3289
38
4
Зачастую разглядываешь «заморские» достопримечательности, восторгаешься ими и не знаешь, что в своей стране есть не менее интересные, красивые и ценные памятники архитектуры. Вот смотрите например:
Церковь Знамения Пресвятой Богородицы в усадьбе Дубровицы Подольского района Московской области является одним из самых неординарных памятников церковного зодчества рубежа XVII–XVIII вв. Ни один другой подмосковный храм не является столь загадочным, как этот. Нам доподлинно неизвестны ни автор этого шедевра, ни мастера, трудившиеся здесь. С уверенностью можно сказать лишь, что над созданием храма в Дубровицах трудились как иноземные, так и русские мастера.
Давайте узнаем подробнее об этом памятнике архитектуры
Давайте узнаем подробнее об этом памятнике архитектуры
Строительство Знаменской церкви относится к временам, когда усадьбой Дубровицы владел воспитатель Петра I князь Борис Алексеевич Голицын. В 1689 г. он был оклеветан перед царем и тот повелел ему удалиться к себе в деревню. Гнев государя прошел довольно быстро, и уже в 1690 г. Борис Алексеевич был вызван в Москву и ему пожаловано боярское достоинство. Считается, что именно в знак примирения с Петром I князь и решил воздвигнуть новый белокаменный храм в Дубровицах.
Первоначально на месте Знаменской церкви стоял деревянный храм во имя пророка Илии. Он была возведен в 1662 г., а в 1690 г. перенесен в соседнюю с Дубровицами деревню Лемешево.
Церковь Знамения Пресвятой Богородицы строилась из местного белого камня, повсюду встречающегося в Подольском крае. Этот материал, с одной стороны, легок в обработке, а с другой – достаточно прочен для проработки тонких деталей, таких, как мелкая резьба декоративного убранства храма.
Не остается сомнений, что строительство храма было закончено к 1699 г., а может быть, даже и раньше. Однако до ее освящения прошло еще пять лет. Вероятно, это было вызвано намерением князя Б. А. Голицына пригласить в Дубровицы на освящение Знаменской церкви Петра I, что было невозможно до 1704 г., т. к. государь в это время почти не посещал Москву. Но, прежде всего, князь должен был получить разрешение на освящение столь необычного храма, построенного в стиле барокко и украшенного на европейский манер, у Патриарха Адриана. Возможно, что в процессе строительства в первоначальный план были внесены изменения, и еще несколько лет потребовалось мастерам для сооружения белокаменной галереи храма.
Не остается сомнений, что строительство храма было закончено к 1699 г., а может быть, даже и раньше. Однако до ее освящения прошло еще пять лет. Вероятно, это было вызвано намерением князя Б. А. Голицына пригласить в Дубровицы на освящение Знаменской церкви Петра I, что было невозможно до 1704 г., т. к. государь в это время почти не посещал Москву. Но, прежде всего, князь должен был получить разрешение на освящение столь необычного храма, построенного в стиле барокко и украшенного на европейский манер, у Патриарха Адриана. Возможно, что в процессе строительства в первоначальный план были внесены изменения, и еще несколько лет потребовалось мастерам для сооружения белокаменной галереи храма.
После смерти Патриарха Адриана местоблюстителем Московского Патриаршего Престола стал митрополит Рязанский и Муромский Стефан (Яворский). 11 (старый стиль) февраля 1704 г. местоблюститель освятил новую церковь в Дубровицах. На богослужении в этот день присутствовали сам царь Петра I и его сын царевич Алексей. Торжества по этому поводу продолжались целую неделю и на них пригласили всех местных жителей. После этого Петр I, видимо, Дубровицы уже не посещал.
В плане церковь представляет собой центрическое сооружение: равноконечный крест с закругленными лопастями. Высота храма с куполом –около 42, 3 м. Вокруг храма, повторяя контур его плана, идет узкая галерея, возвышающаяся над землей на десять ступеней и огороженная высоким парапетом. Цоколь здания и парапет покрыты целой сетью орнамента.
В плане церковь представляет собой центрическое сооружение: равноконечный крест с закругленными лопастями. Высота храма с куполом –около 42, 3 м. Вокруг храма, повторяя контур его плана, идет узкая галерея, возвышающаяся над землей на десять ступеней и огороженная высоким парапетом. Цоколь здания и парапет покрыты целой сетью орнамента.
