Как 19-летняя летчица стала самой молодой кругосветной путешественницей в истории

Трудностей было немало: например, как-то раз Заре пришлось локтем удерживать фонарь кабины самолета на скорости 290 километров в час. Еще она рыбачила на Аляске и провела целый месяц в деревне в Хабаровском крае, где никто не говорил на английском, и компанию ей составляла лишь потрепанная книга «Джейн Эйр». В Южно-Китайском море ее поджидал тайфун, в Калифорнии — лесные пожары, а в Баринговом проливе — температура -35 градусов, из-за которой ее самолет покрылся слоем льда толщиной 2,5 сантиметра. В небе над Нью-Мексико у нее отказал датчик скорости, заклинило шасси, и она провела Рождество в одиночестве, меняя проколотую шину в Сингапуре. А затем, по пути в Индонезию, совсем рядом с левым крылом «Шарки» ударила молния. Может, еще что-то?..

«Да, я на собственном горьком опыте убедилась, что нельзя брать с собой в кабину шоколад», —смеется она спустя 24 часа после приземления в Бельгии, где ее встретили как героя.

Она отправилась в путешествие 18 августа прошлого года. Весь последний день перед взлетом она тренировалась выбираться из погруженного в воду вертолета.

«Перед тем, как взлететь, я очень нервничала, — говорит Зара. — У меня было ощущение, что я уже никогда не вернусь домой».

Зара предпочитает не думать о том, что ее смелость и жажда приключений могли стоить ей жизни. Вместо этого она вошла в историю: Зара стала самой молодой женщиной, совершившей одиночное кругосветное путешествие, а также первой женщиной, совершившей путешествие на сверхлегком самолете. Так она дважды попала в Книгу рекордов Гиннесса до того, как поступила в университет.

Зара начала планировать свое эпическое путешествие, которое должно было занять всего лишь три с половиной месяца, после окончания школы в Манчестере, Англия. Она связалась с 500 компаниями с просьбой спонсировать ее, и то, что откликнулись лишь 20 из них, многое говорило о ее шансах на успех.

Путешествие едва не закончилось катастрофой в первый же день. Зара направлялась в Абердин, когда поняла, что не до конца закрыла фонарь «Шарки» — эта ошибка грозила катастрофой. Ей пришлось направить сигнал тревоги (не такой серьезный, как сигнал бедствия) в авиадиспетчерскую службу.

«У меня на экране высветилось предупреждение о том, что дверь открыта. На скорости 180 миль в час [290 км/ч] это серьезная проблема. Ветер может зацепиться за фонарь и сорвать его».

Так что же она сделала?

«Я надавила на него локтем, чтобы он полностью закрылся, и продолжила полет. Это было так страшно. Я была готов к отказу двигателя, но не к потере фонаря. В лучшем случае его сорвет полностью, и тебе придется лететь, ничего не видя из-за ветра, и молиться, чтобы ремень безопасности выдержал. В худшем случае он врежется в хвост самолета».

В итоге ей все же удалось закрыть фонарь прямо в полете, повернув защелку на несколько миллиметров, которых не хватало до полного закрытия. «Так что, к счастью, мне не придется узнать, что произойдет, если фонарь сорвет».

Хотя Зара очень любит Шарки, восьмичасовой полет — это большое испытание. Ей нельзя пить, поскольку из-за этого захочется в туалет. и нельзя есть, поскольку из-за этого захочется пить. В распоряжении Зары был автопилот, и она заранее приготовила 40-часовой плейлист с поп-песнями, но отдыхать в кабине ей практически не пришлось, поскольку условия полета выжимали из нее максимум ее возможностей.

«Во время полета из Мумбаи в Дубай было два с половиной часа, когда я ничего не видела — настолько туманно было от смога, — говорит Зара. — Я не могла видеть ни слева, ни справа, ни океана подо мной. Если я смотрела прямо вверх, то видела голубое небо, которое подсказывало мне, что я лечу ровно, но это был мой единственный ориентир. Это были очень долгие восемь часов».

И все же это был не самый трудный этап ее пути. Эта честь принадлежит полетам, которые она совершила по замерзшей верхущке Земли.

«Шарки» — совсем крошечный, весит около 475 килограммов, а его приборы питаются от аккумулятора размером меньше, чем аккумулятор семейного автомобиля. Он оснащен парашютом — своим собственным, а не для Зары — но если бы его двигатель вышел из строя где-нибудь в арктической тундре, Зара вряд ли бы прожила достаточно долго, чтобы дождаться помощи.

Зара застряла в Номе на Аляске на месяц из-за плохой погоды и беспомощно наблюдала, как сокращается количество световых часов, которые необходимы ей для полета. К тому времени, когда погода позволила ей взять курс на Анадырь, город на крайнем северо-востоке России, зима уже вступила в свои права, температура упала сильно за -20, а сама Зара до отвала наелась местной лосятины. Из Анадыря она улетела на юг, в Магадан.

«Если бы двигатель остановился в какой-то момент, я не знаю, сколько бы я продержалась при температуре -20 или -30. Честно говоря, я искала предлог, чтобы не лететь. Через четыре часа полета я поняла, что у меня недостаточно топлива или солнечного света, чтобы вернуться в Анадырь, и что я обречена».

Она добралась до Магадана, застряла там на неделю… и тут удача окончательно от нее отвернулась.

Хотя Зара смогла взлететь, снежная буря вынудила ее приземлиться на ближайшем аэродроме в селе Аян, где она застряла еще на месяц. Из 800 жителей села лишь несколько человек говорило на ломаном английском, и хотя Зара говорит на трех языках (английский, фламандский и французский), ее русского хватит лишь на то, чтобы попросить чашку чая.

«Там не было ни хлеба, ни сыра, ни Wi-Fi», — с сожалением вспоминает она, но отмечает, что зато красной икры было навалом.

«Кто-то дал мне с собой «Джейн Эйр», и я чуть не выбросила ее, чтобы избавиться от лишнего веса, но мне пришлось довольствоваться ею как единственным развлечением на протяжении четырех недель — ею и просмотром российского телевидения».

«Погода была суровой, но люди были чудесными. Можно было просто постучать в дверь любого человека и попросить еды или питья», — вспоминает Зара.

Однако помехой оказались не только погодные условия — для кругосветного путешествия пришлось получить кучу разрешений и виз и, конечно же, нужно было любой ценой избегать воздушного пространства Северной Кореи.

В Тайбэе она случайно создала угрозу национальной безопасности.

«Меня попросили пролететь над местной школой на пути между Тайбэем и Филиппинами, и я следовала инструкциям авиадиспетчерской службы, но рядом со школой находилась база военно-воздушных сил, и на прошлой неделе я узнал, что тайваньская газета обвинила меня в нарушении правил».

Заре понравилось летать в Азии и на Ближнем Востоке, где она спускалась пониже, чтобы понаблюдать за верблюдами в пустыне, но культурные различия вызвали тоску по дому.

«Все было настолько другим — еда, культура, климат, окружение. Я стал зависеть от своей музыки, которая была для меня чем-то знакомым, чем-то малым с очень большим для меня значением».

«Я скучала по своей семье, своим домашним животным, прогулкам в лесу, всему тому, что делает дом домом».

Единственной роскошью в ее распоряжении были дорогой шампунь и кондиционер. Также в ее рюкзаке было три футболки, пара джинсов, джемпер и электронные устройства. Прежде чем отправиться в путь, она бросила все, что упаковала, оставив только одну маленькую сумку и запасную канистру с топливом на пустом сиденье «Шарки».

Одним из ее любимых полетов, что неудивительно, был идиллический морской путь от Британских Виргинских островов до Колумбии. Зару беспокоили непредсказуемые тропические грозы, но в итоге ее уголок Карибского моря был спокойным.

«Он находится во внутритропической зоне конвергенции, — говорит Зара. — Я узнала об этом на уроках географии во время экзаменов GCS и с тех пор об этом не думала, но это была реальная проблема для меня».

В Америке Зара также совершила, пожалуй, самый опрометчивый поступок за все свое путешествие. После вылета из нью-йоркского аэропорта имени Джона Кеннеди ей не хватило времени, и ей пришлось приземлиться среди ночи на заброшенном аэродроме в Вашингтоне, Северная Каролина, далеко от места назначения.

После неудачной попытки вызвать такси (диспетчер решил, что она находится в другом Вашингтоне, округ Колумбия) она осталась в кромешной темноте, пока на пустой стоянке не остановилась одинокая машина. Хотя водитель не вышел, она подошла и спросила, может ли он подвезти ее до отеля.

«Забавно, — говорит она, — я в одиночку облетела весь мир, и только когда я рассказываю людям эту историю, они говорят: «Зара! Ты что?!»

Ее предпоследняя остановка была во Франкфурте в Германии, где, по ее словам, она все еще чувствовала себя далеко от дома. «Именно на Аляске я перестала представлять, что когда-нибудь вернусь, конец моего путешествия был очень размытым».

Однако в четверг она приземлилась в последний раз — и тут же угодила в объятия своего отца Сэма и матери Беатрис. Сэм — бывший пилот военного вертолета, а Беатрис — частный пилот.

Сэм управляет компанией, которая специализируется на обеспечении логистики для киноиндустрии, воздушных мероприятий и во враждебных условиях, и сыграл важную роль в помощи своей дочери в разработке ее планов и поиске спонсоров. Беатрис же стала ее EE-менеджером. «ЕЕ означает «Everything Else» [«все остальное»], — говорит Зара.

Так что же она узнала из своего удивительного путешествия?

«Что я способна на большее, чем думала. Невозможно сдаться, когда ты летишь, нельзя сказать: «С меня хватит», потому что ты должен вернуться на землю. У тебя нет выбора».

Сейчас Зара направляется Великобританию, чтобы увидеть семью и друзей. Ее следующая задача— выбрать университет, а дальнейшие цели — подняться на гору, исследовать пещеру и преодолеть свой страх перед пауками. А также увеличить количество женщин в авиации, так как на данный момент они составляют всего пять процентов.

Что же касается карьеры — Зара хочет стать космонавтом. Даже небо для нее не предел.