4321
14
Полёт Пауэрса — крупнейший провал американской военной разведки и триумф советской противовоздушной обороны, достигнутый ценой жертвы в виде сбитого МиГ-19 по вине идиотизма военных, а вместе с тем скандал, разразившийся в то время, когда тишина была так необходима нашей планете.
Мировая обстановка.
Итак, представьте: 50-60 гг. XX столетия — самый разгар холодной войны. Мир только-только оправился после ужасов Второй Мировой, но уже сознательно готовится к третьей, которая, возможно, унесет в тартарары всю Землю. США, совсем недавно удерживавшие монополию на атомную бомбу, вынуждены потесниться на своем ядерном пьедестале, куда тут же взобрался СССР, с Кузькиной матерью. Но на первом месте не бывает двух победителей, и для того чтобы сохранить флаг демократии над планетой незапятнанным, Америке требуется срочно восстановить преимущество над противником. Для этого прежде всего необходимо узнать: куда именно следует бить в День Х.
Ради достижения этой первоочередной цели в 50-е годы президентом США Дуайтом Эйзенхауэром была придумана программа «Чистое небо» об открытии свободных воздушных границ между СССР и США. Это было очень удобно: у себя скрывать особо нечего (про атомную бомбу все знают), а на чужие ангары посмотреть ой как хочется. Советскому Союзу же это было ну совсем не к месту: страна всё ещё не была восстановлена, нужные объекты не достроены, а самолёты нормальные хоть и имелись, но были не то чтобы очень хорошие и в достаточных количествах.
Не дождавшись согласия Хрущёва, Эйзенхауэр стал осуществлять программу в одностороннем порядке.
Итак, представьте: 50-60 гг. XX столетия — самый разгар холодной войны. Мир только-только оправился после ужасов Второй Мировой, но уже сознательно готовится к третьей, которая, возможно, унесет в тартарары всю Землю. США, совсем недавно удерживавшие монополию на атомную бомбу, вынуждены потесниться на своем ядерном пьедестале, куда тут же взобрался СССР, с Кузькиной матерью. Но на первом месте не бывает двух победителей, и для того чтобы сохранить флаг демократии над планетой незапятнанным, Америке требуется срочно восстановить преимущество над противником. Для этого прежде всего необходимо узнать: куда именно следует бить в День Х.
Ради достижения этой первоочередной цели в 50-е годы президентом США Дуайтом Эйзенхауэром была придумана программа «Чистое небо» об открытии свободных воздушных границ между СССР и США. Это было очень удобно: у себя скрывать особо нечего (про атомную бомбу все знают), а на чужие ангары посмотреть ой как хочется. Советскому Союзу же это было ну совсем не к месту: страна всё ещё не была восстановлена, нужные объекты не достроены, а самолёты нормальные хоть и имелись, но были не то чтобы очень хорошие и в достаточных количествах.
Не дождавшись согласия Хрущёва, Эйзенхауэр стал осуществлять программу в одностороннем порядке.
Самолёт U-2.
В свете сложившейся между двумя сверхдержавами обстановки американцам ох как нужна была штуковина, способная проводить воздушную разведку и при этом не быть сбитой советскими ПВО и ВВС. В результате в 1955 году был создан самолёт-разведчик U-2, способный летать на высоте около 70000 футов (21336 м) и класть хрен на все существующие в то время перехватчики. Кроме того, на нем имелся комплект для электронной разведки, а также первоклассные фотоаппараты, дававшие такую картинку, как если бы снимали с кукурузника. ВВС сразу сказали, что такого не может быть, ибо сопромат, запас прочности и технические стандарты.
В свете сложившейся между двумя сверхдержавами обстановки американцам ох как нужна была штуковина, способная проводить воздушную разведку и при этом не быть сбитой советскими ПВО и ВВС. В результате в 1955 году был создан самолёт-разведчик U-2, способный летать на высоте около 70000 футов (21336 м) и класть хрен на все существующие в то время перехватчики. Кроме того, на нем имелся комплект для электронной разведки, а также первоклассные фотоаппараты, дававшие такую картинку, как если бы снимали с кукурузника. ВВС сразу сказали, что такого не может быть, ибо сопромат, запас прочности и технические стандарты.