Весь храм обильно украшен круглой белокаменной скульптурой – вещь небывалая для того времени. Около западных дверей помещены фигуры двух святителей: Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Статуя святителя Василия Великого расположена над западной дверью храма. Скульптуры изображают высоких старцев, одетых в мантии.
Во входящих углах цоколя установлены изваяния четырех евангелистов, у основания восьмигранной башни – фигуры восьми апостолов, кроме того, фасад украшен множеством различных изображений Ангелов.
Сферический свод столпа Знаменской церкви закрыт восемью шипастыми дугами металлической золоченой короны. Подобное завершение храма в виде короны довольно оригинально. В другом подмосковном имении Б. А. Голицына, Больших Вяземах, князь тоже украсил церковь венцом. Однако он отличался от дубровицкой короны по форме и был выполнен из белого камня.
Во входящих углах цоколя установлены изваяния четырех евангелистов, у основания восьмигранной башни – фигуры восьми апостолов, кроме того, фасад украшен множеством различных изображений Ангелов.
Сферический свод столпа Знаменской церкви закрыт восемью шипастыми дугами металлической золоченой короны. Подобное завершение храма в виде короны довольно оригинально. В другом подмосковном имении Б. А. Голицына, Больших Вяземах, князь тоже украсил церковь венцом. Однако он отличался от дубровицкой короны по форме и был выполнен из белого камня.
Интерьер Дубровицкого храма также имеет обильное скульптурное убранство. Рельефные композиции занимают значительную часть пространства. Сюжеты скульптур, сделанных в технике стукко, очень разнообразны, но их объединяет одно: все они выполнены по библейским мотивам и расположены в определенной системе. Скульптуры изготавливали на месте, используя для этого металлический каркас и основу, состоящую из битого кирпича и известкового раствора. Основа обмазывалась специальной смесью, затем по сырому раствору прорезали контур и окончательно моделировали фигуры.
Самой крупной скульптурной композицией в интерьере церкви является «Распятие» – центральный сюжет в цикле «Страсти Господни». Справа от «Распятия» сделана надпись, на которую указывают два сидящих Ангела. Подобные тексты сопровождают и другие сцены и расположены в картушах, украшенных раковиной, акантовыми листьями и гирляндами. Изначально надписи были сделаны на латинском языке, но при реставрации XIX в. их по требованию митрополита Московского Филарета (Дроздова) заменили церковнославянскими цитатами из Евангелия. При реставрационных работах, проводившихся в 2004 г., латинские тексты были восстановлены в своем первоначальном виде.
В северо-западном пилоне храма находится небольшая дверка, ведущая к лестнице на двухъярусные хоры, занимающие весь верх западного выступа. Каменная лестница из пилона приводит к нижнему ярусу, который представляет собой балкон, повторяющий контур стены западного притвора церкви. Легкие резные столбики поддерживают второй ярус хоров, имеющий вид мостика. Именно здесь во время освящения церкви в 1704 г. молился Петр I. Замечательна резьба иконостаса и двухъярусных хоров.
Иконы прекрасно гармонируют с резной частью иконостаса. Их создание приписывают мастерам Оружейной палаты Московского Кремля. Несомненно, что образа, как и убранство храма, испытали влияние западноевропейской иконографии.
За свою трехсотлетнюю историю Дубровицкая церковь пережила три крупных реставрации и только одна из них была доведена до конца. Она относится ко времени, когда Дубровицами владел граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов.
Реставрация храма 1848–1850 гг. была поручена академику Федору Федоровичу Рихтеру. На работах в Дубровицах было задействовано до 300 мастеров.
Иконы прекрасно гармонируют с резной частью иконостаса. Их создание приписывают мастерам Оружейной палаты Московского Кремля. Несомненно, что образа, как и убранство храма, испытали влияние западноевропейской иконографии.
За свою трехсотлетнюю историю Дубровицкая церковь пережила три крупных реставрации и только одна из них была доведена до конца. Она относится ко времени, когда Дубровицами владел граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов.
Реставрация храма 1848–1850 гг. была поручена академику Федору Федоровичу Рихтеру. На работах в Дубровицах было задействовано до 300 мастеров.
