Советское общежитие буквально пропитало эти стены. Его дух в осыпающейся штукатурке, краске, которая призвана обновить фасад, но контрастирует с оригинальным цветом; в проглядывающей сквозь окна обстановке комнат, картоне, заменяющем стекла в рамах лестничных пролётов... Время здесь словно замерло и даёт возможность оценить артефакт эпохи.
Огромный и зелёный он вырастает из под земли, подавляя близлежащий ландшафт. Его вид кого-то еще удивляет и даже вызывает интерес, но многие уже смотрят с безразличием и раздражением. Вопрос "Когда снесут?" не звучит, но предполагается.
Конструктивистский ансамбль общежития - пожалуй единственное, что осталось сегодня в качестве напоминания о Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада имени Мархлевского. Здесь жили его студенты. Сам ВУЗ был по соседству.
Теперь это адрес научно-исследовательского центра профилактической медицины - дом 10-8-6, строение 3. Еще в досоветское время все корпуса принадлежали Петропавловскому мужскому училищу, известному в Москве качеством выпускников и их языковой подготовкой. Если искать хоть какой-то повод для открытия советского ВУЗа именно здесь, то это он и есть.
Училище было составной частью прихода лютеранского собора Петра и Павла в Старосадском переулке, а значит и средоточием местных немцев. Они наряду с евреями, латышами, молдаванами и другими как раз попадали в категорию "нацменьшинств Запада", ну и конечно потенциальных участников мировой революции.
Именно для неё, по замыслу Ленина, предстояло готовить кадры университету нового типа. Открылся он в 1922 году. Спустя 7 лет начали строить общагу. Впрочем, нынешние жилые здания, к которым прилипло это слово, имеют мало общего с проектом архитектора Данкмана.
Он представлял собой скорее что-то вроде умного дома до цифрового периода. Без смартфонов и приложений, но с четко продуманными функциями каждой детали.
Комплекс со стороны Петроверигского переулка начинался трехэтажным зданием клуба-столовой и тянулся вниз в сторону Большого Спасогленищевского переулка по гребню Алабовой горы.
В 1-м корпусе общежития, который примыкал к столовой, коридоры были на 40 сантиметров шире, чем в дальних корпусах. Поток студентов стремящихся утолить голод здесь был максимальный вот и предусмотрели для них чуть больше пространства.
Продумана была даже такая мелочь как движение воздушных потоков. Например, умывальник находился рядом с душем и служил своеобразным шлюзом, препятствующим проникновению пара в помещения. В подвале общежитий были предусмотрены так же тир и химическое убежище.
Набор услуг видимо диктовала специфика контингента и время. Жившие в трех- и двухместных номерах студенты готовились на роль организаторов коммунистического движения у себя на родине. Оружие при такой работе точно пригодилось бы. А если учесть, что все политически подкованные партийцы жили ожиданием войны и неизбежного противостояния с капиталистическим миром, то и навыки гражданской обороны не были лишними.
Здание общежития даже сегодня выбивается из контекста окружающего пространства, что уж говорить о начале 30-х годов, когда заканчивались работы по его отделке. Но в данном случае, как свидетельствуют документы, у партии и правительства имелись далеко идущие планы. Москву готовили к коренному переустройству, перестройке и вообще переделыванию всего что только связало её с отжившим прошлым.
Согласно плану "Большой Москвы", появившемуся в 1926 году, улицы должны были стать прямыми и широкими проспектами. А в этой части столицы началось т. н. Малое полукольцо. Линия, образуемая фасадом общежития должна была сомкнуться с Фуркасовским переулком, улицей Кузнечный мост и далее вплоть до Знаменского переулка с помощью новой просторной магистрали.
По сути это походило на дублёр Бульварного кольца, только с домами - символам совершенно новой эпохи. До конца идею так и не удалось реализовать, поскольку приняли новый сталинский план реконструкции столицы. Но кое-что из того замысла, включая общагу, сохранилось.
Система подготовки студентов Университета наверняка была под стать их "высокому предназначению". Политическая муштра, изучение классиков и прочее... Всё как везде, только с ещё большим акцентом на идеологии. Некоторые детали быта, как ни странно, интересны именно своей близостью к народу.
Ставший организатором советской шпионской сети "Красная капелла" в Германии Леопольд Треппер спустя годы вспоминал, что питание было очень однообразным: одну неделю - только капуста, другую - только рис или картошка. По этому поводу народ даже шутил: если, вдруг, кто-то из них попадёт на операционный стол, то хирург сильно удивится такому упорядоченному напластованию культур. Не лучше обстояли дела и с одеждой, которой обеспечивал университет.
Треппер писал: "Хозяйственник, ведавший этим делом, закупал сразу семьсот пар одинаковых брюк, и, когда москвичи встречали нас на улице, нередко можно было услышать:
— Глянь-ка, вот студент из университета Мархлевского!
А ведь мы считались «засекреченными»
Во второй половине 30-х годов все коммунистические университеты были упразднены, а общежитие КМНМЗ перешло Московскому институту новых языков, будущий Институт лингвистики. Правда, теперешнее состояние жилых корпусов, говорит скорее о пережитой войне, чем о мирном учебном процессе.
Самый дальний от переулка 4-й корпус после пожара вообще превратился в руины. Средний 3-й держится, видимо, за счет точечных ремонтов. На состоянии и облике зданий никак не отразилось даже присвоение комплексу статуса объекта культурного наследия в 2014 году. Может московские власти и правда решили таким образом увековечить советскую общагу. А может ждут когда всё само собой сойдёт на нет. В конце концов не каждому пожинать плоды реновации в счастливой Москве будущего.
Источник:
