Истории

Про цемент

Цемента нет. И лыбится еще. Не цемент, конечно – снабженец наш главный у меня в кабинете. Улыбается, а сам на малахитовое пресс-папье поглядывает.
Знает, сука, про его летательные свойства.
- И куда ты его, урод, дел? – вежливо спрашиваю, - два вагона вчера получили.
- Так продал. Нам за него одни лохи тройную цену дали, - отвечает и шире лыбится, - уже и деньги пришли.
Ага, думаю, точно лохи. Они с цементом лохи, а мы без цемента самые что ни наесть фартовые, бизнесмен, хуев.
- И чего мы без цемента делать будем? Яйца твои в бетон добавлять, если, так их на много не хватит. Очередь на "Соде" на два месяца вперед
расписана, паразит, знаешь же, что больше взять негде, - сам говорю, а руку на пресс-папье положил. Тяжесть в руке успокаивает, и вежливости
придает – в книжке когда-то вычитал.
- Так у Вас там друзья, съездите, попросите и вся недолга, я уж и "висков" с закуской купил, - на сумку с него самого размером показал пальчиком и
бочком из кабинета выскользнул, чтоб до греха не довести.
Сумку-то я сразу заметил, чего, думаю, он ее приволок – подарков от него вовек не дождешься, не любит он меня, несмотря на мою доброту и вежливость.
Хрен с ним, со снабженцем. Ехать надо, а я как назло водителя своего в деревню отпустил, придется завгару звонить. Звоню:
- И какого хуя, беспокоишь рабочего человека утром, буржуй, бля - это у нашего Олега приветствие такое, он тоже вежливый, особливо с начальством.
Вообще он механик классный, от бога скажем механик, технику простым наложением рук чинить может – постоит рядом, пошепчет чего, руку приложит,
глядишь и заработало. Кукушка вот только у него съезжает частенько – так это афганская контузия виновата, а не он.
- И тебе здравствуй, Олежек, - говорю, - машинки не найдется в Стерлитамак съездить?
- Ага, щазз, машину тебе гаду, а кто в меня вчера малахитом кидался, когда я денег на запчасти просил, а? Счета-то подписал хоть, сволочь?
- Да оплатили уже счета. Ты же меня знаешь, я добрый – промазал ведь. Дай машину, пожалуйста, очень надо, - заныл я и тут же соврал, - я больше не
буду.
- Не будет он, знаем мы тебя, подлого. Нет у меня машин. Могу на своей отвезти. Хочешь? – смилостивился Олег и грязно выругался.
- Вези, христопродавец. Не убьешь чай дорогой-то, - с некоторым сомнением разрешил я, - через полчаса жду.
И задумался. Свою 24 Волгу Олег подобрал в московском таксопарке после списания и многолетней эксплуатации. Я подозреваю, что ему изрядно
заплатили, чтоб он ее забрал. Руки-то золотые, через месяц волжанка бегала "под двести" легко и непринужденно. Олег ее из Москвы в Уфу за
семнадцать часов догнал.
Ездила Волга замечательно, только сквозь большие и нередкие дыры в полу была видна дорога, из дверей открывалась только "водительская" (остальные
заварены), а вместо заднего сиденья Олег набросал соломы и постелил коврик с нарисованной голой теткой.
Но ехать-то надо.
Поехали. И приехали. Запарковались на стоянке перед проходной "Соды". Я через водительскую дверь кое-как выбрался и спрашиваю:
- Когда ж ты дверь-то починишь, скотина, неудобно же.
- А на фига ее чинить, если кроме тебя, идиота, со мной не ездит никто.
Пока мы препирались, рядом, блистая лаком и остальным, остановилась новенькая BMW, перекрыв нам выезд. Из нее выбрался очень прилично одетый
молодой человек. Окинул презрительным взглядом наше транспортное средство и захлопнул дверь своей машины. Пи-и-ик, сказа его сигнализация и
"заблокировала" машину.
- Ой блядь, - вырвалось у модно одетого, - я же ключи там оставил.
- Чего, братан, беда? – участливо поинтересовался Олег, рассматривая чудо немецкого автопрома, - не блажи поможем.