В 1781 году у задолжавшего крупную сумму поручика Сергея Голицына усадьбу купил Григорий Александрович Потемкин (1739-1791). Но вскоре это имение захотела приобрести сама Екатерина II, побывавшая в Дубровицах на обратном пути из Крыма 23 июня 1787 года. Не для себя приметила Екатерина II Дубровицы. Среди сопровождавших ее лиц был новый фаворит, флигель-адъютант Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов (1758-1803), которого хотелось отличить особой милостью, даже за счет верного Потемкина.
С декабря 1788 года владельцем усадьбы становится Дмитриев-Мамонов. Свою службу он, как и большинство дворянских детей того времени, начал в гвардии и в скором времени стал адъютантом Потемкина, который и представил Александра императрице. Мамонов очаровал ее. По свидетельству современников, юноша был умен, образован, честен, скромен, хорошо воспитан и практически все относились к нему с большой симпатией. Мамонов — единственный среди екатерининских фаворитов, который не пользовался своим влиянием для сведения личных счетов. Милости сыпались на него непрерывно. Он стал камергером, генерал-адъютантом, кавалером различных орденов и, наконец, графом Священной Римской империи. Молодой граф почти не вмешивался в государственные дела, ограничиваясь участием в литературном придворном кружке Екатерины.
С декабря 1788 года владельцем усадьбы становится Дмитриев-Мамонов. Свою службу он, как и большинство дворянских детей того времени, начал в гвардии и в скором времени стал адъютантом Потемкина, который и представил Александра императрице. Мамонов очаровал ее. По свидетельству современников, юноша был умен, образован, честен, скромен, хорошо воспитан и практически все относились к нему с большой симпатией. Мамонов — единственный среди екатерининских фаворитов, который не пользовался своим влиянием для сведения личных счетов. Милости сыпались на него непрерывно. Он стал камергером, генерал-адъютантом, кавалером различных орденов и, наконец, графом Священной Римской империи. Молодой граф почти не вмешивался в государственные дела, ограничиваясь участием в литературном придворном кружке Екатерины.
Но благоденствие длилось недолго. Причиной разрыва с Екатериной послужила любовь фаворита к фрейлине императрицы княжне Дарье Федоровне Щербатовой (1762-1802), внучке знаменитого князя Александра Бековича-Черкасского. Она была моложе Екатерины на 33 года. Императрица в этой сложной ситуации вела себя достойно: сперва долго плакала, запершись ото всех, а потом, как видно, взяла себя в руки и закрепила за Мамоновым все свои дары. Затем устроила молодым пышную свадьбу, сама убирала невесту к венцу. Бракосочетание состоялось 1 июня 1789 года.
Вскоре супруги уехали в Москву, пообещав никогда не появляться при дворе. Их брак оказался неудачным. Граф вскоре вышел в отставку и безвыездно жил то в Москве, то в Дубровицах, посвятив себя воспитанию сына Матвея. Новый хозяин задумал и осуществил капитальную перестройку фасадов и интерьера главного дома в соответствии с новой модой на усадебное строительство.
Храм, занимавший ранее центральное положение, с XVIII века отступает на второй план, подчиняясь главному дому в композиционном и художественном отношении. Мода на барочное оформление уходит в прошлое. Новые дворцы строят уже в стиле классицизма. Перестроить дом полностью было трудно, поэтому решили только заменить внешнее оформление. Центральная часть здания с южной стороны была украшена шестиколонным портиком. К главному входу теперь вела широкая белокаменная лестница, перила которой и лоджии оформлены решеткой в стиле ампир. На высоких каменных тумбах установлены два мраморных льва. Неизвестным архитектором к торцам главного дома пристроены открытые (позже они были закрыты и остеклены) широкие террасы. Наиболее эффектной их частью стали торцовые белокаменные крыльца с циркульными лестницами.
Вскоре супруги уехали в Москву, пообещав никогда не появляться при дворе. Их брак оказался неудачным. Граф вскоре вышел в отставку и безвыездно жил то в Москве, то в Дубровицах, посвятив себя воспитанию сына Матвея. Новый хозяин задумал и осуществил капитальную перестройку фасадов и интерьера главного дома в соответствии с новой модой на усадебное строительство.
