить о книге (11 фото)

Сияние (The Shining, 1980)



Никто не спорит, что «Сияние» Стэнли Кубрика – один из величайших кинохорроров всех времен, но сам автор исходного романа-бестселлера Стивен Кинг остался от фильма в большом неудовольствии. Если в книге главным злом был старый отель, напитанный паранормальщиной, то режиссер Кубрик перенес все отрицательные акценты на главного героя: из жертвы обстоятельств тот превратился в мерзкого алкоголика, допившегося до белой горячки. «Сияние» же – ясновидческий дар мальчика Дэнни, давший название всему сюжету и многократно проявляющийся по ходу книги, – в фильме почти отсутствует. Кроме того, Кубрик зачем-то убил одного из важных персонажей и капитально перелопатил финал.

Посмотрев фильм, Кинг язвительно назвал его «огромным красивым “Кадиллаком”, в который забыли вставить мотор». Чтобы восстановить справедливость, 17 лет спустя он самолично спродюсировал по своей книге сериал, который придерживался буквы оригинала куда скрупулезней, – правда, эта версия «Сияния» никогда не входила в топы зрительских симпатий, и далеко не всякий любитель «ужастиков» вообще знает о ее существовании.



Война миров Z (World War Z, 2013)



Сын Мела Брукса Макс написал роман о зомби-апокалипсисе «Мировая война Z» – сборник устных свидетельств людей из разных стран, рисующих масштабную картину всемирной эпидемии. Центрального героя в книге нет, а история соткана из множества маленьких эпизодов, происшедших с никак не связанными между собой людьми. Эту красивую концепцию экранизаторы выбросили за борт, закрутив весь сюжет вокруг персонажа Брэда Питта, который летает по миру и участвует во многих заварушках самолично, пока не находит хитроумное средство победить «бешенство».

В книге Брукса живых мертвецов истребляли военные, истребляли медленно и планомерно – на то она и война, – да и сами зомби были куда медленней. Но студия Universal и режиссер Марк Форстер побоялись, что зритель может заскучать, наняли целую пачку сценаристов и сваяли сообща довольно странный зомби-экшен, объединенный с романом лишь заголовком и общей идеей, на поверку же представляющий собой, по сути, самостоятельное произведение. Уже готовый фильм перед релизом переделывали и цензурировали столько раз, что он перестал быть похож не только на роман, но даже на собственный сценарий. Так что книгу теперь можно читать как самостоятельное произведение: вы совершенно не представляете, о чем там рассказывалось на самом деле.



Квант милосердия (Quantum of Solace, 2008)



Вообще-то с Джеймсом Бондом много чего не так. В книгах Яна Феминга это довольно мрачный тип, не расстающийся со стаканом, – в фильмах же Бонд показан персоной куда более светлой и ироничной. Книжный агент 007 имеет стабильные алкогольные и гардеробные предпочтения, в кино он их меняет в зависимости от текущих нужд продакт-плейсмента. Но самое занятное, что ряд фильмов бондианы к библиографии Флеминга вообще никакого отношения не имеют: несмотря на то что у писателя действительно есть произведения с названиями «Лунный гонщик», «Шпион, который меня любил», «Вид на убийство», их сюжеты не соответствуют «экранизациям» чуть менее, чем полностью. Еще несколько романов соответствуют фильмам лишь частично (либо даже меняют жанры: например, картина «Казино “Рояль”» 1967 года, не входящая в официальную бондиану, – это сатирическая комедия с абсурдными шутками).

Чем сильней менялся образ Бонда с десятилетиями, тем дальше сценаристы уходили от литературных первооснов – однако при этом продолжали делать вид, что бережно экранизируют наследие умершего еще в 1964 году Флеминга. Апофеозом подобной политики можно считать рассказ «Квант милосердия», у которого с одноименным фильмом 2008 года нет вовсе никаких сюжетных пересечений. Что ж, продюсеров можно только похвалить: под их руководством экранный Бонд стал самодостаточным явлением и сумел не утратить лоска за полвека активной деятельности. Но если вы вдруг решите почитать Флеминга, то сильно удивитесь.



Рэмбо: Первая кровь (First Blood, 1982)



Несмотря на то что в первом фильме о злоключениях ветерана Вьетнама Джона Рэмбо главный герой никого не убивает, картина еще до выхода заслужила репутацию «очень жестокой». Ларчик открывался просто: в романе Дэвида Моррелла «Первая кровь» Рэмбо был настоящим мясником со съехавшей крышей, убившим по ходу дела более 20 человек. Естественно, люди, читавшие литературный бестселлер, ожидали, что и кино будет столь же кровавым. Но кинопродюсеры рассудили, что такому «герою» никто не захочет сопереживать, так что лучше представить его жертвой, вынужденной защищаться, а зашкаливающий градус насилия снизить, насколько это только возможно.