×
Не велика беда — впервые в США, с их жёстким противостоянием разных служб, самолёт был заказан непосредственно разведслужбой, сиречь ЦРУ, слыхом не слыхавшее о правилах безопасности полетов. Так что создать-то они его создали, но, в целях достижения столь высокого практического потолка, самолёт-разведчик имел ряд конструктивных особенностей. Самолёт был чрезвычайно облегчен, что сказалось на прочности и стоимости. U-2 оборудовался тандемным шасси со вспомогательными стойками под крылом, которые отделялись при взлёте. Сначала это было весьма непривычным и крайне неудобным способом. Вспомогательные стойки крепились к крылу втулкой с тросом, другой конец оного держал техник, который при взлёте бежал рядом со стартующим самолётом, затем выдёргивал втулку тросом, и стойка с колесом отпадала прочь. С противоположной стороны другой член стартовой команды делал то же самое, и U-2 с возрастанием скорости благополучно взлетал. С посадкой тоже были немалые сложности. Сажать U-2 пилоты тренировались «на глазок». Делалось это так: обычно приземлялись при встречном ветре, как на планере, и балансировали рулями крены до полной потери скорости. Малейший боковой ветер был крайне противопоказан. Однако после окончания шпионских полётов случались неприятности, когда приземлявшиеся самолёты получали повреждения, приводившие нередко к авариям. Так, почти половина из первоначально построенных 48 самолётов U-2, входивших в авиапромышленный заказ 1956 года, за десять лет по разным причинам была потеряна. Сами летчики прозвали самолёт «Леди-дракон»: мол, когда летишь на высоте, пилотируется так приятно, что кажется, что танцуешь с прекрасной леди. Но стоит опуститься в завихренные слои тропосферы, как леди превращается в строптивого дракона. Приятность пилотирования на высоте обеспечивается автоматом тяги двигателя, ведь на потолке полёта разница между скоростью сваливания в штопор и скоростью возникновения флаттера крыла (сильной тряски законцовок, которая, при желании, может оное крыло слегка поломать) составляет всего 10 миль в час! На поздних версиях, из-за удлинённой носовой части самолёта и скафандра, в котором пилот находится во время полёта (кстати, такой же, как на Шаттле), при взлёте и посадке он практически не может видеть ВПП.
Во время разведывательных полётов пилоты, как правило, снабжались финским ножом, пистолетом с глушителем, ядовитыми ампулами, подробными картами государств, над которыми пролегал маршрут, ̶е̶д̶и̶н̶ы̶м̶ ̶п̶р̶о̶е̶з̶д̶н̶ы̶м̶, валютой, часами и другими драгоценностями для расплаты, в случае необходимости, с населением; ну и прочими реквизитами «а-ля Джеймс Бонд».
В своих мемуарах Пауэрс отмечал, что 8-часовой полёт в стратосфере происходил на высоте более 20 км, и на отдельных участках с выключенным двигателем, когда U-2 летел как планер, был физически чрезвычайно тяжелым. Пилот не только испытывал гнетущее чувство одиночества, не имея возможности вести радиопереговоры с центром полётов, но и не мог, будучи в высотном костюме и гермошлеме, ни есть, ни пить, ни ссать, ни даже нос почесать! К тому же постоянно давило на психику чувство опасности, при наблюдении за настойчивыми попытками истребителей советской ПВО сбить нарушителя — в визир наземной обстановки оные перехватчики были отлично видны, особенно их инверсионные следы.
В своих мемуарах Пауэрс отмечал, что 8-часовой полёт в стратосфере происходил на высоте более 20 км, и на отдельных участках с выключенным двигателем, когда U-2 летел как планер, был физически чрезвычайно тяжелым. Пилот не только испытывал гнетущее чувство одиночества, не имея возможности вести радиопереговоры с центром полётов, но и не мог, будучи в высотном костюме и гермошлеме, ни есть, ни пить, ни ссать, ни даже нос почесать! К тому же постоянно давило на психику чувство опасности, при наблюдении за настойчивыми попытками истребителей советской ПВО сбить нарушителя — в визир наземной обстановки оные перехватчики были отлично видны, особенно их инверсионные следы.
«Это только ободряет их в нахальстве. Надо самолёты сбивать»— Мининдел Громыко, после очередного нарушения границы U-2.
Прерванный полёт.
