Джордан, ты пил? Разбираем ужастик «Мы», снятый обладателем «Оскара»

В конце марта на экраны российских кинотеатров вышел хоррор «Мы» (Us), снятый Джорданом Пилом — человеком, в 2018 году получившим «Оскар» за лучший сценарий, причём тоже за хоррор («Прочь», Get Out).

«Я люблю кино» смотрел оба фильма и решил поразмышлять, почему второй вышел настолько ужаснее первого (в плохом смысле).

Трейлеры лгут!

Все, кто смотрели трейлер фильма «Мы», ждали выхода картины с нетерпением. В видеоролике за пару минут нам показали серию страшных и в то же время стильных сцен, сдобренных цепляющей музыкой и объединённых крепкой идеей о «злых двойниках». Даже слоган звучал мощно-философски: «Наши худшие враги — это мы».

Увы, но в двух с половиной минутах трейлера уместилось практически всё интересное, что вошло в почти двухчасовой фильм. Оставшийся материал по большей части состоит из нелепых, скучных и глупых элементов, с разной степенью успеха уничтожающих тот энтузиазм, с которым зритель пришёл в зал.

«Не в свои сани не лезь»

Режиссёр и сценарист «Мы» Джордан Пил вообще-то известен как комик, выступающий в дуэте с Киганом-Майклом Кеем, но почему-то решивший попробовать себя в ужасах. Успех дебютного фильма «Прочь», видимо, убедил его в том, что он новый король жанра, но на деле оказалось, что удачная компиляция ряда чужих картин (в первую очередь, отменного хоррора «Ключ от всех дверей» / The Skeleton Key, о котором Пил почему-то не упомянул, перечисляя свои «источники вдохновения») не означает ничего подобного. Как только Джордан решил пооригинальничать чуть сильнее, случился конфуз.

Ещё по трейлеру мы поняли, что завязка «Мы» — в появлении так называемых «доппельгангеров», преследующих порядочную чёрную семью. Разумеется, от фильма ожидалось объяснение того, откуда эти существа взялись и чего им надо. Видно, что Пил действительно начал придумывать бэкграунд, но потом будто махнул рукой, ушёл на попойку с друзьями, протрезвел через неделю и решил, что и так сойдёт: «У меня же "Оскар"». По крайней мере, именно такое впечатление производит момент, когда важнейший сюжетный элемент нам объясняют фразой типа: «Ну просто так вышло».

И это ещё не всё. В финале картины нас ждёт волшебное явление, известное как «твист» (не танец, а внезапный поворот сюжета). Режиссёр видел твисты раньше и знает, как они примерно выглядят, но, к сожалению, упустил один момент: подобный приём хорош тогда, когда он переворачивает смысл происходящего. Например, когда добряк вдруг становится злодеем. В финале «Мы» твист происходит, но что от него меняется, вообще непонятно. Как будто злодей, занёсший руку над кнопкой по уничтожению мира, вдруг восклицает: «Ха-ха, вы думали, что моё отчество Петрович, а на самом деле-то Сергеевич!». И на этом месте довольный собой автор пускает титры. А зрители переглядываются в недоумении, потому что ни они, ни персонажи фильма ни о каких отчествах и не думали думать.

Актёры-паралитики

Впрочем, поводы для недоумения в «Мы» есть и посильнее. Например, злая героиня в какой-то момент начинает разговаривать и делает это в неповторимой манере персонажей Джима Керри, когда их клинит по-максимуму. Примерно так (особенно похоже на 0:42):

Разница только в том, что нас вроде как пытаются пугать, а не смешить, а напугать тут может только то, что идиотизм может быть заразен и передаваться через экран. При этом оскароносная актриса Лупита Нионго, исполняющие все эти речевые упражнения, кажется, была бы освистана даже на спектакле в детском саду (причём за роль как «хорошего», так и «плохого» персонажа, потому что не получается у неё вообще ничего).

Ложка мёда

Но есть ли в этом фильме хоть что-то хорошее, спросите вы? Да. Там, где его автор занимается своим делом, то есть шутит, можно посмеяться от души. Если бы 10% этих забавных моментов заменили собой 90% всего остального недоразумения, из фильма мог бы выйти толк. А так подобное творение годится разве что на очередной «Оскар» — в приличном обществе показывать его не рекомендуется.