Храм, занимавший ранее центральное положение, с XVIII века отступает на второй план, подчиняясь главному дому в композиционном и художественном отношении. Мода на барочное оформление уходит в прошлое. Новые дворцы строят уже в стиле классицизма. Перестроить дом полностью было трудно, поэтому решили только заменить внешнее оформление. Центральная часть здания с южной стороны была украшена шестиколонным портиком. К главному входу теперь вела широкая белокаменная лестница, перила которой и лоджии оформлены решеткой в стиле ампир. На высоких каменных тумбах установлены два мраморных льва. Неизвестным архитектором к торцам главного дома пристроены открытые (позже они были закрыты и остеклены) широкие террасы. Наиболее эффектной их частью стали торцовые белокаменные крыльца с циркульными лестницами.
У центрального входа во дворец разбили цветник и установили фонтан. Со стороны реки Десны здание получило основное украшение — террасу-полуротонду с десятью колоннами коринфского ордера.
В конце XVIII столетия в Дубровицах появилась еще одна композиционная ось: в западной части усадьбы разбили регулярный липовый парк, отделяющий дворцовую зону от комплекса служебных построек.
Значительные перестройки проведены также в интерьере дворца. Маленькие комнаты исчезли, вместо них появились анфилады больших комнат, ведущих к центральному залу (площадь около 200 м2), имеющему вытянутую форму. Чтобы придать вытянутому залу более овальный вид, его стены расписали от пола до потолка особым приемом — перспективной живописью пейзажно-архитектурного типа: повторяющиеся изображения многоплановой перспективы готических архитектурных мотивов (аркад, лоджий, декоративных композиций). Розовые тона глубокой перспективы переходят в коричневые, которыми окрашены колонны ближнего плана. На колоннах изображены повторяющиеся рисунки гербов, один из которых принадлежит роду графов Дмитриевых-Мамоновых. Роспись зала восстановлена в 1968-1970 годах. Сейчас это зал заседаний ученого совета Всероссийского научно-исследовательского института животноводства.
Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов, единственный из фаворитов Екатерины II, сумел сохранить добрые отношения с цесаревичем Павлом и по восшествии последнего на престол, в день коронации 5 апреля 1797 года, получил графское достоинство Российской империи. Умер граф внезапно в 1803 году и похоронен в Донском монастыре в Москве.
Наследником Дубровиц становится сын Мамонова — Матвей (1790-1863), которому в ту пору было всего 13 лет. Воспитанием внука занимался дед, Матвей Васильевич. Вскоре молодой человек получил чин камер-юнкера, а еще некоторое время спустя при помощи дальнего родственника — поэта И. И. Дмитриева — двадцатилетний граф стал обер-прокурором одного из сенатских департаментов. Служба, впрочем, Матвея Александровича мало интересовала, и он начал заниматься историей.
В конце XVIII столетия в Дубровицах появилась еще одна композиционная ось: в западной части усадьбы разбили регулярный липовый парк, отделяющий дворцовую зону от комплекса служебных построек.
Значительные перестройки проведены также в интерьере дворца. Маленькие комнаты исчезли, вместо них появились анфилады больших комнат, ведущих к центральному залу (площадь около 200 м2), имеющему вытянутую форму. Чтобы придать вытянутому залу более овальный вид, его стены расписали от пола до потолка особым приемом — перспективной живописью пейзажно-архитектурного типа: повторяющиеся изображения многоплановой перспективы готических архитектурных мотивов (аркад, лоджий, декоративных композиций). Розовые тона глубокой перспективы переходят в коричневые, которыми окрашены колонны ближнего плана. На колоннах изображены повторяющиеся рисунки гербов, один из которых принадлежит роду графов Дмитриевых-Мамоновых. Роспись зала восстановлена в 1968-1970 годах. Сейчас это зал заседаний ученого совета Всероссийского научно-исследовательского института животноводства.
Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов, единственный из фаворитов Екатерины II, сумел сохранить добрые отношения с цесаревичем Павлом и по восшествии последнего на престол, в день коронации 5 апреля 1797 года, получил графское достоинство Российской империи. Умер граф внезапно в 1803 году и похоронен в Донском монастыре в Москве.
Наследником Дубровиц становится сын Мамонова — Матвей (1790-1863), которому в ту пору было всего 13 лет. Воспитанием внука занимался дед, Матвей Васильевич. Вскоре молодой человек получил чин камер-юнкера, а еще некоторое время спустя при помощи дальнего родственника — поэта И. И. Дмитриева — двадцатилетний граф стал обер-прокурором одного из сенатских департаментов. Служба, впрочем, Матвея Александровича мало интересовала, и он начал заниматься историей.
