В Челябинске бездомный отказался расставаться со своим псом ради крыши над головой

да, не повезло тебе по жизни...

вот кстати книгу вспомнил в тему, рекомендую, отрывок:
Вот я и прославился второй раз в жизни. Причем с другой стороны. В смысле в противоположном положении. То есть не как новый русский, а как старый бомж. М-да. Богатая биография. Живешь-живешь до всего доживешь.

Сижу я, стало быть, на цокольном выступе, ну этом выпуклом канте дома, по верху фундамента идет. На южной стороне улицы. Греюсь спокойно и на прохожих смотрю. Я лично себя не стесняюсь. Стараюсь не вонять, ссаться в штаны обыкновения не имею, лицо и руки мою каждый день, и барахло поновее прежде всего надеваю на себя, а меняю и пропиваю уже во вторую очередь.

А метрах в сорока, возле Бытовой техники , припарковалась газель с эмблемой TV. Мужик раздвинул треногу и насадил камеру, а девочка в джинсах и красной курточке стала совать прохожим микрофон.

Забавно смотреть, как люди клюют на микрофон. Как рыбки на наживку. Лица такие смешные тупость и важность одновременно, и при этом неуверенность в себе. А остальные идут мимо и косятся, тоже хотят, чтоб их спросили и в телевизоре показали. На улице шум, мне их слов не слышно, да и хрен ли они могут сказать. Свое куцее одобрение политике Кремля или неодобрение росту цен все равно на что.

Я никогда в жизни не был в театре. Не срослось. Ни случая не было, ни потребности. Вот улица это лучший театр. Здесь всего насмотришься.

И тут девушка поворачивает голову в мою сторону, а оператор ей что-то толкует. И они кочуют будто ко мне.

И в самом деле ко мне. Охренеть. Сразу народ стал собираться. А девушка милая сует вперед свой микрофончик и начинает:

Можно задать вам вопрос?

Смотря какой. Конечно, мне любопытно. Прошли те времена, когда эта братия по два часа меня в приемной ждала. Уж и я не я, да и они не они.

Скажите, пожалуйста, у вас есть собственное жилье?

Ага; а то по мне не видно.

Есть, говорю, и даже два. А в перспективе будет еще одно.

Она милая такая, свежестью пахнет, слегка парфюмом, и заткнулась на несколько секунд, забыла ротик закрыть: соображает.

А какие у вас какая недвижимость?

Огромная у меня недвижимость. Подвал не движется, коллектор не движется, заводские цеха не движутся, вот и улица эта наша с вами не движется. Так что у меня всегда одно жилье основное, а другое запасное. На случай, если в основное попасть не удастся. А в перспективе, сами понимаете, два квадратных метра, не подлежащие отчуждению.

Она подумала, покряхтела и стала перестраиваться:

Это замечательно, что вы не теряете чувство юмора! Никогда не надо унывать все в жизни повернется к лучшему!

Главное под него не попасть, когда оно поворачиваться начнет, к лучшему, а то мокрое место останется.

Народ заржал. Девица приободрилась.

Скажите, вот вы представитель неимущих слоев населения. Для нас позор, что есть люди, которым негде жить. Вы слышали, что областное законодательное собрание одобрило сокращение социального жилья? Как вы к этому относитесь?

Я к этому не отношусь. Строят они, не строят, один хрен, простите, бомжи были и будут. Они построят и промеж себя все поделят.

То есть вы не верите в улучшение своей жизни?

Девушка, вы видите, какой я синий?

Не-ет

Это потому что вы в розовых очках. Я верю в улучшение своей жизни, я так верю, что аж посинел! Синие лица вообще у бомжей видали? Это потому что мы сильно верим в улучшение своей жизни.

Пить меньше надо, посоветовали из толпы.

Вы не правы, товарищ. Не выпьешь не поверишь.

Народ снова заржал. Я чувствовал себя в ударе, голова была хрустальная и четкая, как много лет назад, как в молодости, когда я был королем и дирижировал куче восторженных менеджеров, внушая наверняка втюхивать лавины моих фантиков.

Девица совершила умственный маневр.

Вот вы обездоленный человек, живущий в великой богатой России. Скажите какие чувства вы испытываете к своей стране? И можете ли гордиться ей?