В 1956 году U-2 уже бороздили просторы СССР. Причем наглость их не знала границ — в прямом смысле: два раза обследовали район Белоруссии, пролетели в 40 километрах от Москвы, под Киевом, в 1958, в одного из них лупили из зенитных орудий (не попали — не долетало). Именно U-2 вскрыл настоящее местоположение Байконура и прочих особо секретных полигонов, разболтал про кольца ракетного ПВО Москвы и разузнал, что бомбардировщиков у нас маловато, зато дофига подводных лодок. И остановить их было никак нельзя — ну не было в стране соответствующего ПВО, а то, что было, не доставало по высоте. Только ПВО Москвы могла бы что-то сделать, но туда, как увидели уже достроенные позиции зенитных ракет, больше не совались. Полет к Москве 5 июля 1956 г. мог бы стать последним, но внезапно первый отечественный ракетный комплекс С-25 облажался — Хрущев ступил с постановкой его на вооружение, задержав на год, и зенитчики лишь беспомощно наблюдали проходивший у них над головой самолет: времени тащить на позиции ракеты со склада не было. Однако долго продолжаться это не могло, ибо достали уже.
Со своей стороны, црушники все продлевали и продлевали программу, цинично забивая болт на указания своего мистера президента. КГБ в мемуарах пишет, что …бывший полковник ВВС США Ф. Праути прямо указывает, что перед встречей в Париже Эйзенхауэр запретил все полёты «У-2» над социалистическими странами. «Приказ президента был нарушен, — констатирует этот свидетель. — Кто-то расстроил встречу в верхах»…
Сам мистер президент ещё в феврале 1960 года заявил в консультативном совете по разведывательной деятельности: «Если один из разведывательных самолётов будет потерян в момент, когда мы будем заняты переговорами, меня тем самым могут лишить возможности предпринять элективные действия». ЦРУ "приняло это к сведению".
Разумеется, в дальнейшем, когда они обосрались, мистеру президенту не оставалось ничего другого, как заявить, что все было just as planned.
Прерванный полёт.
В 1956 году U-2 уже бороздили просторы СССР. Причем наглость их не знала границ — в прямом смысле: два раза обследовали район Белоруссии, пролетели в 40 километрах от Москвы, под Киевом, в 1958, в одного из них лупили из зенитных орудий (не попали — не долетало). Именно U-2 вскрыл настоящее местоположение Байконура и прочих особо секретных полигонов, разболтал про кольца ракетного ПВО Москвы и разузнал, что бомбардировщиков у нас маловато, зато дофига подводных лодок. И остановить их было никак нельзя — ну не было в стране соответствующего ПВО, а то, что было, не доставало по высоте. Только ПВО Москвы могла бы что-то сделать, но туда, как увидели уже достроенные позиции зенитных ракет, больше не совались. Полет к Москве 5 июля 1956 г. мог бы стать последним, но внезапно первый отечественный ракетный комплекс С-25 облажался — Хрущев ступил с постановкой его на вооружение, задержав на год, и зенитчики лишь беспомощно наблюдали проходивший у них над головой самолет: времени тащить на позиции ракеты со склада не было. Однако долго продолжаться это не могло, ибо достали уже.
Со своей стороны, црушники все продлевали и продлевали программу, цинично забивая болт на указания своего мистера президента. КГБ в мемуарах пишет, что …бывший полковник ВВС США Ф. Праути прямо указывает, что перед встречей в Париже Эйзенхауэр запретил все полёты «У-2» над социалистическими странами. «Приказ президента был нарушен, — констатирует этот свидетель. — Кто-то расстроил встречу в верхах»…
Сам мистер президент ещё в феврале 1960 года заявил в консультативном совете по разведывательной деятельности: «Если один из разведывательных самолётов будет потерян в момент, когда мы будем заняты переговорами, меня тем самым могут лишить возможности предпринять элективные действия». ЦРУ "приняло это к сведению".
Разумеется, в дальнейшем, когда они обосрались, мистеру президенту не оставалось ничего другого, как заявить, что все было just as planned.
В один прекрасный, ничего не значащий для советского человека и коммуниста день, а именно 1 мая 1960 года, обыкновенный американский лётчик Френсис Гэри Пауэрс на супер-пупер высотном-секретном самолёте-разведчике, взлетевшем с базы в Пешаваре (Пакистан), пересёк границу СССР в районе города Кушки и взял курс на Норвегию. Взлет произошел в 6.20 вместо 6.00, так как якобы ждали «добро» от мистера президента (до того «добро» получалось за несколько дней до вылета). Так как этих ваших GPS-ов у Пауэрса ещё не было, в полёте ему приходилось пользоваться секстантом и ориентироваться по положению солнца. Из-за переноса времени взлета все расчеты полетели к чертям и Пауэрсу предстояло ориентироваться по кустам и коровникам на территории "Империи Зла".