С началом войны 1812 года граф вступил на военную службу, принимал участие в сражениях при Бородине, Тарутине, Малоярославце и, что самое главное, на свои средства сформировал полк, получивший официальное название «Московский казачий графа Дмитриева-Мамонова полк». В него записались добровольцами В. А. Жуковский, П. А. Вяземский и другие известные люди.
Во время Тарутинского маневра небольшой отряд наших войск переправился через Пахру и остановился в Дубровицах. Вот как об этом вспоминает генерал Николай Николаевич Муравьев (1794-1866): «В Дубровицах, в усадьбе графа Мамонова, в коей мы задержались с 3 по 6 сентября, управитель Алексей… охотно угощал проезжих офицеров завтраками. Нам повезло, и было время отлучиться, и мы вполне воспользовались его гостеприимством, где порядочно отдохнули, так как спали спокойно, хорошо обедали и ходили в баню, отчего больным ногам моим сделалось легче».
В Дубровицах побывали и французы. Небольшой отряд конницы Мюрата покинул Дубровицы 10 октября 1812 года, ограбив и спалив близлежащие деревни.
Хозяин же Дубровиц Матвей Александрович 21 декабря 1812 года был награжден золотой саблей «За храбрость», а в марте следующего года назначен шефом своего полка и произведен в генерал-майоры. В 1816 году он вышел в отставку, а с 1817 года окончательно поселился в Дубровицах. Здесь начинается «история» основанной Матвеем Александровичем тайной организации — «Ордена русских рыцарей». Граф сам писал ее устав — «Краткое наставление русским рыцарям» и консультировался по этому вопросу с М. Ф. Орловым и М. Н. Новиковым.
В документе, выработанном Орловым и Мамоновым, наряду с «упразднением рабства в России» предлагалось пожаловать «наследственным пэрам», то есть «русским рыцарям», крепости («фортеции»), поместья и земли.
Идея фортеции как резиденции «пэра» занимала Дмитриева-Мамонова не меньше, чем размышления об осуществлении демократических, республиканских преобразований. Она отразилась в развернувшемся в Дубровицах строительстве. По заказу Дмитриева-Мамонова вокруг его поместья, включая главный дом, регулярный парк, хозяйственные постройки и конный двор, была выстроена протяженная каменная ограда со средневековыми зубцами, придававшими усадьбе вид замка.
Во время Тарутинского маневра небольшой отряд наших войск переправился через Пахру и остановился в Дубровицах. Вот как об этом вспоминает генерал Николай Николаевич Муравьев (1794-1866): «В Дубровицах, в усадьбе графа Мамонова, в коей мы задержались с 3 по 6 сентября, управитель Алексей… охотно угощал проезжих офицеров завтраками. Нам повезло, и было время отлучиться, и мы вполне воспользовались его гостеприимством, где порядочно отдохнули, так как спали спокойно, хорошо обедали и ходили в баню, отчего больным ногам моим сделалось легче».
В Дубровицах побывали и французы. Небольшой отряд конницы Мюрата покинул Дубровицы 10 октября 1812 года, ограбив и спалив близлежащие деревни.
Хозяин же Дубровиц Матвей Александрович 21 декабря 1812 года был награжден золотой саблей «За храбрость», а в марте следующего года назначен шефом своего полка и произведен в генерал-майоры. В 1816 году он вышел в отставку, а с 1817 года окончательно поселился в Дубровицах. Здесь начинается «история» основанной Матвеем Александровичем тайной организации — «Ордена русских рыцарей». Граф сам писал ее устав — «Краткое наставление русским рыцарям» и консультировался по этому вопросу с М. Ф. Орловым и М. Н. Новиковым.
В документе, выработанном Орловым и Мамоновым, наряду с «упразднением рабства в России» предлагалось пожаловать «наследственным пэрам», то есть «русским рыцарям», крепости («фортеции»), поместья и земли.
Идея фортеции как резиденции «пэра» занимала Дмитриева-Мамонова не меньше, чем размышления об осуществлении демократических, республиканских преобразований. Она отразилась в развернувшемся в Дубровицах строительстве. По заказу Дмитриева-Мамонова вокруг его поместья, включая главный дом, регулярный парк, хозяйственные постройки и конный двор, была выстроена протяженная каменная ограда со средневековыми зубцами, придававшими усадьбе вид замка.