Сценарий переписывался несколько десятков раз, и в конечном варианте Рэмбо превратился во вполне гуманного парня, не утратившего человечности даже после того, как его унизили полицейские. Он не режет глоток и не вышибает мозгов, лишь ранит и обездвиживает преследующих его противников, а единственный погибший – помощник шерифа Арт Галт, вздумавший обстрелять беглеца с вертолета, – сам выпадает из кабины, потому что не пристегнулся. Сами служители закона стали очень несимпатичными: их глумление над арестованным бродягой приводит к тому, что аудитория болеет не за копов, а за взявшегося за оружие бунтовщика. Кроме того, в фильме у героя появилось имя – Джон. Ну и самое главное – радикально изменился финал. Исполнителю главной роли Сильвестру Сталлоне очень не нравилось, что Рэмбо бесславно умирал от пули; не пришлась такая развязка по душе и аудитории на тестовом просмотре. В результате зрительских жалоб финал ленты срочно пересняли, так что экранный Джон Рэмбо жил еще долго и счастливо. Дэвид Моррелл не возражал против подобного поворота: после того как книгу целых десять лет футболили по всему Голливуду, не зная, как перенести на экран столь жестокий сюжет, автор был рад, что его экранизировали хотя бы в такой «смягченной» форме.



Завтрак у Тиффани (Breakfast at Tiffany's, 1961)



Комедию Блэйка Эдвардса с Одри Хепберн в главной роли не смотрел, наверное, только ленивый. Многие зрители были очарованы центральной героиней по имени Холли Голайтли – эксцентричной девицей, неустанно ищущей богатого жениха и в финале находящей свое счастье в лице соседа, которого считала просто приятелем. Хеппи-энд, все довольны, граждане, довольные, расходятся по домам...

Фильм стал классикой, хотя если бы вы прочли одноименную новеллу Трумена Капоте, то обнаружили бы, что автор смотрел на вещи несколько иначе: Холли в книжном изложении – не «девочка-праздник», свободолюбие которой достойно восхищения, а пустышка с мутным прошлым, которую можно только пожалеть. В качестве платонического соседа Холли Капоте изобразил самого себя – честолюбивого писателя с довольно пессимистичным взглядом на мир. Ни любовной линии, ни хеппи-энда в книге нет: в отличие от экранного ловеласа в исполнении Джорджа Пеппарда, рассказчик вовсе не пытается сделать Холли своей женой (как минимум потому, что реальный Капоте никогда особо не скрывал, что он гей и с женщинами его связывает только дружба). Очевидно, писатель не замышлял свою повесть как «лирическую комедию», скорее это трагедия, так что Капоте не питает в отношении Холли иллюзий: вряд ли у этой девушки все будет хорошо. Но Голливуд, конечно, рассудил по-своему.



Дневной дозор (2005)



После «Ночного дозора» Тимура Бекмамбетова зритель мог ожидать, что его сиквел, «Дневной дозор», будет продолжением, базирующимся на соответствующей книге Сергея Лукьяненко. Однако киношный сиквел оказался никак не связан с литературным: режиссер предпочел не переключаться на сюжетные линии романа «Дневной дозор», а продолжить те, что были начаты в «Ночном дозоре». Дело в том, что роман «Ночной дозор» состоит из трех частей, и одноименный фильм являлся экранизацией только первой из них, сиквел же почерпнул кое-какие идеи из второй и третьей частей, так что, по сути, его было бы логичнее назвать «Ночной дозор: Продолжение». Поменялся и жанр: на смену мистическому боевику пришла смесь черной комедии и фильма-катастрофы с мелодраматическими элементами.

Сюжет второй ленты, нашпигованной спецэффектами, превратился в результате всех этих пертурбаций в такую мешанину, что многие зрители с трудом понимали, что вообще происходит на экране, и чтение «Дневного дозора» никак не помогало разобраться в ситуации. «Все совпадения имен и событий с романом С. Лукьяненко носят случайный характер», – язвили рецензенты. Тем не менее и критики, и аудитория в целом согласились с тем, что в качестве продолжения первого фильма «Дневной дозор» работает неплохо. Да и сделан красиво. А что он не соответствует литературному названию, так ну и ладно – главное, что автор не против… Судя по тому, что Лукьяненко выступил соавтором сценария и снялся в камео в одном из эпизодов, он действительно был не против.



Звездный десант (Starship Troopers, 1997)



Любители Роберта Хайнлайна только хмыкнули, посмотрев экранизацию романа «Звездный десант». Фильм называли стебом, гротеском, даже глумлением над оригиналом… Но режиссер Пол Верховен заявил: «Я так вижу!» – и попробуйте с ним поспорить. Верховену, по его словам, не понравились политические идеи, вложенные в книгу «Звездный десант», поэтому, берясь за экранизацию, он не стал воспевать футуристический милитаризм, а, наоборот, едко его высмеял. В своих интервью режиссер просил аудиторию не вестись на ура-патриотический тон ленты и судить персонажей по их словам и поступкам – мол, если вы присмотритесь к противостоянию этих бравых парней с инопланетными жуками, то поймете, что земляне ведут себя как настоящие фашисты-оккупанты.