- И как ты мне поможешь? Сигнализацию в самой Москве ставили - пять лет гарантии от взлома. Даже в Уфе по ним специалистов нет. А запасные ключи у
меня дома остались. - Пять лет, говоришь, да еще в самой Москве, ну-ну, поглядим, - Олег достал из кармана связку хитрых инструментов.
- Ты только не сломай там чего, вовек не расплатишься. Знаешь кто я?
- Да мне собственно похуй, кто, - Олег уже ковырялся в замке, насвистывая "мурку".
Секунд через тридцать дверь открылась, а хваленая сигнализация даже не пикнула. Модный мужичок уселся в BMW, завел и с пробуксовкой скрылся с глаз.
- Даже спасибо не сказал, урод, - Олег спрятал в карман связку отмычек, - вот и помогай вам буржуям после этого. Интересно, зачем он сюда
приезжал-то?
- Нет, а ты бы, на его месте, машину прям здесь бы и оставил после такого? Ладно, бери снедь, пошли цемент клянчить, жулик.
Выклянчили-таки. Целых три вагона. Эх, бедная моя печень.


Мифы и легенды

В моем советском детстве практически все регламентировалось суевериями. Хочешь жевачку – вызывай гномика, хочешь извести злейшую врагиню из
соседнего отряда – вызывай к ней Пиковую Даму. Ну и, само собой, сексуальное воспитание подрастающего поколения тоже строилось на мифах и
легендах. Которые, по прошествии времени, поражают и умиляют размахом идиотизма и силой своего внушения.
Моя двоюродная бабушка, почтенная старушка, уверяла меня в мои 13 лет, что может определить девственница ли девушка только по тому, как та
закидывает ногу когда садится на велосипед. Серьезно. И она, моя бабушка, очень внимательно наблюдала за велосипедистками, собирая фактическую
базу для своей теории – и всегда давала приблизительную оценку, которая формулировалась в терминах по шкале «шалава – приличная девушка». Она же,
эта моя двоюродная бабуля, компостировала мне мозг на тему «принести в подоле» и проводила со мной просветительские беседы, основное содержание
которых сводилось к тому, что забеременеть можно чуть ли не из воздуха. Поэтому садиться в мужской бане на скамейку (при этом цель моего посещения
мужской бани никак не обозначалась и в мои 13 оставалась для меня загадкой) нельзя ни в коем случае. И прижиматься в метро к незнакомым мужчинам
тоже – мало ли, заползет какой вертлявый сперматозоид, просочится через парусиновый трусняк, да через брюки, да через мое пальто, мои рейтузы и
трусы детские, хб, со слониками! И готово: малолетняя мамаша, получите, распишитесь!
И первым своим тампоном научилась я пользоваться под руководством мудрой старшей подруги. «Прокладки – чушь!», - утверждала она, современные
стильные женщины пользуются тампонами! Они кладут их вместо прокладки, горизонтально, и стараются, чтобы он никуда не соскользнул. Это только
сначала не получается, а потом очень даже удобно, когда привыкнешь. По понятным причинам первый день ношения тампонов стал для меня пыткой – я изо
всех сил сжимала ноги, чтобы тампон не вывалился. И только вечером удосужилась прочитать инструкцию. В пионерлагере старшие товарищи рассказывали,
что презики – фигня, хватает на 1 раз, фиг купишь, чтобы не заподозрили, и дорого. То ли дело отрезанные от резиновой перчатки пальцы! Одна
перчатка на пять сексов, это ж какая экономия. И никакая баба в аптеке не смотрит на тебя осуждающе. Может, пацан – юный химик, или маме по
хозяйству помогает, вот молодец какой!
