12046
1
Когда пациенты начали по одному заходить к доктору со странными вопросами, практикантка готова была провалиться под землю
Дело было в бытность мою студенткой медицинского института. Случилась у меня летняя практика в хирургическом отделении крупной городской больницы. Практика была врачебная, после 4 курса и практиковались на этом же отделении еще две мои подруги. Каждая была прикреплена к какому-нибудь врачу — руководителю практики.
У нас с ними было джентльменское соглашение — мы им писали все истории болезни (хирурги терпеть не могут писанины), а они нам спокойную жизнь, типа пришли попозже, ушли пораньше. Хирургические истории болезни — не «Война и мир», Жалобы на то-то, шов выглядит так-то, назначения такие-то. А поскольку это все-таки не терапия — ну какие там назначения?
Стол номер такой-то, обработка шва, полупостельный режим: Записи ведутся каждый день, в графе назначения — ничего нового, пишем каждый день — «назначения те же». И вот однажды сидим мы все в ординаторской и пьем чай. И вдруг заглядывает мужик из моей палаты. Спрашивает «моего» доктора:
— Доктор, извините, а можно мне что-нибудь съесть?
Доктор на него обалдело смотрит и говорит:
—Конечно, можно.
Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:
—Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?».
—Можно, — говорит ничего не понимающий доктор.
Через минуту мужик опять:
— Доктор, а может, и Смирнову можно?»
—Да всем, всем можно! — кричит доктор, смотрит на меня, и тут до нас обоих доходит. Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: «Назначения те же».
А всем вновь поступившим в первый день назначается стол 0 — полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше пишется обычный стол, 5 или там 7. У меня же две палаты неделю (!) ничего не ели. И только через неделю нашелся смельчак попросить покушать.
И вот пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье.
У нас с ними было джентльменское соглашение — мы им писали все истории болезни (хирурги терпеть не могут писанины), а они нам спокойную жизнь, типа пришли попозже, ушли пораньше. Хирургические истории болезни — не «Война и мир», Жалобы на то-то, шов выглядит так-то, назначения такие-то. А поскольку это все-таки не терапия — ну какие там назначения?
Стол номер такой-то, обработка шва, полупостельный режим: Записи ведутся каждый день, в графе назначения — ничего нового, пишем каждый день — «назначения те же». И вот однажды сидим мы все в ординаторской и пьем чай. И вдруг заглядывает мужик из моей палаты. Спрашивает «моего» доктора:
— Доктор, извините, а можно мне что-нибудь съесть?
Доктор на него обалдело смотрит и говорит:
—Конечно, можно.
Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:
—Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?».
—Можно, — говорит ничего не понимающий доктор.
Через минуту мужик опять:
— Доктор, а может, и Смирнову можно?»
—Да всем, всем можно! — кричит доктор, смотрит на меня, и тут до нас обоих доходит. Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: «Назначения те же».
А всем вновь поступившим в первый день назначается стол 0 — полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше пишется обычный стол, 5 или там 7. У меня же две палаты неделю (!) ничего не ели. И только через неделю нашелся смельчак попросить покушать.
И вот пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье.
Источник:
Еще крутые истории!
- Несколько интересных историй из жизни необычных личностей
- Как наследники проучили банк, который не хотел отдавать вклад умершего отца
реклама
За неделю ДВЕ палаты молча голодали, ничего не спрашивая на ежеутреннем осмотре? Какая чушь голимая!
Как же он ел!!! Взахлеб, запихивая картошку в рот, обливаясь соком соленых огурцов, поддевал на вилку несколько колец свежего лучка и затыкая его парой кусков селедки, впихивал за щеку и жевал, жевал... Улыбка не сходила с его бледных щек, а глаза светились радостью. Военврачи стояли вокруг беззвучно, каждый думал о своём. А вот некоторые медсестры, что стояли рядом со мной (они тоже в дверях стояли всегда, а не в палате - только за спинами врачей, в палату нельзя было во время обхода), закрывали глаза руками и со слезами убегали в коридор. Я в силу возраста не мог этого понять, но хотелось покушать того же...
Прошло две недели. Насколько я помню выписной эпикриз, того солдата выписали с улучшением состояния на амбулаторное лечение. Организм требует определенной еды - дай этого. Это надо для жизни. Хороший врач это понимает. Плохой назначает нескончаемые диеты под номерами.
Так что если пациенты были не в коме, не верю!:)
Потому как 90% пациентов,попадая в больницу, озабочены когда можно похлебать казенной баланды. Далее схема такая- на утреннем обходе доктор разрешает кушать, пациент радостно скачет в буфет, а там (согласно нашей истории) буфетчица говорит: хрен тебе! У тебя по порционнику нулевка!
Далее начинается скандал- либо сразу, когда голодающий узник больницы штурмует кабинет доктора или отсроченный вариант,для более терпеливых больных, когда они устраивают засаду на врача в палате при следующем утреннем обходе.
Особенно радует халявный кефир:)
-Ты чо!!! В этой больничке самая лучшая хавка, ты бы в других попробовал (сказывал, что побывал во всех больницах города Ха и ему есть с чем сравнивать)
Не знаю, что за отделение такое и какой больницы, где кураторы не читая подписывают дневники и назначения субординаторов, да еще и медсестры такие, что не поинтересуются у лечащих врачей: "Чегой-то в буфете на завтраке/обеде/ужине так мало народа?". И да, в поддержку комментария от О.Н., на обходе есть вопросы от врача: сон, аппетит, стул?..