Иронию почуяли не все: многие зрители до конца были убеждены, что болели за «хороших парней». Но к самому Хайнлайну, конечно, все это имеет мало отношения, поскольку Верховен поменял сюжет книги до неузнаваемости (по неподтвержденным слухам, в основу сюжета лег даже вовсе не роман, а чей-то посторонний сценарий на похожую тему, который слегка переписали, дав персонажам хайнлайновские имена). Получилось нечто «по мотивам», с сильно смещенными акцентами – и хотя поклонников писателя можно понять, все же само по себе переосмысление исходного материала еще не делает фильм плохим. Есть немало зрителей, которым кинолента нравится больше, чем книга.



Газонокосильщик (The Lawnmower Man, 1992)



Растягиванию на два часа экранного времени поддается далеко не каждый литературный сюжет, и превратить в «полный метр» короткий рассказ, даже очень знаменитый, совсем не просто. Чаще всего рассказ становится лишь сюжетной завязкой, стартовой ступенькой, от которой отталкиваются события, а дальше сценарист сочиняет уже без всякой оглядки на автора – ведь ему хочешь не хочешь, а нужно добить сюжет до ста страниц. В таких случаях чаще получаются картины «по мотивам» литературных сюжетов, нежели полноценные экранизации. Но случай с «Газонокосильщиком» Стивена Кинга даже на этом фоне выглядит вопиюще. Любой, кто читал этот рассказ, знает, что сюжет о человеке, вызвавшем на дом газонокосильщика, который на поверку оказался лесным демоном, – это мистика. Почему же «Газонокосильщик», снятый голливудцами Бреттом Леонардом и Гаймелом Эверетом, получился чистой воды киберпанком о виртуальной реальности и нейростимуляторах?

Все просто: Кинг здесь ни при чем. В основу фильма лег самостоятельный сценарий Леонарда и Эверета «Кибернетический бог», никакого отношения к творчеству «короля ужасов» изначально не имевший (как минимум потому, что он был написан не под влиянием Кинга, а под впечатлением от «Цветов для Элджернона» Дэниела Киза). Но поскольку заказавшая сценарий студия New Line Cinema владела правами на рассказ «Газонокосильщик», то было решено объединить две идеи и назвать фильм «экранизацией Кинга». От самого рассказа в итоге осталось только название да коротенький эпизод, в котором одного из персонажей насмерть зажевывает ожившей газонокосилкой. У писателя, привыкшего ко всякому, на этот раз лопнуло терпение: он потащил мошенников в суд и потребовал убрать свое имя из титров, заявив, что не позволит называть его соавтором разной ерунды. Свой куш в прокате Леонард и Эверет, впрочем, сорвать все-таки успели.



Вий (2014)



Классический гоголевский «Вий» – пробирающая до костей мистическая повесть с упырями, чертями, ожившими мертвецами и адским демоном, появление которого приводит к гибели главного героя. Берясь за своего «Вия», Олег Степченко переработал этот мрачный сюжет в приключенческий экшен, где от нечисти не осталось и следа, а Вий как таковой возникает лишь в виде галлюцинации, явившейся британскому картографу Джонатану Грину в результате неумеренной пьянки. Вся «мистика», вроде бы заявленная в сюжете, в итоге объясняется вполне научными средствами, а гоголевский сюжет о Хоме Бруте, «по мотивам» которого писался сценарий, остается за кадром и упоминается лишь мельком.

В целом это больше похоже на «Сонную лощину» Тима Бертона, чем на Николая Васильевича. Но расстраиваться причины нет: те, кому очень уж хочется увидеть «гоголевскую» версию событий, всегда могут пощекотать себе нервы «Вием» Константина Ершова и Георгия Кропачева – фильм 1967 года снят гораздо ближе к оригиналу, чем 3D-фантазия Олега Степченко; недаром эту картину называют «единственным советским хоррором».



Загадочная история Бенджамина Баттона (The Curious Case of Benjamin Button, 2008)



Фантастический рассказ Фрэнсиса Скотта Фицджеральда о необычном человеке, родившемся стариком и молодевшем в течение жизни, не претендовал на психологические глубины и был, в сущности, просто растянутым на несколько десятков страниц анекдотом, в который не предлагалось серьезно вдумываться (ну как, скажите, кто-то может родиться, сразу умея говорить?). Сюжет скорее иронизировал над человеком с «редкой болезнью», которому всю жизнь приходилось подстраиваться под чужие правила, нежели сочувствовал ему. Чтобы анекдот не успел наскучить, жизненный путь Бенджамина Баттона был описан пунктирно, без особых подробностей, и заканчивался столь же лаконично: умер и умер.

Материал бедноватый, переносить на экран особо нечего. Поэтому в фильме 2008 года от рассказа осталась лишь идея о молодеющем старце, а все жизненные перипетии Баттона были досочинены группой сценаристов и нанизаны на этот остов с нуля. Зрители относятся к результату по-разному: кому-то близка злая сатира литературного оригинала, а кого-то привлекает тягучая кисельная драма, которой попытался разбавить биографию центрального героя режиссер Дэвид Финчер. Но одно бесспорно: это два очень непохожих произведения. Говорят, что история повторяется сначала в виде трагедии, а затем в виде фарса. С «Бенджамином Баттоном» вышло ровно наоборот.