Ну и, разумеется, никогда не забуду как наш пионервожатый, в которого влюблены были все пионерки из нашего лагеря, собрав аудиторию, важно вещал
на тему «секс в жизни мужчины». Все мы, разумеется, делали вид что в наши 14-15 лет секс давно уже стал для нас обычным делом. Как контрольную по
матише списать, или там, покурить на заднем крыльце школы. Мы все сидели с умным видом, и кивали в такт его чудовищным заявлениям вроде «если
мужчина не кончит, то у него могут яички лопнуть, поэтому обязательно нужно чтобы он кончил, это смертельно опасно!» или «я всегда занимаюсь
сексом в носках, это помогает удерживать потенцию». Мы плыли от всех этих взрослых слов – «секс», «потенция», «кончил», «эрекция», которые он
произносил совершенно свободно, как и полагается взрослому и уверенному в себе мужчине. А он расходился все больше, и выдавал на гора все свои
знания по теме – «если кончить в ванну, то женщина может забеременеть», «анальным сексом занимаются только те, кто сидел в тюрьме», «минет (это
слово он произносил в полголоса и по слогам – «ми-ни-ет») умеют делать только во Франции». И, что самое смешное, я и в самом деле очень долго
потом верила в то, что если мужчина не достиг оргазма, то это действительно может очень сильно навредить его здоровью.
Когда мне было 13, там же, в лагере, по ночам обсуждался серьезный вопрос – есть ли в члене кость. Представители «бескостной» теории ссылались на
учебники биологии, защитники другой точки зрения ссылались на жизненный опыт и то, что кость можно нащупать невооруженными руками. И что как
только начинаешь щупать, так эта кость сразу же начинает выдвигаться. А еще признанная секс-гуру (которая, по слухам, "того" с тем самым
пионервожатым) рассказывала нам, что жена обязана каждый вечер целовать мужа «в губы и потом в писю», иначе посадят в тюрьму за невыполнение
супружеских обязанностей.
Современные дети таких проблем не имеют, захотел – полез в интернет и нашел ответы на все абсолютно вопросы. Иногда эти ответы чересчур подробные,
пугают даже бывалую меня. Но нет у меня желания сравнивать и кричать громко «О времена, о нравы!», заламывая руки и отсылая развратных маленьких
поганцев во времена моего невинного пионерского детства. И бог его знает, что лучше – пенис с костью, в который верили мы, или комп 12-летнего
пацана, который лопается от жесточайшей порнухи.
А вчера я рассказала мужу про «целовать в губы и писю» и угрозу суда за невыполнение этого предписания. Он поржал, а потом сказал что, в общем,
идея неплохая, и спросил, чему еще меня учили в 13 лет мои друзья и подруги, но про носки и лопающиеся без оргазма яички я ему рассказывать не
стала. Зачем?


Хари Гриша, хари Рама

Когда, согласно школьной программе, мы добрались-таки до научных основ добычи спиногрызов методом межполовой йобли, я помнится словил нехилое
такое, качественное я бы даже сказал замыкание головного ЦПУ. С одной стороны, вроде все понятно: у нее - пестик, у него – дрозофилы вокруг
тычинки жужжат, туда сунул, сюда кончил, таймер на девять месяцев поставил - дзинь, доставайте. Там уже и наследственность подарки раздает:
характер – папин, ухи – мамины, ебло – соседское, пиздюли в силу последнего обстоятельства опять же мамины. Все просто и ясно. А с другой стороны
– вот он, Серега. Мама – скромная учительница, папа – почтенный ветеринар, а Серега – ходячий пиздец локального масштаба с грызлом бультерьера,
только что укушенного за яйца болонкой-камикадзе. И, что сука характерно, на ближайшие пару сотен километров – ни одного даже близко на него
похожего экземпляра, полный эксклюзив. Какие там нахрен соседи, на его фоне даже местным уркаганам хотелось «ути-пути» сделать, на мороженку дать
и сопли вытереть.
Так что, в свете вышеописанных фактов, я все ближе склонялся к единственно приемлемой на тот момент версии того самого аиста. Который по
неизвестным науке причинам вдруг сбился с курса на страну аццких орков, запаниковал, обстучал криво привязанной люлькой все дымоходы, а потом
словил по печени от вконец охуевшего к тому времени Сереги и тупо выронил его на капустное поле высоты этак с километровой. А капуста в свою
очередь Серегу и воспитывала, пока его не выкрали забредшие пофтыкать на бабочек дядя Федя и тетя Люда.