Выполнявший этот необычный заказ архитектор не установлен. Не исключено, что проект разработал сам граф, знавший фортификацию и хорошо разбиравшийся в чертежах. Стену, не представлявшую архитектурной ценности, окончательно разобрали в 1930-х годах.
Желание Мамонова окружить все ореолом тайны не могло не беспокоить правительство. Поводом для ареста послужило избиение графом камердинера, в котором он заподозрил агента, осведомляющего Московского генерал-губернатора князя Д. В. Голицына. В июле 1825 года связанного Мамонова доставили в Москву, где он оказал бурное сопротивление полиции. В сформированную по указанию Голицына медицинскую комиссию вошли четыре врача, которые должны были официально засвидетелствовать сумасшествие графа. Знаменитый московский медик Ф. П. Гааз, осмотрев «больного», отказался дать свое заключение о болезни графа. Однако Мамонова стали «лечить». Его лечение носило изуверский, принудительный характер. От него требовали повиновения властям. Наконец, после отказа графа в 1826 году присягнуть новому императору Николаю I он официально был объявлен сумасшедшим, и над ним установили опеку.
Желание Мамонова окружить все ореолом тайны не могло не беспокоить правительство. Поводом для ареста послужило избиение графом камердинера, в котором он заподозрил агента, осведомляющего Московского генерал-губернатора князя Д. В. Голицына. В июле 1825 года связанного Мамонова доставили в Москву, где он оказал бурное сопротивление полиции. В сформированную по указанию Голицына медицинскую комиссию вошли четыре врача, которые должны были официально засвидетелствовать сумасшествие графа. Знаменитый московский медик Ф. П. Гааз, осмотрев «больного», отказался дать свое заключение о болезни графа. Однако Мамонова стали «лечить». Его лечение носило изуверский, принудительный характер. От него требовали повиновения властям. Наконец, после отказа графа в 1826 году присягнуть новому императору Николаю I он официально был объявлен сумасшедшим, и над ним установили опеку.
Через несколько лет Дмитриев-Мамонов смирился со своим положением. Почти четыре десятилетия, вплоть до своей кончины 11 июня 1863 года, граф жил в имении Васильевское на Воробьевых горах, которое москвичи назвали «Мамоновой дачей». Похоронен М. А. Дмитриев-Мамонов на территории Донского монастыря рядом с могилами отца, матери и деда.
В период нахождения графа под арестом в Москве была предпринята первая реставрация храма в Дубровицах (1848-1850), которую возглавил академик архитектуры Федор Федорович Рихтер (1808-1868). Архитектор получил классическое образование в Петербургской академии художеств, прошел хорошую школу у О. Монферрана на строительстве Исаакиевского собора.
После реставрации «… его (храм) нельзя уже узнать, — пишет в своей книге «Обновление храма Знамения Пресвятые Богородицы в селе Дубровицы Московского уезда» директор кремлевской Оружейной палаты А. Ф. Вельтман, — золотой крест и золотая корона купола снова ярко отражают свет дня и ночи; узорчатые стены ее, все наружные изваяния обточены, очищены резцом — нет уже ни следов времени, ни порчи — храм как будто совершенно новый, только что созданный в подражание древнему, без малейшего изменения».
Но внутри он стал богаче. Великолепной резьбы древний иконостас и хоры не могли оставаться без позолоты, желтая окраска листьев, казалось, была подготовкой под золочение; но никто не подумал об этом до восстановления храма в 1850 году.
Освящение обновленного храма совершил 27 (старый стиль) августа 1850 г. митрополит Московский Филарет. На память о посещении Дубровицкой церкви святитель оставил в ней вызолоченные серебряные умывальник и блюдо, которые использовались при совершении богослужений.
В период нахождения графа под арестом в Москве была предпринята первая реставрация храма в Дубровицах (1848-1850), которую возглавил академик архитектуры Федор Федорович Рихтер (1808-1868). Архитектор получил классическое образование в Петербургской академии художеств, прошел хорошую школу у О. Монферрана на строительстве Исаакиевского собора.
После реставрации «… его (храм) нельзя уже узнать, — пишет в своей книге «Обновление храма Знамения Пресвятые Богородицы в селе Дубровицы Московского уезда» директор кремлевской Оружейной палаты А. Ф. Вельтман, — золотой крест и золотая корона купола снова ярко отражают свет дня и ночи; узорчатые стены ее, все наружные изваяния обточены, очищены резцом — нет уже ни следов времени, ни порчи — храм как будто совершенно новый, только что созданный в подражание древнему, без малейшего изменения».