Для Пауэрса это было "привычное задание", ведь он и до этого пересекал государственную границу СССР. Пофиг, что до того всю территорию СССР насквозь на У-2 не пересекал никто.
Опытный агент ЦРУ, матерый шпионище, не отличающий агента от резидента, первоклассный лётчик, считавшийся лучшим пилотом U-2, Пауэрс в этот раз сильно волновался. Успехи русских на ракетном поприще, воинственные заявления Хрущева и близившиеся выборы, на которых республиканцу Никсону противостоял демократ Кеннеди — все это ставило программу полётов под угрозу. Было решено полетать ещё совсем чуть-чуть, быть может, разок или два, и Пауэрса ждала почётная отставка. Кроме того, его напрягал маленький медальон в виде серебряного доллара, выдававшийся каждому пилоту U-2 на случай захвата в плен. В нем была спрятана игла с ядом кураре, прославленной панацеей краснокожих, маленькая доза которого вызывала паралич всех мышц, ответственных за дыхание, и гарантировала гибель от удушья в течение 5 минут. Однако Пауэрс с самого начала решил для себя, что его жизнь дороже всех секретов мира.
Полёт шёл нормально, и никаких казусов не ожидалось. Но не ведала американская разведка, что на этот раз СССР уже ждал незваных гостей во всеоружии. Взамен стационарной С-25 была создана новехонькая, на лампах, система С-75. Система уже даже прошла бета-тестирование в Китае, сняв с неба высотный разведчик RB-57 на высоте 19,5 километров, но ради лулзов было заявлено что самолёт снизился и попал под огонь зенитной артиллерии. И вот, как раз на предполагаемой траектории движения Пауэрса, были развернуты комплексы С-75, прикрывавшие ядерные объекты на Урале, готовые по первому же сигналу хватать и не пущать.
Для Пауэрса это было "привычное задание", ведь он и до этого пересекал государственную границу СССР. Пофиг, что до того всю территорию СССР насквозь на У-2 не пересекал никто.
Опытный агент ЦРУ, матерый шпионище, не отличающий агента от резидента, первоклассный лётчик, считавшийся лучшим пилотом U-2, Пауэрс в этот раз сильно волновался. Успехи русских на ракетном поприще, воинственные заявления Хрущева и близившиеся выборы, на которых республиканцу Никсону противостоял демократ Кеннеди — все это ставило программу полётов под угрозу. Было решено полетать ещё совсем чуть-чуть, быть может, разок или два, и Пауэрса ждала почётная отставка. Кроме того, его напрягал маленький медальон в виде серебряного доллара, выдававшийся каждому пилоту U-2 на случай захвата в плен. В нем была спрятана игла с ядом кураре, прославленной панацеей краснокожих, маленькая доза которого вызывала паралич всех мышц, ответственных за дыхание, и гарантировала гибель от удушья в течение 5 минут. Однако Пауэрс с самого начала решил для себя, что его жизнь дороже всех секретов мира.
Полёт шёл нормально, и никаких казусов не ожидалось. Но не ведала американская разведка, что на этот раз СССР уже ждал незваных гостей во всеоружии. Взамен стационарной С-25 была создана новехонькая, на лампах, система С-75. Система уже даже прошла бета-тестирование в Китае, сняв с неба высотный разведчик RB-57 на высоте 19,5 километров, но ради лулзов было заявлено что самолёт снизился и попал под огонь зенитной артиллерии. И вот, как раз на предполагаемой траектории движения Пауэрса, были развернуты комплексы С-75, прикрывавшие ядерные объекты на Урале, готовые по первому же сигналу хватать и не пущать.