Воспитывала, ясен пень, по своим, капустным, понятиям: типа щеми людей, топчи жуков и береги свой кочан от лишних мыслей. Вот, примерно такие
мысли в моей подкорке в то время и вертелись, а вы хуле думали? Я на вас бы посмотрел, если бы вы с ним пару недель хотя бы пообщались. И вот,
когда я уже практически скатился в дебри мифологии и забил толстый гвоздь в крышку богомерзкой генетики, случилось событие, которое и вернуло меня
в лоно матери - лженауки. Но, обо всем по порядку:
Короче давным-давно, в одной далекой галактике… а не, тьфу ты бля, не отсюда. А, во: однажды теплым майским днем, когда я сидел на общем балконе
нашей девятиэтажки и судорожно фтыкал через дядькин бинокль на какую-то пелотку в одних панталонах из дома напротив, во двор под скрип заржавевших
фанфар вкатился «москвичонок» Серегиного бати. Чихнув напоследок облаком угольного дыма, железная каракатица глухо звякнула и завалилась на правый
бок, а из задней двери вылез довольный Серега. Я уже хотел крикнуть, чтобы он бросал все дела и шементом телепортировался ко мне, но слова
застряли где-то еще на уровне ганглия, потому что вслед за Серегой из машины вылез… второй Серега. Только с седыми усами, кавалерийской походкой и
невъебенной радиоточкой подмышкой, из каких еще товарищ Левитан Гитлера форшмачил. А так один в один – рост, фигура, улыбка, даже зуб в том же
месте выбит. Я пока башкой зажмурившись тряс, чуть бабок у подъезда выпавшим биноклем не покалечил, хорошо вовремя поймал.
Дед осмотрелся, галифе подтянул и элегантно так, двумя пальцами, шмяк бабкам соплю под ноги. А они ж у нас культурные ояебу, замечания ему сразу
давай наперебой делать, Пушкина зачем-то вспомнили. Так с поджатыми губами, дергающимся глазом и не ожидавшим такого оборота Пушкиным в жопе, по
маршруту «нахуй – это вон туда» и отправились. Пешим шагом. А дед довольно гыкнул и пошел в подъезд, выписав по дороге пролетарского пенделя
Сереге, который некстати залип в дверях, услышав сразу такое количество новых для него идиом. Я даже про бинокль забыл – побежал Серегу
отлавливать, чо да как, интересно же. И выяснилось, что деревня, в которой дедушка Гриша жил, как-то постепенно обезлюдела (и я бля буду
догадываюсь из-за кого), а у Сереги как раз одна комната пропадает, вот и решили типа деда к себе забрать. Тут как раз подъехал лифт с
новоприбывшим членом семьи и Серега, прикрыв руками жопу, убежал домой. А утром началось…
Первым делом дед отжал у Сереги его центровую комнату с отдельным балконом, между делом набив ему замечательной синевы фонарь, потом отжал её же у
местных тараканов, которые совершили массовый суицид после первой же цигарки фирменного дедова самосада, а потом начал потихоньку обживаться. По
углам развесил Сталина с Тухачевскими, на ковер – наградной наган, а весь квартал теперь просыпался строго в шесть часов под жуткие вопли дедовой
радиоточки, отдаленно напоминающие позывные радио «маяк». При достаточном желании каждый мог лицезреть и самого деда в полосатом закрытом
купальнике, который ровно в шесть-ноль выходил на балкон, торжественно ссал на акацию, растущую внизу во дворе и принимался размахивать гантелями,
попутно раздавая путевки недовольным соседям – в ту же сторону, что и излишне культурным бабкам до этого. Потом дед отдирал от кроватей и пинками
выгонял на зарядку все Серегино семейство, потом завтракал, выпивал ритуальный стакан привезенной с собой пиздец-огонь-воды и выходил на улицу,
где и начинал дойобывать воспитывать всех, кто не догадался вовремя перебежать от него на другую улицу.