Но внутри он стал богаче. Великолепной резьбы древний иконостас и хоры не могли оставаться без позолоты, желтая окраска листьев, казалось, была подготовкой под золочение; но никто не подумал об этом до восстановления храма в 1850 году.
Освящение обновленного храма совершил 27 (старый стиль) августа 1850 г. митрополит Московский Филарет. На память о посещении Дубровицкой церкви святитель оставил в ней вызолоченные серебряные умывальник и блюдо, которые использовались при совершении богослужений.
Латинские надписи и стихи под горельефными изображениями стерлись; для них время прошло; их заменили текстом из Священного Писания.
«Четыре ряда образов иконостаса и Царские двери увенчались, а клиросы и двухъ-ярусные хоры как будто обросли золотыми виноградными листьями. Лепная работа и все ваяния в высоте храма отделились и сделались более воздушными», — писал А. Ф. Вельтман.
Владельцем Дубровиц в 1864 году стал Сергей Михайлович Голицын. Он родился в 1843 году и происходил из старинного княжеского рода. Его отец, Михаил Александрович Голицын (1804-1860), дипломат, библиограф, коллекционер, подолгу жил за границей. На базе собранной им богатейшей коллекции его наследник, С. М. Голицын, 26 января 1865 года открыл в Москве на Волхонке, 14 Голицынский музей, который размещался в пяти залах второго этажа принадлежавшего ему дома. Музей стал одним из центров культурной жизни Москвы, в его залах ежегодно бывало более трех тысяч посетителей. В 1886 году голицынское собрание за 800 тысяч рублей приобрС. М. Голицын приложил немало усилий, чтобы благоустроить любимые Дубровицы. Делалось это, прежде всего, в расчете на состоятельных дачников. Со стороны реки Десны и частично вокруг усадьбы по его распоряжению была разобрана каменная стена. На плане 1915 года на месте северо-восточного флигеля обозначен птичник.
«Четыре ряда образов иконостаса и Царские двери увенчались, а клиросы и двухъ-ярусные хоры как будто обросли золотыми виноградными листьями. Лепная работа и все ваяния в высоте храма отделились и сделались более воздушными», — писал А. Ф. Вельтман.
Владельцем Дубровиц в 1864 году стал Сергей Михайлович Голицын. Он родился в 1843 году и происходил из старинного княжеского рода. Его отец, Михаил Александрович Голицын (1804-1860), дипломат, библиограф, коллекционер, подолгу жил за границей. На базе собранной им богатейшей коллекции его наследник, С. М. Голицын, 26 января 1865 года открыл в Москве на Волхонке, 14 Голицынский музей, который размещался в пяти залах второго этажа принадлежавшего ему дома. Музей стал одним из центров культурной жизни Москвы, в его залах ежегодно бывало более трех тысяч посетителей. В 1886 году голицынское собрание за 800 тысяч рублей приобрС. М. Голицын приложил немало усилий, чтобы благоустроить любимые Дубровицы. Делалось это, прежде всего, в расчете на состоятельных дачников. Со стороны реки Десны и частично вокруг усадьбы по его распоряжению была разобрана каменная стена. На плане 1915 года на месте северо-восточного флигеля обозначен птичник.
Советский период нашей истории оказался более жестоким по отношению к Дубровицким памятникам, чем время наполеоновского нашествия. В начале марта 1930 г., по сообщению газеты «Подольский рабочий», было получено разрешение на закрытие церкви в Дубровицах, а на 8 марта там намечалось снятие колоколов. Годом раньше постановлением Волостного исполнительного комитета все священно- и церковнослужители были выселены из своих домов на территории Дубровиц, их жилье и земли передали совхозу «Дубровицы». Так открывалась трагическая страница в истории этого величественного храма.
Последним настоятелем Знаменской церкви был священник Михаил Андреевич Порецкий, сосланный в 1930 г. в г. Семипалатинск, откуда он не вернулся.
В конце 1950-х гг. храм перешел в ведение Всесоюзного института животноводства, который расположился в усадьбе Дубровицы. В течение 40 лет институт вел реставрационные работы в церкви, которые, к сожалению, так и не были завершены.
С октября 1989 г. по октябрь 1990 г. верующие вели борьбу за возвращение Дубровицкого храма Русской Православной Церкви. 14 октября 1990 г. в Знаменской церкви было совершено первое богослужение. Его возглавил епископ (ныне – архиепископ) Можайский Григорий.
