«Мужчина должен извиниться, даже если он не прав, потому что он мужчина» или чему учат в школе

Омскую журналистку обвинили в экстремизме за пост о травле ее ребенка в школе

У корреспондента «Российской газеты» Натальи Граф возникли проблемы с руководством гимназии №62, где учился ее сын Роман. Наталья Граф заявила, что ее ребенка травят учителя.

« 20 ноября 2018 года вместо урока технологии часть детей из 8 «1» класса 62 гимназии отправили во двор гимназии чистить снег лопатами. Чистить снег предлагалось с рюкзаками на плечах, мой сын почувствовал себя плохо и пошел домой. Отпроситься или сообщить о проблеме со здоровьем было некому. Дети находились на улице одни, без присмотра, учитель технологии остался в помещении школы с другой частью класса.

Нет, я не против общественно полезного труда. Но по желанию и в свободное от учебы время. Поэтому когда классный руководитель сообщила мне о том, что Роман не стал чистить снег, а пошел домой, я спросила у нее, не считает ли она странным такую организацию учебного процесса на технологии? Классный руководитель не стала отвечать на этот вопрос. Вместо этого Будай Елена Константиновна устроила моему ребенку, на мой взгляд, настоящую травлю.

На уроке физкультуры (наша классная — учительница физкультуры) педагог устроила публичные разбирательства в отношении Романа. В процессе разбирательств педагогу показалось, что ребенок записывает ее речь на диктофон в мобильном телефоне. Тогда в присутствии всего класса она пообещала его засудить, произнеся при этом следующую фразу: «у родителей Влада (другого ученика класса) есть хороший адвокат, он мне поможет, и мы тебя засудим». После этого освободила Романа от урока физкультуры.

Далее педагог обратилась к директору гимназии с заявлением, в котором сообщила, что отказывается от классного руководства из-за поведения моего ребенка, который оскорбил ее записью разбирательств на диктофон. При этом она ни разу не позвонила мне и не сообщила о данном инциденте. Я, как говорится, ни сном, ни духом.

Роман приходит со школы бледный, не ест, не раздеваясь, падает на кровать и спит. До утра. Говорит — устал. А утром опять в школу — как на войну. Потому что информацию о том, что «классная уходит из-за Ромы» очень быстро довели до других детей и их родителей под нужным соусом. Довели до всех. Кроме меня. О случившемся я узнала случайно. Зашла в мессенджере в общую «болтушку» класса узнать про изменения в расписании — а меня, оказывается, из нее исключили. Подумала — ошибка. Позвонила одной из родительниц и … нет, не ошибка. Просто там обсуждают моего ребенка. Без меня. И вопрос стоит следующим образом: либо из класса уходит учительница, либо Роман. Назначено классное собрание.

Педагог на мои звонки не ответила. Не взяла трубку. Позвонила директору Дюковой.

— Что произошло? Что случилось?
— Ваш сын ведет себя подло и аморально. Он оскорбил классную руководительницу и должен принести ей извинения.
— Чем оскорбил?
— Он на уроке записывал ее на диктофон.

Я попросила Марину Петровну решить этот конфликт мирным образом. Пригласить Романа, классную руководительницу, школьного психолога. Побеседовать с ними, помирить. Директор Дюкова отказалась, мотивируя это тем, что с классной у Романа личные неприязненные отношения, а психолог неопытный — работает всего месяц. Я в ступоре. Попросила перенести собрание, так как не могу пока сама прийти в гимназию — нахожусь на больничном (реабилитация после тяжелой травмы), до сих пор хожу на костылях. На улице гололед, на крыльцо школы не поднимусь — не предусмотрены там ни поручни, ни подъемник для маломобильных граждан. Не нашла понимания.

Рома в слезах. Держал все в себе, так как боялся меня расстроить. В этом году на нашу семью и так навалилось много бед. Беда одна не приходит. Говорит, что не записывал классную ни на какой диктофон — просто держал телефон в руке. Не успел положить в рюкзак, а шорты оказались без карманов. Но она ему не верит. Его заставляют извиняться за то, чего он не совершал.

В то, что происходило дальше, я до сих пор не могу поверить. Мне кажется это бредом, сюрреализмом, дурным сном.

Вместо уроков Романа водят на беседы к директору и завучу, где настаивают на том, что он должен принести извинения. Директор гимназии заявляет, что учитель обратился к ней за защитой, и она его будет защищать, а Роман лжет и она ему не верит. «Мужчина должен извиниться, даже если он не прав, потому что он мужчина». В вину моему ребенку также ставят нерегулярное ведение бумажного дневника и однократное опоздание на дежурство в школу (в то время когда я находилась в больнице в тяжелом состоянии). На этот раз Роман записывает беседу на диктофон, чтобы себя защитить, так как ему никто не верит. И это, видимо, окончательно выводит директора из себя.

Елена Константиновна демонстративно отказывается проводить уроки физкультуры в нашем классе, пока Роман не будет наказан за проступок, который, напомню, не совершал. В гимназии педагог игнорирует моего ребенка и не здоровается с ним. Девочки на перемене не дают Роме прохода — извинись, мы не хотим, чтобы Елена Константиновна уходила.

Дома мы с Романом беседуем. Долго беседуем. Убеждаю его, что иногда в жизни надо переступить через себя. Быть мудрее. Погасить конфликт. Роман соглашается. На следующий день ребенок идет в школу в приподнятом настроении. Его донельзя измотал этот прессинг и травля. Он несколько суток практически не ел, ночью спит плохо, снятся кошмары. Я говорю, что верю в него. Что он помирится с учителем, и все будет так как прежде. В школе Роман подходит к учителю: «Елена Константиновна, мне нужно с вами поговорить». Елена Константиновна делает каменное лицо, разворачивается и молча уходит прочь.