Когда население ближайшей пары кварталов было уже воспитано-перевоспитано и тупо пряталось от деда еще за километр, дед загрустил. Пятилитровый
бутыль свекольного самогона к концу подходит, да еще и участковый с балкона ссать и газон под картошку перекапывать запретил, вапще тоска. И тут,
когда дед совсем уж расклеился и собрался паковать кирзачи обратно в деревню, Серегин батя взял и купил видеомагнитофон и кучу кассет, в том числе
и про лысых шаолиньцев в рыжих простынях. В тот же вечер и телевизор и видак переехали в дедову комнату, а весь подъезд с этого времени
наслаждался дедовыми монологами типа «ухтыж йоптыть, ну куда ты, куда бля, мотыгой яво мочи, иээх, шаолинь бля» и прочее в том же духе. Еще иногда
проскакивало что-нибудь типа «тьху ты бля, вот я помню в своё время…», но окружающие приписывали последнее исключительно дедову воображению, и,
как оказалось, зря.
Гантели к тому времени дед благополучно заменил на собственноручно срубленный дрын размером с хороший меч, которым и махал теперь во время
утренней и не очень зарядки. Так что соседям теперь вместо радио приходилось просыпаться под еще более жуткое «кия-а-а-а!!!» дедовым фальцетом, от
которого чуть ли окна не трескались. Потом шел ежедневный стакан самогона, киносеанс, прилив адреналина, балкон, «кия» и так далее. Пока цикл не
был вероломно прерван небольшой кучкой из трех невезучих кришнаитов, сдуру зашедших в наш район в поисках новых земель. Дед, который как раз
занимался исполнением оператора «goto стакан сэма», взглянул в окно и чуть не двинул лапти, поперхнувшись очередным глотком. Ахуеть – лысые, в
оранжевом, с барабанами – и сами пришли! Правда эти мысли дед додумывал уже на бегу, отплевываясь ядреной косорыловкой и размахивая любимым дрыном.
А ничего не подозревающие залупоголовики взяли и проебали свой последний шанс, когда вместо того, чтобы разбежаться и засесть по деревьям, при
виде приближающегося деда заулыбались еще шире и завыли свою «хари кришну» в полную силу. Удивиться успели только двое из троих, когда дед с
воплем «моё кунфу круче твояво в пиццот раз, итить яво растудыть» взял и уебал третьего дрыном прямо по вместилищу вселенной мудрости, отчего
последний как стоял, так и упал бубном с залипшей улыбкой прямо в свой барабан, где и остался пускать слюну. Второй успел прикрыть череп ценой
второго барабана, но словил по яйцам дореволюционным кирзачом и завалился рядом с первым. А дедушка, обнаружив, что мастерство пришлых мастеров
кунгфу на порядок ниже его собственного, милостиво разрешил третьему хонгильдону вытряхнуть говно из халата и ударить его первым. Все доводы
барабанщика о том, что они вообще-то против насилия, так как пацифисты по натуре, возымели совершенно не тот эффект, на который рассчитывалось –
дед с округлившимися глазами и словами «только пидарасов тут не хватало» опять схватился за дрын. И монах сдался: приобретенный пацифизм резко
аннигилировался врожденным похуизмом, кришнаит зажмурился и изо всех сил сломал об дедовы яйца собственную ногу. А тем временем и дрын до макушки
добрался, отправив бритого в астрал к заждавшимся собратьям.
Дед крякнул, победно осмотрел арену боевых действий, почесал гульфик и со словами «Хуята это ваше кунфу, вот десять лет кавалерии – это да! Стиль
«железное яйцо», йопта!» собрался обратно домой, но внезапно был остановлен прибывшей по звонкам телезрителей милицией. Правда обошлось все
по-человечески – дед оказался давним сослуживцем прокурорского отца, да и кришнаиты от претензий отказались, тем более что дед им новый барабан
обещал подарить - «нормальный, не то што енти ваши пумкалки». Правда за барабаном так никто и не пришел, да и вообще - в районе нашем после этого
не то что кришнаитов, даже йобанных свидетелей иеговы с тех пор замечено не было.
А дед с тех пор к фильмам про карате-кунфу всякое охладел совершенно – даже если на каком канале и попадется чего подобное, вздохнет, яйца
почешет, и переключает сразу. «Хуята» потому что.