В конце 1950-х гг. храм перешел в ведение Всесоюзного института животноводства, который расположился в усадьбе Дубровицы. В течение 40 лет институт вел реставрационные работы в церкви, которые, к сожалению, так и не были завершены.
С октября 1989 г. по октябрь 1990 г. верующие вели борьбу за возвращение Дубровицкого храма Русской Православной Церкви. 14 октября 1990 г. в Знаменской церкви было совершено первое богослужение. Его возглавил епископ (ныне – архиепископ) Можайский Григорий.
С того времени силами прихода в храме и на его территории ведутся реставрационные работы. В 2004 г. Знаменская церковь отмечала 300-летний юбилей своего Великого освящения. В преддверии этого события были поновлены уникальные горельефы конца XVII – начала XVIII в., отреставрированы Царские врата иконостаса, завершены работы в цоколе храма.
В 1910 г. архитектор Сергей Маковский сказал о Дубровицком храме: «…ничего подобного не встретить больше на Руси великой; ничего экстравагантнее… обаятельнее просто не выдумать!» Эти слова, пройдя через времена гонений и разрухи, возрождения и реставраций, не утратили своей актуальности. И сегодня каждого, кто приезжает в Дубровицы, церковь Знамения Пресвятой Богородицы завораживает так же, как и столетия назад!
В 1910 г. архитектор Сергей Маковский сказал о Дубровицком храме: «…ничего подобного не встретить больше на Руси великой; ничего экстравагантнее… обаятельнее просто не выдумать!» Эти слова, пройдя через времена гонений и разрухи, возрождения и реставраций, не утратили своей актуальности. И сегодня каждого, кто приезжает в Дубровицы, церковь Знамения Пресвятой Богородицы завораживает так же, как и столетия назад!
Особенности архитектурного убранства церкви диктовали иностранцы, что сказалось на обилии скульптуры, редко встречающейся в русском храмовом зодчестве.
Основное помещение храма — восьмерик на четверике — в соответствии с русской традицией приподнято на высоком цоколе, а на его уровне проходит открытое гульбище с четырьмя закругленными лестничными входами. Рустованный монументальный низ завершается резным карнизом, который закрывает крышу. Основания восьмигранной башни почти не видно. Оно имеет горизонтальное членение и завершается куполом, который несет золоченую корону. Весь фасад церкви, от подступеней лестниц до купола, украшен резьбой (в основном использован растительный орнамент).
Перед западным входом со стороны лестницы установлены белокаменные статуи святителей — Иоанна Богослова и Григория Златоуста, у основания восьмерика — скульптуры апостолов, во внутренних углах цокольной части — четыре евангелиста: Марк, Лука, Иоанн и Матфей.
Во внутреннем убранстве церкви выделяются лепные рельефы на евангельские темы. Высокое качество материала и профессиональная работа определили их долговечность. Хорошо сохранились двухъ-ярусные резные хоры и четырехъярусный иконостас.
Основное помещение храма — восьмерик на четверике — в соответствии с русской традицией приподнято на высоком цоколе, а на его уровне проходит открытое гульбище с четырьмя закругленными лестничными входами. Рустованный монументальный низ завершается резным карнизом, который закрывает крышу. Основания восьмигранной башни почти не видно. Оно имеет горизонтальное членение и завершается куполом, который несет золоченую корону. Весь фасад церкви, от подступеней лестниц до купола, украшен резьбой (в основном использован растительный орнамент).
Перед западным входом со стороны лестницы установлены белокаменные статуи святителей — Иоанна Богослова и Григория Златоуста, у основания восьмерика — скульптуры апостолов, во внутренних углах цокольной части — четыре евангелиста: Марк, Лука, Иоанн и Матфей.
Во внутреннем убранстве церкви выделяются лепные рельефы на евангельские темы. Высокое качество материала и профессиональная работа определили их долговечность. Хорошо сохранились двухъ-ярусные резные хоры и четырехъярусный иконостас.
Источник:
Еще крутые истории!
- Как ChatGPT избавил пользователя от пятилетней боли в челюсти за одну минуту
- Преданная собака целый месяц ждала хозяев, которые бросили её
- Женщину осудили за убийство мужа после того, как попугай повторил "последние слова" жертвы
реклама