Я пишу ему в соцсетях: «Как дела? Все хорошо?» Он не отвечает. Звонки игнорирует. У меня от страха мурашки по коже. Приходит домой, закрывается в комнате и рыдает навзрыд. Я сижу у его дверей и не знаю, куда бежать и что делать.

А в школе в этот момент начинается собрание. На котором директор, классная и родители обсуждают аморальный и подлый поступок Романа без меня. Утро. Роман лежит бледный, мокрый я не могу его разбудить. Говорю, вставай сын, надо держаться, надо идти в школу. «Мама, я больше не пойду в эту школу. Если ты меня заставишь туда пойти — ты меня больше не увидишь». Мы едем в больницу. Давление 97 на 80, тахикардия, головная боль. Невроз. Направление на госпитализацию в неврологический стационар.

В Омске бывали случаи, когда пропадали дети. И как журналист я неоднократно слышала о том, что если ребенок утром не пришел в школу, педагоги должны немедленно выяснить, где он и что с ним. Звонит директор. Я думаю, переживает.

— Роман затравил учителя, завуча и меня. У нас подавленное состояние. Мы плачем.

Далее прямым тестом о том, что мы должны найти себе другую школу.

Финиш.

Я пишу жалобы в прокуратуру, уполномоченному по правам ребенка, в департамент образования. Ребенок пьет ноотропы и антидепрессанты. Проходит два дня. Мне никто не звонит. Из одного ведомства приходит ответ — мы рассмотрим вашу жалобу и пришлем вам ответ в установленные законом сроки. Я решаю позвонить сама: «В соответствии с законом мы ответим вам в установленные законом сроки. Тридцать дней».

Кто-нибудь задумывался о том, что может произойти с ребенком за эти 30 дней? Как он должен ходить в школу, где учитель отворачивается от него и не разговаривает с ним и все против него? Что в это время происходит в душе у 14-летнего подростка? Взять в руки ружье или пойти и прыгнуть с крыши? Я не знаю, как его защитить, как его уберечь, у меня руки опускаются от бессилия.

Я не представляю, как Роман после этого сможет вернуться в гимназию. А если вернется, то прекрасно представляю, что его там ждет. Получается, директор своего добился — «ищите другую школу». Получается, у нас не для учеников школа, а для директора, который в ней сегодня единственный царь и бог — кого хочу, того казню, кого хочу — милую. Я даже представляю, какой мне придет ответ через 30 дней: «Провели проверку, нарушений не обнаружили».

Министерством и департаментом образования области и города, а также прокуратурой были инициированы проверки в школе. Прокурорская проверка выявила ряд нарушений.

Мальчик оказался в неврологическом стационаре. В итоге Наталья Граф вынуждена была забрать Романа из гимназии. Обучение он продолжает в обычной школе. Кроме Графов, так же поступили со своими детьми еще несколько семей. Сейчас Наталья судится с гимназией № 62, требуя от нее компенсировать стоимость лечения сына. Это сравнительно небольшая сумма — пять тысяч рублей.

Однако на этом проблемы в семье не закончились.

— На прошлой неделе, пока я была на работе, к нам пришли из полиции. Вручили повестку с требованием явиться в Центр по противодействию экстремизму. Как выяснилось, некий не существующий в природе родительский комитет «Росток» обратился в правоохранительные органы с требованием привлечь меня по статье 282 УК РФ.

В заявлении, которое написано несуществующей организацией, сказано, что Наталья разжигает ненависть к определенной социальной группе — педагогам.

— Основанием для привлечения анонимщики посчитали мой пост в Фейсбуке от 3 декабря 2018 года. Тот самый, в котором я рассказала о том, как всего за две недели жизнь моего ребенка превратилась в ад. «Что в это время происходит в душе у 14-летнего подростка? Взять в руки ружье или пойти и прыгнуть с крыши? Я не знаю как его защитить, как его уберечь, у меня руки опускаются от бессилия», — написала в отчаянии я тогда. И вот этот мой крик о помощи спустя почти 9 месяцев после случившегося анонимщики сочли экстремистским. - Пропагандируя оружие Н. Граф демонстрирует явно экстремистские наклонности, -пишут жалобщики. «Кроме того на страницах Фейсбук* Н. Граф распространяет ложную информация о педагогах и гимназии 62. Она открыто публикует объявления о том, чтобы читатели присылали ей негативную информацию про педагогов. Тем самым разжигает ненависть к определенной социальной группе в своих личных целях. Ее читатели, веря ложной информации, предлагают устраивать митинги, пишут неприличные слова на стенах гимназии. В соответствии с поправками 204 года в статьи 282 УК РФ (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства) считаем что действия журналистки Граф направлены на возбуждение ненависти или вражды, а также на унижение достоинства педагогов с использованием средств массовой информации либо Интернета. Она порочит достоинство и деловую репутацию педагогов, деловую репутацию гимназии. Организовала и поддерживает до сих пор настоящую травлю гимназии и педагогов». Наталья Граф сообщила корреспонденту NGS55 RU, что сейчас по заявлению ведётся проверка, так что её юридический статус на данный момент не уточнён. Журналистка намерена дождаться результатов проверки, чтобы потом определиться, как действовать дальше. Кстати, тема экстремизма возникла в этой истории не впервые. 1 марта Наталья Граф сообщила в соцсетях, что учителя гимназии просили следователей возбудить по этой статье дело против её сына и ссылались при этом на то, что однажды на уроке музыки Роман Граф «исполнял нечто похожее на гимн Украины».

* Запрещены в РФ