Как только радар засёк вражеский самолёт, тут же резко вскрылись досадные ошибки и недочёты. Во-первых, система не была ещё обкатана до конца, и поэтому половину пути Пауэрс пролетел безнаказанно, хотя засекли его ещё над Афганом. Во-вторых, на носу был как-никак праздник, и почти у всех лётчиков и зенитчиков был выходной, а техника в большинстве не была готова. Именно поэтому на сбивание был отправлен новенький Су-9, который ещё не успели оснастить штатным оружием, ибо он, вообще-то, просто перелетал с завода в свою часть, а пилот (Игорь Ментюков) не успел надеть специальный высотный костюм. То есть, шёл на таран, причём смертельный, так как без костюма катапультироваться он сможет, а вот дышать — нет. Надо отдать пилоту должное: он знал, на что идёт, и "имел право отказаться". Правда, из-за волнения, он забыл вовремя включить форсаж (для чего нужно было точно выдержать нужную скорость и специальный профиль полёта на высоте 10 км), и не смог выйти на потолок, хотя его наводили с земли.
Наконец противник попал в зону поражения. Тут же были запущены три ракеты, взлетела только одна, но зато попала в цель — боеголовка советской зенитной ракеты С-75 детонировала возле хвостовой части самолёта-шпиона. Из-за ударной волны Пауэрс оказался зажат между креслом и приборной панелью. Он понял: при попытке катапультироваться ему оторвёт ноги. По другой версии, знакомый ему шепнул про один секрет, о котором дальше. Подбитый самолёт падал, и лишь девятью километрами ниже летчик сумел высвободиться, вручную открыть кабину и выпрыгнуть с парашютом. И правильно сделал — при изучении обломков самолёта U-2 было обнаружено наличие в нём взрывного устройства большой мощности, команда на подрыв которого выдавалась при попытке катапультирования. Пауэрс благополучно спустился с высоты в 15000 футов на совхозное поле и попался в лапы советского КГБ. Вернее, первым его поймал местный шофёр-фронтовик, довез до местного райцентра, а вот там уж… К сожалению, к обломкам самолёта первыми добралась тоже не спецы, а пьяные колхозники (праздник же). Увидев на обломках крыла «звезду с ушами» (народная легенда не учитывает принадлежность самолета ЦРУ, а потому полное отсутствие всяких знаков), они начали таскать крыло туда-сюда и бить его ломами и прочими подручными средствами, окончательно расплескав оставшееся в баке крыла горючее, которое было очень интересно понюхать нашим военным и химикам.
Наконец противник попал в зону поражения. Тут же были запущены три ракеты, взлетела только одна, но зато попала в цель — боеголовка советской зенитной ракеты С-75 детонировала возле хвостовой части самолёта-шпиона. Из-за ударной волны Пауэрс оказался зажат между креслом и приборной панелью. Он понял: при попытке катапультироваться ему оторвёт ноги. По другой версии, знакомый ему шепнул про один секрет, о котором дальше. Подбитый самолёт падал, и лишь девятью километрами ниже летчик сумел высвободиться, вручную открыть кабину и выпрыгнуть с парашютом. И правильно сделал — при изучении обломков самолёта U-2 было обнаружено наличие в нём взрывного устройства большой мощности, команда на подрыв которого выдавалась при попытке катапультирования. Пауэрс благополучно спустился с высоты в 15000 футов на совхозное поле и попался в лапы советского КГБ. Вернее, первым его поймал местный шофёр-фронтовик, довез до местного райцентра, а вот там уж… К сожалению, к обломкам самолёта первыми добралась тоже не спецы, а пьяные колхозники (праздник же). Увидев на обломках крыла «звезду с ушами» (народная легенда не учитывает принадлежность самолета ЦРУ, а потому полное отсутствие всяких знаков), они начали таскать крыло туда-сюда и бить его ломами и прочими подручными средствами, окончательно расплескав оставшееся в баке крыла горючее, которое было очень интересно понюхать нашим военным и химикам.
Казалось бы, всё прекрасно: враг пойман и скоро будет держать ответ — ан нет, шоу всё ещё продолжалось. Хотя самолёт и был сбит, ввиду несовершенства радаров и акробатических трюков летчика, ПВО открылась следующая картина (цитата): «Самолёт сбит, но продолжает лететь». На добивание были пущены три ракеты соседнего дивизиона С-75…
А в это же время, чтобы сбить засланца (коий был уже сбит), были отправлены ещё два истребителя. Опять же ввиду спешки лётчики Айвазян и Сафронов случайно поменялись самолётами, но хуже другое — опять же из-за ахтунга возникла путаница с системой «свой—чужой»: на одном самолёте она просто не работала, на другом давала неверный код. И полетели они туда же, куда была пущена ракета… Сафронову не повезло (в качестве утешения его наградили орденом Красного Знамени — посмертно), но умный Айвазян понял, что за фигня только что произошла с напарником, и уклонился от ракеты. Что уж тут говорить — ракете плевать, кого мочить. Хорошо, что она тогда была не шибко умна: чтоб уйти от неё, достаточно было резко спикировать.
