Сталин и кино

Еще в 1927 году Сталин настойчиво предложил «взять в руки» кино как важнейшее средство агитации и пропаганды: «Кино есть величайшее средство массовой агитации. Задача — взять это дело в свои руки... Я думаю, что можно было бы начать постепенное свертывание водки, вводя в дело вместо водки такие источники дохода, как радио и кино».

А в 1930-х годах с подачи Сталина при перестройке Большого кремлевского дворца на месте закрытой оранжереи появился кинотеатр, в котором вождь просматривал новинки отечественного и зарубежного кино.

Сталин любил кино как зритель, но когда пришел к власти, просматривая фильмы, вынужден был стать главным критиком и цензором. Теперь как идеолог должен был решать судьбу кинокартин и зачастую режиссеров. Например, Сталину очень нравились американские вестерны: с драками, ковбоями, индейцами. Нравились и остросюжетные детективы, боевики и приключения. Но как глава государства считал, что они идеологически вредны. Поэтому многие, даже понравившиеся ему фильмы, в широкий советский прокат не выходили. Например, Сталин не раз смотрел французский фильм «Katia» 1938 года — неизвестную в нашей стране картину об отношениях Екатерины Долгорукой и Александра II. Внук Сталина Бурдонский считает, что тот ассоциировал происходившее на экране с чем-то из своей жизни. Но естественно, как коммунист не мог допустить к широкому показу мелодраму про царя и его возлюбленную.

Но бывали и исключения. Так Сталину очень понравился голливудский блокбастер «Тарзан», и он потребовал тут же выпустить его на экраны страны. Причем лично подвел под него идеологическую базу, написав заглавные титры: «Это фильм о человеке, который от ужасов капиталистического мира бежит в джунгли и только там обретает свободу и счастье».

«Тарзан» попал в советский прокат в 1952 году. И сразу же - оглушительный успех. До этого из зарубежных фильмов советскому народу показывали в основном комедии: считалось, что смехом они «обличают язвы буржуазного общества». «Тарзан» же был чисто приключенческой картиной, «простые» зрители не видели в нем никакой идеологии. Всего в СССР "крутили" три фильма из цикла про Тарзана: "Тарзан - человек-обезьяна", "Тарзан в западне" и "Приключения Тарзана в Нью-Йорке" - все они продержались на больших экранах до конца 1950-х годов. За это время каждый из этих фильмов посмотрело не меньше 40 миллионов человек. Это потом Тарзана загнобили – советские пацаны, подражая парню из джунглей, прыгали по деревьям и домам – куча травм и даже смертей.

Также Сталину очень понравился голливудский вестерн «Потерянный патруль» Джона Форда. Допустить его в прокат он по идеологическим мотивам не хотел, но изъявил желание, чтобы и советские киношники сняли что-либо подобное. В результате появился классический истерн из времен Гражданской войны «Тринадцать» Михаила Рома.

Сталин всегда с удовольствием смотрел фильмы Чаплина — и в 1930-е, и уже после войны, когда ему привозили копии даже на отдых в Сочи. Только «Великий диктатор» ему не понравился. Умный был мужик, видел аналогию с собой.

Дубляжа зарубежных картин тогда не было: диалоги и надписи переводил министр кинематографии Иван Большаков. За это его после войны прозвали «киномехаником Сталина». Сам Большаков, кстати, на таком уровне иностранными языками не владел — ему приходилось запоминать текст после общения с переводчиками. Переводил он для Сталина и американский комедийный мюзикл «Сестра его дворецкого» — вождь смотрел его несколько раз, и умилялся эпизоду, в котором главная героиня исполняет романсы на русском языке.

Зарубежные новинки и порой классику он смотрел для души, и про эти просмотры киноначальники записывали мало, потому что указания по их выпуску на экран почти не были нужны. Также они знали, какие фильмы нравятся вождю. Всяких уродцев, женщин с бородой и тому подобного Сталин не выносил. Также он не любил затянутых лент, и потому картины сокращались.

Сталин посмотрел фильм «Три подруги» и сказал о прекрасной актрисе Жеймо:

— Почему в фильме играет эта карлица? Что она здесь делает? Что, у нас полноценных артисток нет?

Жеймо исчезла с экрана.

Увидев на экране Ладынину, Сталин сказал:

— Вот это настоящий тип русской женщины.

Кроме зарубежных кинокомедий в советский прокат шли музыкальные фильмы с минимумом идеологии. Даже трофейные немецкие, типа «Девушка моей мечты». Сталин резонно полагал, что для измученного войной советского народа необходима психологическая разрядка.

Другое дело отечественные кинокартины. Сталин смотрел практически все советские фильмы и являлся, по сути, последней инстанцией для выхода картины. От его слова решалась не только судьба картины, но и зачастую судьба режиссера. Причем вождь отличался не только хорошим вкусом, но и трезвым здравомыслием, которого часто не хватало и не хватает кинематографистам. Так раскритиковал фильм «Свет над Россией» Сергея Юткевича: — Неужели Ленин был таким примитивным человеком, что, посмотрев на лампочку, пришел к идее электрификации России?! Не вижу ни света, ни России.

Зачастую Сталин читал и сценарии, особенно если они касались исторических фигур: Иван Грозный, Александр Невский, Суворов, Кутузов, Ушаков и так далее и вносил коррективы, подавая их под определенным пропагандистским углом. Так раздолбал первоначальный сценарий картины «Суворов». Мол, вы подаете его этаким добрым дедушкой, одерживающим победы только добротой в отношении солдат и хитростью в отношении противника. А ведь главный залог побед Суворова это «умение поддерживать в армии суровую, поистине железную дисциплину».