И тут произошло нечто странное, будто я начал говорить без участия головы, само пошло:

Гордишься ведь не своей жизнью. Гордишься историей своей страны, ее победами, ее культурой, ее богатствами, открытиями ее великих ученых. Мы все гордимся Россией, великой страной с огромным будущим.

Сказал и думаю: во залепил. Во что телевидение с человеком делает.

У девицы бровки вверх, а ротик до ушей. И с подъемом:

Наш мэр выступил с инициативой обеспечить всех граждан трудоспособного возраста рабочими местами. Если бы вам предложили любое рабочее место на выбор, что бы вы хотели делать?

Но я уже пришел в себя.

Я бы хотел работать лифтером.

Э-э где?..

В женской бане.

В смысле, простите?

Лифчики с женщин снимать.

Толпа загоготала. Я всегда имел успех у кретинов. Это древняя и хамская шутка, от старпера-то девушке. Она немного побледнела и поджала лицо. Решала задачу: оскорбиться и с презрением уйти или принять вызов и доказать поганому бомжу свое интеллектуальное превосходство. А уже тогда уйти. Гордо.

А если серьезно? спросила она, поднявшись над пошлым юмором. Что вы хотели бы делать в жизни? Или ваш сегодняшний образ жизни это ваш выбор?

Этот выбор никто не делает добровольно, девушка. К нему жизнь толкает. Кого с жилплощади выписали, кто документы потерял, кто от семьи сбежал, ну и всякое такое. А когда приспособишься делать уже ничего вообще не хочется. Вот вам хотелось бы ничего не делать? Ну вилла, богатый муж, яхта, показы мод. И ни-че-го не делать?

Ого! ответили в толпе. Мечта всей жизни! Москва чемодан Ницца!

Так вот у меня это все уже есть. Причем без мужа, виллы и яхты. Ноу проблем!

Лицо девицы исказилось от мучительного умственного усилия. Ей явно хотелось оставить в своем репортаже колоритного бомжа с парой фраз по теме.

Вы чувствуете в последнее время падение своего жизненного уровня?

Я всегда знал, что тележурналистки идиотки, но не знал, что настолько.

Если вы подскажете, куда мне еще упасть, я готов попробовать.

Ишь ты мне зааплодировали.

То есть на вас, как на представителе самых неимущих слоев населения, общее падение жизненного уровня не отразилось. Сейчас вы не имеете возможности работать и однако одобряете ли вы инициативу мэра о создании рабочих мест?
Опять двадцать пять. Городское телевидение. Ей важно, свеженькой подстилке, чтоб даже бомж поддержал мэра. Соцзаказ у нее свербит. Между ног.

Девушка, вот когда мэр станет бомжом ( Скорей бы! крикнули в толпе), а я мэром приходите, и я дам вам интервью. А пока где я и где мэр? И какое мне дело до него, а ему до меня?

Хорошо, последний вопрос: что бы лично вы могли пожелать городским властям? Возможно, больше заботиться о бездомных и бедных?

От их заботы мы вообще вымрем. Я им желаю выйти на покой и окончить свои дни там, где им и место половине в тюрьме, а другой половине в сумасшедшем доме.

Хорошо. Тогда такой, самый последний вопрос: что бы вы хотели, чтобы я у вас спросила?

Спасибо. Тогда я открою вам свою мечту. Спросите меня: хочешь со мной потрахаться?

Да ну тебя к черту, старый хрен, раздраженно сказала девица. Я на работе, работаю я, ну неужели не понятно? Ладно, не пропадать же разговору. Ну хоть пожелай на прощание нашим телезрителям чего-нибудь. Без матюгов только! Итак (она снова перешла на оживленный приподнятый тон): что вы, с вашим нелегким жизненным опытом, хотели бы пожелать нашим телезрителям?

Никогда и никому я не позволял сделать себя несчастным. И вы не позволяйте. Рвите глотки гадам, уходите в бомжи, но никому и никогда не позволяйте сделать себя несчастными.

Ладно. Выберем кое-что. Спасибо. Она отвернулась и отдала микрофон оператору, всунувшему его в гнездо сбоку камеры.

Алена, я предупреждал, не фиг лезть к этому бомжу, сказал оператор, складывая ноги штатива.

Интересно, кем он был, сказала девица, перестав обращать на меня внимание.

Никем он не был.

Люди разошлись. И я пошел. После творческой работы возникает потребность выпить.
Михаил Веллер. "БОМЖ".