Как только Пауэрс был сбит, об этом тут же известили Хрущёва, который в тот момент принимал парад на Красной площади.
А в это же время, чтобы сбить засланца (коий был уже сбит), были отправлены ещё два истребителя. Опять же ввиду спешки лётчики Айвазян и Сафронов случайно поменялись самолётами, но хуже другое — опять же из-за ахтунга возникла путаница с системой «свой—чужой»: на одном самолёте она просто не работала, на другом давала неверный код. И полетели они туда же, куда была пущена ракета… Сафронову не повезло (в качестве утешения его наградили орденом Красного Знамени — посмертно), но умный Айвазян понял, что за фигня только что произошла с напарником, и уклонился от ракеты. Что уж тут говорить — ракете плевать, кого мочить. Хорошо, что она тогда была не шибко умна: чтоб уйти от неё, достаточно было резко спикировать.
Как только Пауэрс был сбит, об этом тут же известили Хрущёва, который в тот момент принимал парад на Красной площади.
Разбор полётов.
Однако самое главное происходило в большой политике. Ведь скандал-то нешуточный, и последствия его предугадать трудно. Ведь хитрый и наглый Эйзенхауэр тупо отрицал факт полётов неведомого самолета-разведчика, да ещё и собрался на встречу с Хрущёвым, чтоб врать ему о мире, разоружении и сотрудничестве. Как бы то ни было, американцам срочно надо было отпереться от шпионской деятельности. Последовала довольно ожидаемая отмазка, мол, пилот заблудился (это с такой-то вундервафлей! Видать, по пьяни срезать решил по колхозному полю), когда выполнял метеорологические исследование (на границе с СССР, ага, всего 2000 км от неё отлетел). Несмотря на дутость, сию версию подтверждал сам Эйзенхауэр, который во всём мире считался гарантом честности.
«Когда американцы сами себя запутали небылицей, мы решили выступить в открытую и, сделав более полное сообщение, уличить их во лжи. Мне поручили заявить на сессии Верховного Совета о ходе расследования с точным указанием, на каком аэродроме базируются самолёты такого типа, в какое время и на какой аэродром данный самолёт перелетел в Пакистан, когда и каким маршрутом летел через нашу территорию, какая задача была поставлена перед летчиком – проследовать в небе СССР на такой-то аэродром в Норвегии.»— Хрущёв в своих мемуарах.
Вот тут-то СССР и сыграл блестящую игру: сначала притворился ничего не знающим дурачком, дал дядюшке Айку растрепаться на весь мир о мирной миссии «куда бы то ни было», а затем — хоп! — и выложил все карты на стол. А козыри были внушительными: тут вам и шпионская аппаратура на борту самолёта, и свидетельства ПВО-шников, и, наконец, показания живого и здорового Пауэрса, в советских документах по ошибке значившегося как Гарри. Он во всём признался: а чего скрывать-то, если техника обнаружена. Репутация Америки и лично Президента, боевого генерала, победителя Третьего рейха и кавалера орденов Суворова и Победы, была серьёзно подмочена.
Однако самое главное происходило в большой политике. Ведь скандал-то нешуточный, и последствия его предугадать трудно. Ведь хитрый и наглый Эйзенхауэр тупо отрицал факт полётов неведомого самолета-разведчика, да ещё и собрался на встречу с Хрущёвым, чтоб врать ему о мире, разоружении и сотрудничестве. Как бы то ни было, американцам срочно надо было отпереться от шпионской деятельности. Последовала довольно ожидаемая отмазка, мол, пилот заблудился (это с такой-то вундервафлей! Видать, по пьяни срезать решил по колхозному полю), когда выполнял метеорологические исследование (на границе с СССР, ага, всего 2000 км от неё отлетел). Несмотря на дутость, сию версию подтверждал сам Эйзенхауэр, который во всём мире считался гарантом честности.