Главная идея Сталина была в том, что каждая картина, выпущенная в его правление должна быть шедевром. После смерти Сталина Алексей Сурков не без остроумия сказал по поводу установки на сплошную классику: «Нельзя снимать сливки без молока». К сожалению на шедевр должно приходится несколько посредственных картин.

Смотрел фильмы и реагировал очень живо, сопереживая героям. Например он много раз с удовольствием смотрел фильм «Волга- Волга». Когда развитие действия доходило до определенной точки, он восторженно предсказывал:

— Сейчас она будет падать за борт!

Такое непосредственное эмоциональное восприятие было характерно для Сталина. Когда показывали «Юность Максима», он кричал:

— Наташа, куда же ты идешь! Туда нельзя! Ну разве так конспирируются!

Так же он переживал ковбойские фильмы. Когда пуля просвистела над головой героя, вождь воскликнул:

— Черт возьми, еще немножко, и попало бы! Чуть-чуть не хватило!

Когда обсуждалась будущая картина «Молодая гвардия», Сталин высказал мнение, что фильм нужно делать односерийным. Режиссер Герасимов осмелился возразить: он видит фильм в двух сериях. Сталин стал демонстративно опрашивать членов Политбюро: все единодушно высказывались за одну серию. После каждого ответа Сталин обращался к Герасимову: — Убедил вас товарищ Молотов?

Или – Убедил ли вас товарищ Берия?

А Герасимов, умом игрока, боксера и артиста почувствовавший, что возражать можно, стоял на своем. И это несмотря на то, что Большаков с отчаянием шептал ему в ухо:

— Соглашайся, дурак!

А Берия процедил: «Ты с кем споришь, кретин?» Когда опрос закончился и Герасимов остался при своем мнении, Сталин сказал:

— Ну что же, разрешим режиссеру делать в двух сериях в порядке исключения?

На лестнице Большаков обнял Герасимова:

— Молодец!

В первом варианте фильма Сергея Аполлинариевича Герасимова "Сельский врач" сюжет развивался так: вскоре после приезда девушки-медика в сельскую больницу работавший там старый врач умирал. Девушка оказывалась беспомощной перед лицом трудностей.

Сталин не одобрил такой поворот событий:

— А зачем умирает этот мудрый старый человек, который должен вести ее в жизнь? Это нетипично.

Большаков разъяснил Герасимову:

— Там наверху не любят, когда старики умирают.

Сталин любил актера Бориса Андреева за что ему прощались пьяные выходки, ценил Николая Черкасова и многих других. Считается, что из советских актрис ему больше всего нравилась Любовь Орлова. Но это не так. Он ее ценил как актрису, но как к женщине относился критически. Характерен такой случай. Светлана Сталина ходила в дом Александрова и Любови Орловой. Деловая чета уговорила Светлану добиться для Орловой второго ордена Ленина. Нехотя Сталин дал. Через некоторое время он смотрел фильм «Чайковский», в котором Орлова играла роль сестры композитора. В одной из сцен эта сестра продавала партитуру и просила 5 тысяч рублей. Ей давали только 3 тысячи. Сталин бросил реплику: "Она добьется своего, можно не беспокоиться".

Внук вождя режиссер Александр Бурдонский рассказывал: «Я знаю, что ему нравилась Алла Тарасова — она ему очень напоминала Надежду Аллилуеву». Она была его любимой актрисой. Играла в «Грозе» роль главной героини Катерины Кабановой. Сталин фильм и игру Тарасовой на закрытом показе похвалил, а также отметил вкус и большое мастерство режиссера картины Владимира Петрова. А после того, как узнал, что Тарасовой не дают такую же театральную роль из «из ревности к кино», даже поговорил с руководителем МХАТа.

С особым вниманием Сталин относился к тем кинокартинам, где он должен был фигурировать как один из героев. Знакомился и беседовал с актерами. Так однажды по просьбе Сталина режиссер Чиаурели привел к нему загримированного под Сталина Геловани. Оригинал и двойник ходили по комнате одинаковой походкой, одинаково говорили и жестикулировали. Зрелище было забавное. Наконец Сталин с удовлетворением сказал: «Грамотно одет». Через несколько минут наблюдений добавил: «Похож, но очень глуп».

Сталин не хотел, чтобы его играл Геловани. Он говорил, что этот актер не раскроет его образ. Однако Чиаурели настаивал, понимая, что Геловани молодой и красивый мужчина и это польстит Сталину. В конце концов Чиаурели получил разрешение на работу этого актера.

Кстати, не знаю, правда, это или байка. Геловани попросил поселить его на даче Сталина у озера Рица.

Когда об этом доложили Сталину, он спросил:

— А почему Геловани хочет жить на Рице?

— Хочет вживаться в ваш образ.

— Тогда пусть начнет с Туруханской ссылки.

Режиссер фильма «Сталинградская битва» и все кинематографическое начальство беспокоились, что, исполняя роль вождя, Алексей Денисович Дикий говорит без акцента. Актер сказал:

— Только не учите меня. Я сам знаю, что нужно.

Сталин посмотрел фильм и изрек.

— Савэршэнно нэ похоже. Но интэрэсно.

Вскоре Дикий был приглашен в Кремль. Сталин сказал ему:

— Я пригласил вас, чтобы узнать, почему вы играете меня без акцента.

Артист уточнил:

— А я играю не вас.

— Как так? А кого же вы играете?

— Я играю вашу государственную функцию.

Ответ был Сталину приятен: он и не хотел, чтобы в нем видели человека. Он хотел чтобы его видели русским правителем России.