2257
7
Ика́нское сраже́ние — боестолкновение 4-ой сотни 2-го Уральского казачьего полка есаула Серова и кокандской армии Алимкула, произошедшее в декабре 1864 года близ селения Икан в период экспансии России в Средней Азии.
Этот бой, который историки позже поименуют «дело под Иканом» произошел во времена завоевания Российской империей Средней Азии, когда во второй половине XIX века русские войска противостояли Кокандскому ханству. Ситуация сложилась так, что практически сразу после захвата города Туркестана, небольшой отряд уральских казаков был послан для уничтожения бандитских шаек, которые были замечены недалеко от селения Икан.
Возглавлял отряд есаул Василий Серов и под его началом было: 2 обер-офицера, 5 урядников, 98 казаков, кроме того к сотне придано 4 артиллериста, фельдшер, тыловик и три киргиза верблюдовожатых. Отряд имел небольшую пушку — горный единорог, казаки имели двойной комплект патронов. Что важно, у казаков на вооружении были драгунские нарезные ружья, заряжающиеся с дула, со штыками. Так как нарезное оружие было тогда в новинку, их противники были вооружены гораздо хуже.
В это же время кокандский правитель Алимкул затеял поход, с целью отбить обратно город Туркестан. Для этого он снарядил армию в десять тысяч воинов, с тремя пушками и обозом с продовольствием, и выступил по направлению к своей цели. И так получилось, что рядом с селением Икан два этих отряда пересеклись.
Возглавлял отряд есаул Василий Серов и под его началом было: 2 обер-офицера, 5 урядников, 98 казаков, кроме того к сотне придано 4 артиллериста, фельдшер, тыловик и три киргиза верблюдовожатых. Отряд имел небольшую пушку — горный единорог, казаки имели двойной комплект патронов. Что важно, у казаков на вооружении были драгунские нарезные ружья, заряжающиеся с дула, со штыками. Так как нарезное оружие было тогда в новинку, их противники были вооружены гораздо хуже.
В это же время кокандский правитель Алимкул затеял поход, с целью отбить обратно город Туркестан. Для этого он снарядил армию в десять тысяч воинов, с тремя пушками и обозом с продовольствием, и выступил по направлению к своей цели. И так получилось, что рядом с селением Икан два этих отряда пересеклись.
Подойдя к Икану, есаул узнал от встреченных его отрядом киргизов, что у селения стоят войска кокандцев, которых «так же много, как камыша в озере». В это время казаки были замечены конными разъездами противника и тут же были окружены. Они успели занять только небольшую канаву в поле и прикрыться мешками с продовольствием и фуражом.
Первые три натиска конных воинов были остановлены метким огнем из ружей и картечью. Нужно понимать, какое психологическое воздействие на людей, а тем более на лошадей, производит выстрел картечью в упор. Тем более, судя по некоторым данным, в это время было уже довольно холодно и снежно, что еще больше затрудняло конные атаки. После нескольких нападений, трупов людей и коней у позиции навалило столько, что это создало еще одну дополнительную линию обороны.
Не добившись успеха с налета, кокандцы подтащили свои три пушки и начали обстрел русских позиций. По людям, залегшим за укрытиями, такие атаки не давали большого результата. А вот лошадям и верблюдам не повезло — почти все они были перебиты. Но и тут казаки не сплоховали — трупы животных были использованы как дополнительные элементы защитных сооружений.
Первые три натиска конных воинов были остановлены метким огнем из ружей и картечью. Нужно понимать, какое психологическое воздействие на людей, а тем более на лошадей, производит выстрел картечью в упор. Тем более, судя по некоторым данным, в это время было уже довольно холодно и снежно, что еще больше затрудняло конные атаки. После нескольких нападений, трупов людей и коней у позиции навалило столько, что это создало еще одну дополнительную линию обороны.
Не добившись успеха с налета, кокандцы подтащили свои три пушки и начали обстрел русских позиций. По людям, залегшим за укрытиями, такие атаки не давали большого результата. А вот лошадям и верблюдам не повезло — почти все они были перебиты. Но и тут казаки не сплоховали — трупы животных были использованы как дополнительные элементы защитных сооружений.
×
Также русские активно использовали преимущество в точности и дальности боя своих нарезных ружей — они убивали военачальников кокандцев, которых различали по дорогим халатам и вооружению, и даже подстрелили лошадь под самим Алимкулом. При этом многие казаки не понимали всего масштаба подступившей армии и предлагали Серову самим пойти в атаку — но более дальновидный есаул запретил самоубийственную операцию.