«Когда американцы сами себя запутали небылицей, мы решили выступить в открытую и, сделав более полное сообщение, уличить их во лжи. Мне поручили заявить на сессии Верховного Совета о ходе расследования с точным указанием, на каком аэродроме базируются самолёты такого типа, в какое время и на какой аэродром данный самолёт перелетел в Пакистан, когда и каким маршрутом летел через нашу территорию, какая задача была поставлена перед летчиком – проследовать в небе СССР на такой-то аэродром в Норвегии.»— Хрущёв в своих мемуарах.
Вот тут-то СССР и сыграл блестящую игру: сначала притворился ничего не знающим дурачком, дал дядюшке Айку растрепаться на весь мир о мирной миссии «куда бы то ни было», а затем — хоп! — и выложил все карты на стол. А козыри были внушительными: тут вам и шпионская аппаратура на борту самолёта, и свидетельства ПВО-шников, и, наконец, показания живого и здорового Пауэрса, в советских документах по ошибке значившегося как Гарри. Он во всём признался: а чего скрывать-то, если техника обнаружена. Репутация Америки и лично Президента, боевого генерала, победителя Третьего рейха и кавалера орденов Суворова и Победы, была серьёзно подмочена.
Пауэрс же с самого начала пошёл на мировую. Ни на одном допросе он ничего не скрыл. Более того, когда его поймали, он сразу выложил тот самый медальончик с ядом, мотивируя это словами: «Не хватает ещё смерти русского человека по моей небрежности». Позже это зачлось ему во всём: начиная от условий проживания (уютная камера на Лубянке, кормёжка в генеральской столовой), продолжая личным отношением (никаких криков, пыток и издевательств) и заканчивая решением суда, о чём ниже.
Вообще, Пауэрс оставил у КГБ-шников хорошее впечатление. Так, следователь Михайлов, допрашивавший летчика, отзывался о нём следующим образом:
«Пауэрс представлял собой среднего американца-работягу. Это был человек не очень эрудированный, но технически неплохо подкованный, который привык к штурвалу, высоте, скорости. Это был сын сапожника и домашней хозяйки, которые жили совсем небогато на ферме с другими детьми. Никаких не только физических воздействий, но даже громкого слова или угрожающего стука. Просто его спрашивали — он отвечал. Достаточно откровенно.»
В американских школах, между прочим, школьникам говорят, что Пауэрса в плену били, пытали, держали в холодной камере с кандалами, что сам он ничего не хотел рассказывать, ибо Чувство Долга, а на родине его встретили как героя.
Вообще, Пауэрс оставил у КГБ-шников хорошее впечатление. Так, следователь Михайлов, допрашивавший летчика, отзывался о нём следующим образом:
«Пауэрс представлял собой среднего американца-работягу. Это был человек не очень эрудированный, но технически неплохо подкованный, который привык к штурвалу, высоте, скорости. Это был сын сапожника и домашней хозяйки, которые жили совсем небогато на ферме с другими детьми. Никаких не только физических воздействий, но даже громкого слова или угрожающего стука. Просто его спрашивали — он отвечал. Достаточно откровенно.»
В американских школах, между прочим, школьникам говорят, что Пауэрса в плену били, пытали, держали в холодной камере с кандалами, что сам он ничего не хотел рассказывать, ибо Чувство Долга, а на родине его встретили как героя.
Вскоре состоялся суд. Таких судов в Союзе ещё не проводили: он был максимально честный и в то же время гуманный. Обвинитель Роман Руденко, участвовавший ещё на Нюрнбергском процессе, потребовал не расстрел, как все ожидали, а всего-то 15 лет заключения. Были учтены все обстоятельства: и добровольное признание, и примерное поведение, и, наконец, незнание всей информации. Суд же и вовсе снизил планку до 10 лет. Но Пауэрс не отсидел даже этого срока. Через два года (10 февраля 1962 года) Пауэрса обменяли на советского разведчика Вильяма Фишера (он же Рудольф Абель). Это был о-го-го какой вин Совка, учитывая, что Абель был шпионом матёрым, «работал» по атомным секретам. По сравнению с ним Пауэрс казался мальчишкой, пойманным за воровство яблок у соседей.
Итог.
Массы потрёпанных нервов дипломатов и военных, раскручивание нового витка срача между СССР и США и сотни тонн говна, поднявшегося из недр всего мира. А оттого, что мега-самолёт был сбит именно ракетой, у Хрущёва снесло крышу. Началась его знаменитая ракетомания. Ракеты большие и маленькие, на всех видах техники, грандиозные инвестиции в эту область, сегодняшние «янки», летающие в космос на старых советских двигателях. Пафос Хрущева был изрядно подпорчен злыми америкосами, отказавшимися от присылки новых самолётов и запилившими вместо этого подлые разведспутники (Программа « Корона »), и это ещё при не взлетевшем Гагарине! Кроме того, они продолжили засылать несметные полчища автоматических дрейфующих аэростатов, начав это делать ещё в 50-х. Они оставались главной головной болью нашей ПВО до самого развала, и только в 80-х для борьбы с ними начали запиливать не имеющий аналогов в мире супер-самолёт ( см. М-17 «Стратосфера»)... U-2 здесь ни при чем, да-да...
Но это было лишь началом: впереди Землю ожидали Карибский и Берлинский кризисы, Вьетнам и Афган, убитый Кеннеди и агрессивный Рейган, Брежнев и Застой, Перестройка, Горбачёв и многие другие весёлые события, которые до сих пор будоражат умы человечества. И вот на всём этом фоне исторической мишуры скромно маячит фигура простого и скромного парня — Френсиса Гэри Пауэрса.
Массы потрёпанных нервов дипломатов и военных, раскручивание нового витка срача между СССР и США и сотни тонн говна, поднявшегося из недр всего мира. А оттого, что мега-самолёт был сбит именно ракетой, у Хрущёва снесло крышу. Началась его знаменитая ракетомания. Ракеты большие и маленькие, на всех видах техники, грандиозные инвестиции в эту область, сегодняшние «янки», летающие в космос на старых советских двигателях. Пафос Хрущева был изрядно подпорчен злыми америкосами, отказавшимися от присылки новых самолётов и запилившими вместо этого подлые разведспутники (Программа « Корона »), и это ещё при не взлетевшем Гагарине! Кроме того, они продолжили засылать несметные полчища автоматических дрейфующих аэростатов, начав это делать ещё в 50-х. Они оставались главной головной болью нашей ПВО до самого развала, и только в 80-х для борьбы с ними начали запиливать не имеющий аналогов в мире супер-самолёт ( см. М-17 «Стратосфера»)... U-2 здесь ни при чем, да-да...
Но это было лишь началом: впереди Землю ожидали Карибский и Берлинский кризисы, Вьетнам и Афган, убитый Кеннеди и агрессивный Рейган, Брежнев и Застой, Перестройка, Горбачёв и многие другие весёлые события, которые до сих пор будоражат умы человечества. И вот на всём этом фоне исторической мишуры скромно маячит фигура простого и скромного парня — Френсиса Гэри Пауэрса.
По возвращении домой он снова чуть было не попал под суд: ведь на родине его считали чуть ли не дезертиром, предателем и советским агентом. Но вскоре его отпустили, вернули ему все чины, награды и вдобавок накинули ещё парочку орденов. Но получил он их уже посмертно: через полтора десятка лет после упомянутых событий (1 августа 1977 года), в возрасте 47 лет, он погиб при тушении лесных пожаров в Калифорнии — на обратном пути у его вертолёта кончилось горючее, и он упал наземь в нескольких милях от ближайшего аэродрома. Награды забрал уже другой Гэри Пауэрс — его сын.
Кстати, в США есть экспозиция, посвященная данному событию. Один из интересных экспонатов — телеграмма Никиты Хрущёва отцу Фрэнсиса, где, в частности, говорится: «Если вы хотите приехать в СССР повидаться с сыном, я готов вам помочь».
ЗЫ. Затея Эйзенхауэра «Открытое небо» таки была реализована. После развала Союза Советских Социалистических Республик.
Кстати, в США есть экспозиция, посвященная данному событию. Один из интересных экспонатов — телеграмма Никиты Хрущёва отцу Фрэнсиса, где, в частности, говорится: «Если вы хотите приехать в СССР повидаться с сыном, я готов вам помочь».
ЗЫ. Затея Эйзенхауэра «Открытое небо» таки была реализована. После развала Союза Советских Социалистических Республик.
Ссылки по теме:
- Проект Азориан. Подъем советской атомной подлодки К-129
- Шпионские игры Кристин Килер
- С улицы это может выглядеть как обычный дом, но внутри...
- Впечатляющие снимки с заброшенной авиабазы в английском графстве Саффолк
- 5 раз, когда «Часы судного дня» были наиболее близки к ядерной войне
реклама