Свой «единорог» русские использовали редко и каждый раз передвигали на новое место, создавая впечатление, что артиллерии у них гораздо больше, чем на самом деле. К сожалению, после восьмого выстрела колеса орудия сломались, и хоть их тут же заменили на колеса от зарядного ящика, добиться прежней мобильности уже не получилось и пушку пришлось таскать буквально на руках.
Свой «единорог» русские использовали редко и каждый раз передвигали на новое место, создавая впечатление, что артиллерии у них гораздо больше, чем на самом деле. К сожалению, после восьмого выстрела колеса орудия сломались, и хоть их тут же заменили на колеса от зарядного ящика, добиться прежней мобильности уже не получилось и пушку пришлось таскать буквально на руках.
Ночь проходила отвратительно. Конечно, отряд состоял из тертых казаков-старообрядцев, которые по своей природе были до крайности стойки и упорны, тем более многие из них были ветеранами Крымской войны, не раз уже воевали с кокандцами и знали их военные хитрости и привычки.
Тем не менее, ночью спать было невозможно, потому что обозленные неудачами кокандцы постоянно пытались подползти под прикрытием темноты и неожиданно напасть на отряд, и только необычайно чуткий слух и военная смекалка позволяли казакам упредить такие нападения. На следующий день обстрел продолжился, а особо тщеславные воины гарцевали рядом с позициями казаков, нередко платя за свою удаль жизнью — русские стреляли очень метко.
Но вот вдалеке послышались выстрелы, а в лагере врага началось какое-то волнение. Казаки поняли, что это из крепости идет отряд им на помощь и воодушевились. Однако через некоторое время выстрелы прекратились и надежда немного угасла. Тем более, Алимкул прислал гонца-переговорщика — сибирского казака-перебежчика, принявшего ислам — с такой запиской:
Куда теперь уйдешь от меня? Отряд, высланный из Азрета разбит и прогнан назад; из тысячи твоего отряда не останется ни одного. Сдайся и прими нашу веру; никого не обижу.
Азретом кокандцы называли Туркестан, а из записки видно, что усилия казаков не прошли даром — Алимкул считал, что русских в десять раз больше, чем было на самом деле, видимо еще и поэтому он не пытался наброситься всей армией сразу и смять кучку стрелков.
Так что же произошло с отрядом, идущим на выручку казакам? Дело в том, что сам гарнизон Туркестана состоял всего из пятисот солдат, но, тем не менее, как только были услышаны звуки боя, на выручку был послан отряд под командованием поручика Сукорко. Но богатый купец из России, боявшийся за свои сбережения и жизнь, уговорил коменданта отправить в догонку отряду записку, в которой был приказ при встрече большого войска, казакам не помогать и вернуться в город.
Так Сукорко и поступил, когда на него напал отряд кокандцев в размере не менее трех тысяч воинов, не дойдя до ожидавших его помощи всего около трех километров. Лишь ночью трое отчаянных храбрецов со второй попытки пробрались в город и сообщили о бедственном положении отряда.
Тем не менее, ночью спать было невозможно, потому что обозленные неудачами кокандцы постоянно пытались подползти под прикрытием темноты и неожиданно напасть на отряд, и только необычайно чуткий слух и военная смекалка позволяли казакам упредить такие нападения. На следующий день обстрел продолжился, а особо тщеславные воины гарцевали рядом с позициями казаков, нередко платя за свою удаль жизнью — русские стреляли очень метко.
Но вот вдалеке послышались выстрелы, а в лагере врага началось какое-то волнение. Казаки поняли, что это из крепости идет отряд им на помощь и воодушевились. Однако через некоторое время выстрелы прекратились и надежда немного угасла. Тем более, Алимкул прислал гонца-переговорщика — сибирского казака-перебежчика, принявшего ислам — с такой запиской:
Куда теперь уйдешь от меня? Отряд, высланный из Азрета разбит и прогнан назад; из тысячи твоего отряда не останется ни одного. Сдайся и прими нашу веру; никого не обижу.
Азретом кокандцы называли Туркестан, а из записки видно, что усилия казаков не прошли даром — Алимкул считал, что русских в десять раз больше, чем было на самом деле, видимо еще и поэтому он не пытался наброситься всей армией сразу и смять кучку стрелков.
Так что же произошло с отрядом, идущим на выручку казакам? Дело в том, что сам гарнизон Туркестана состоял всего из пятисот солдат, но, тем не менее, как только были услышаны звуки боя, на выручку был послан отряд под командованием поручика Сукорко. Но богатый купец из России, боявшийся за свои сбережения и жизнь, уговорил коменданта отправить в догонку отряду записку, в которой был приказ при встрече большого войска, казакам не помогать и вернуться в город.
Так Сукорко и поступил, когда на него напал отряд кокандцев в размере не менее трех тысяч воинов, не дойдя до ожидавших его помощи всего около трех километров. Лишь ночью трое отчаянных храбрецов со второй попытки пробрались в город и сообщили о бедственном положении отряда.
К утру казаки увидели, что кокандцы строят из тросника щиты, за которыми хотят прятаться от выстрелов. Чтобы хоть немного задержать атаку, есаул устроил притворные переговоры, во время которых его попытались захватить подкравшиеся воины Алимкула, но казаки вовремя их заметили и, предупредив командира, открыли огонь. Тем не менее, Серов выиграл для отряда целых два часа.
И вот, когда враги двинулись с трех сторон под прикрытием щитов, казаки пошли на отчаянный прорыв. Пробив несколько таких щитов пушкой и законопатив ее ствол, они бросились в штыковую. Первый рывок стоил русским сразу тридцати семи убитых, но обескураженные такой храбростью кокандцы не смогли удержать отряд, который, построившись в каре, двинулся пешком в город. Пройти им предстояло около шестнадцати километров окружении врагов.
И тут началось самое трагическое. Идя под постоянным обстрелом, казаки отбивались от наскоков кокандской конницы и видели, как отставших и не имеющих возможности идти раненых рубят на куски обезумевшие от гнева кокандцы — многие сразу старались отрубить голову, чтобы получить от Алимкула награду. Такие любители голов, размахивавшие своими трофеями, периодически получали пулю от обозленных казаков. Иногда конные воины врывались в казачьи порядки, пытаясь на ходу рубить саблями всех, кто попадется под руку. Такие храбрецы получали штык под ребро или пулю в спину, что не добавляло остальным кокандцам желания идти в безумные атаки.
Когда уже начало темнеть, внезапно враги начали отходить, а впереди снова послышались выстрелы — это поручик Сукорко привел отряд солдат на помощь казакам. Потери были страшными: из двух офицеров — один убит, другой — командир сотни — ранен в верхнюю часть груди и контужен в голову (пальто было прострелено в 8 местах); из 5 урядников — 4 убито, 1 ранен; из 98 казаков — 50 убито, 36 ранено, 4 артиллериста ранены, фельдшер, фурштат и вожак из киргиз — убиты; некоторые имели по 5 и 6 ран. Многие выжившие потом скончались в больнице.
И вот, когда враги двинулись с трех сторон под прикрытием щитов, казаки пошли на отчаянный прорыв. Пробив несколько таких щитов пушкой и законопатив ее ствол, они бросились в штыковую. Первый рывок стоил русским сразу тридцати семи убитых, но обескураженные такой храбростью кокандцы не смогли удержать отряд, который, построившись в каре, двинулся пешком в город. Пройти им предстояло около шестнадцати километров окружении врагов.
И тут началось самое трагическое. Идя под постоянным обстрелом, казаки отбивались от наскоков кокандской конницы и видели, как отставших и не имеющих возможности идти раненых рубят на куски обезумевшие от гнева кокандцы — многие сразу старались отрубить голову, чтобы получить от Алимкула награду. Такие любители голов, размахивавшие своими трофеями, периодически получали пулю от обозленных казаков. Иногда конные воины врывались в казачьи порядки, пытаясь на ходу рубить саблями всех, кто попадется под руку. Такие храбрецы получали штык под ребро или пулю в спину, что не добавляло остальным кокандцам желания идти в безумные атаки.
Когда уже начало темнеть, внезапно враги начали отходить, а впереди снова послышались выстрелы — это поручик Сукорко привел отряд солдат на помощь казакам. Потери были страшными: из двух офицеров — один убит, другой — командир сотни — ранен в верхнюю часть груди и контужен в голову (пальто было прострелено в 8 местах); из 5 урядников — 4 убито, 1 ранен; из 98 казаков — 50 убито, 36 ранено, 4 артиллериста ранены, фельдшер, фурштат и вожак из киргиз — убиты; некоторые имели по 5 и 6 ран. Многие выжившие потом скончались в больнице.
Тем не менее, отряд вышел из окружения и вернулся к своим, а Алимкул был вынужден отказаться от своих планов на захват Туркестана и вернуться восвояси. Русский император щедро наградил участников боя: есаул Серов получил чин, орден св. Георгия 4-й степени, урядник Александр Железнов произведен в хорунжие, казаку Павлу Мизинову возвращен чин сотника и все вообще, оставшиеся в живых, получили Знаки Отличия Военного Ордена.
По Средней Азии мигом разнеслись слухи о том, что сотню русских не смогла победить огромная армия кокандцев, а в России сочинили казачью песню про «дело под Иканом» — один из забытых подвигов забытой войны.
По Средней Азии мигом разнеслись слухи о том, что сотню русских не смогла победить огромная армия кокандцев, а в России сочинили казачью песню про «дело под Иканом» — один из забытых подвигов забытой войны.
Источник:
Ссылки по теме:
- 40 важных исторических фото, которые заставят взглянуть на мир иначе
- Российская сборная разгромила белорусов и вышла в плей-офф ЧМ по хоккею
- Этого ждали и боялись: боевые дроны впервые самостоятельно атаковали людей
- Российские спортсмены выиграли медальный зачет ЧЕ по водным видам спорта
- Для чего некоторые немецке солдаты носили на груди загадочные пластины?
реклама
PS: и чем Вам не угодило слово "экспансия"?
Общая численность русского отряда по разным данным составляла от 2300 до 3000 человек.
По сведениям английских[76][62], российских[4][5][24][65] и армянских[с 2][77][78][31] (или советских)[79][70] источников, общая численность войск Аббас-Мирзы и сердара Хусейн-хана составляла 30 000 человек при 24 орудиях.
В начале августа 1827 года персидская армия вторглась в Восточную Армению и, соединившись с войсками эриванского сердара Хусейн-хана Каджара, осадила Эчмиадзинский монастырь. Находившийся в 35 верстах от Эчмиадзина русский войсковой отряд генерала Красовского вместе с присоединившимися к нему армянскими и грузинскими добровольцами выступил на помощь к осаждённому монастырю и, несмотря на десятикратное численное превосходство персидской армии[2], сумел пробиться сквозь заградительные кордоны противника, после чего в ту же ночь осада была снята[3]. Во время битвы русский отряд понёс тяжёлые потери. Это был самый большой урон русской армии за все войны с Персией[4][5].
Наиболее ценные сведения о битве оставлены непосредственными её участниками: командиром отряда А. Красовским[6][7], капитаном М. Соболевым[8] и декабристом Е. Лачиновым[Комм. 1][с 1][9].
На ход битвы в огромной степени повлияли стоявшая в тот день изнурительная жара[10] и отсутствие водных источников на пути следования русского отряда. В значительной степени действия отряда сковывал обоз с провиантом[11]. Колонны двигались под плотным артиллерийским и ружейным огнём неприятеля. Пока русский авангард «прокладывал себе путь штыками», арьергард отбивал неистовые атаки иранцев с тыла. Противник, заняв выгодное расположение, наносил по русскому отряду фланговые удары. Следует также отметить, что успешному проходу отряда Красовского способствовали грамотные действия русской артиллерии, которая занимала наиболее выгодные высоты, и орудия под прикрытием стрелков насколько могли сдерживали атаки неприятеля. Ожесточение иранцев доходило до того, что, несмотря на тяжёлые потери от картечного и ружейного огня, они врезались в ряды русской пехоты, которая штыками отбрасывала неприятеля назад.
В самый разгар битвы один армянин, житель д. Нурни Эриванской провинции, находившийся на персидской службе топчием (артиллеристом бомбардиром), Акоп Арутюнов (Арютинов или Яков Арутюнянц) повернул ствол своего орудия (английского производства) и открыл огонь по атаковавшим русские колонны иранцам[109], дав таким образом возможность одному из русских подразделений избежать грозившего ему истребления иранцами. Действия Арутюнова вскоре были раскрыты, и, заметив это, последний бежал с поля боя, но был пойман недалеко от монастыря. Эриванский сердар Хусейн-хан приказал выколоть Арутюнову глаза и отрезать нос, губы, уши и пятки, после чего последний был брошен перед монастырём среди погибших. Однако он всё-таки остался жив.
В 1833 1834 годах по инициативе католикоса Епрема I Зорагехци и архиепископа Нерсеса Аштаракеци на средства монастыря и местных жителей в честь битвы был установлен памятный обелиск[15][16]Перейти к разделу «#Установление памятника (1833 1834)».
19 апреля 2011 года состоялось торжественное открытие Ошаканского памятного комплекса «русским воинам-спасителям Первопрестольного Эчмиадзина, павшим в Ошаканской битве 1827 года»