Бессмысленные меры и перчатки. Профессор Воробьев - о второй волне ковида

Как относиться к новой волне ковида, отличается ли она чем-то от первой? Что не так с ограничительными мерами? Что делать, если после болезни наступил постковидный синдром? Обсудили тему с терапевтом, профессором Павлом Воробьевым.

Текст представляет собой резюме видеоинтервью Павла Воробьева. Полная версия видеоинтервью доступна ниже.

О запрете врачам говорить о ковиде

В конце октября в Сети появился документ Минздрава, из которого следовало, что сотрудникам учреждений, подведомственных Министерству здравоохранения РФ, необходимо согласовывать в устной или письменной форме с пресс-службой министерства свои комментарии на тему COVID-19. Тогда многие СМИ расценили этот документ как запрет врачам свободно высказываться о коронавирусе.

Есть сотрудники Минздрава, которыми являются врачи-руководители медицинских организация, подведомственных Минздраву. Их не так много, это крупные институты, большие клиники, которых практически нигде нет, кроме Москвы. И это главные внештатные специалисты Минздрава. Не знаю, получают ли они зарплату, но они назначаются приказом министров. Вот им - это группа 200-300 человек - рекомендовано согласовывать свои выступления по коронавирусу с Минздравом.

Я в этом не вижу никакой большой проблемы, потому что, во-первых, это всегда было, они и раньше-то не всегда могли разговаривать, должны были согласовывать, хотя бы внутренняя цензура точно была. А все остальные врачи, в том числе сотрудники больниц, они свободны в своих высказываниях. Говорить, что у нас нет цензуры в этом направлении, конечно, не пристало. Но в данном приказе я не вижу ничего, что бы усиливало эту ситуацию.

Если мне встать на точку зрения Минздрава, то это будет разумно, потому что если Минздрав будет говорить одно, а все его подчиненные - другое, то, конечно, управлять такой ситуацией будет невозможно. Если говорить с точки зрения потребителя, то развивайте общественные организации, пусть они говорят, то что им нужно. Кто же мешает обычным экспертам, например, вроде меня, говорить то, что им нужно. Меня никто не ограничивает, мне никто не звонит и не говорит заткнись. Поэтому я не вижу ничего плохого.

Как относиться ко второй волне

Я и весной говорил, и летом говорил, что болезнь с нами надолго. Она будет иметь сезонные колебания - больше-меньше. Разве у нас вообще ушло до нуля количество заболевших? Нет, оно было. Поэтому о какой второй волне мы говорим? Мы говорим о сезонном приходе респираторной инфекции. Она к ноябрю-декабрю, по общим правилам для всех этих инфекций, должна пойти вниз, но потом в феврале-марте снова возникнуть. Она будет течь волнообразно еще довольно долго, пока не переболеет большое количество людей.

Это просто осенний подъем заболеваемости респираторной инфекцией, среди которой много коронавирусной. Но не нужно забывать, что в предыдущие годы никто никогда не типировал ни на грипп, ни на коронавирус. Никто ничего не исследовал, просто заболевали все, приходили в школу, все болели соплями или кашлем, например. И как-то это все происходило спокойно. Потом все это повторялось в конце января, в феврале. А сейчас мы стали типировать этот вирус. Стали определять его и говорить «о, сколько больных коронавирусом!». А как вы хотели? Конечно. Только тяжелых стало существенно меньше.

О панике вокруг коронавируса

Сейчас паники нет. Я не вижу, чтобы кто-то специально раздувал, нагнетая страхи и ужасы. Мне кажется, что наоборот, позиция стала более взвешена по отношению ко всему. И, кстати говоря, она стала более негативной по отношению к тем действиям, которые предпринимают власти, к маскам, к перчаткам и запретам очень многие СМИ стали относиться по-другому, чем это было весной, когда все кричали «ужас, шашлыки, майские праздники». Все это сейчас куда-то ушло.

Об ограничительных мерах

У меня нет впечатления, что эти меры нужны. К сожалению, никто из тех, кто имеет доступ к информации (прямой доступ, а не как мы с вами через СМИ), никто ни разу не сказал и не рассказал о том, что же получилось в результате мощнейшего локдауна весной, чего мы добились? Все говорят: «пошла вниз заболеваемость». Так она и так бы пошла вниз просто потому, что пик прошел, сезон прошел.

Все-таки мы должны понимать, что от принятых мер должны произойти существенные изменения. При таких больших объемах групп эти изменения должны выявляться на кривой. Не бывает по-другому, если мы говорим об эффективных мерах, то мы что-то сделаем, а через некоторое время мы можем оценить, что произошло.

Никто на сегодняшний день этого не оценил, и это очень обидно. Потому что если бы действительно эти меры были эффективны, то мы бы видели, что вот посадили мы всех под арест, а через две недели снизилась заболеваемость. Или устроили давку в метро, и все друг на друга дышали, и через две недели увеличилась заболеваемость. Но таких цифр у нас нет. Поэтому, к сожалению, как это и было в прошлом сезоне, скажем так, так и сейчас мое отношение негативно ко всем этим мерам.

Про маски

Если мы говорим о том, что маска защищает нас от каких-то брызг слюны, мокроты, которые прилетают к нам из воздуха, из аэрозолей в случае, если мы встречаемся с больным, то это замечательно, согласен, защищает. Количество этих брызг аккумулируется на маске, создается высокая концентрация, но поскольку вирус все равно проходит через маску, то значит, мы просто пропускаем всю эту массу через себя какое-то более длительное время.

Кроме того, вдыхаем мы со всех сторон маски, ведь она не закрытая и герметичная, поэтому со всех сторон этот аэрозоль все-таки несется. И я не вижу никакого смысла в ограничении вдыхаемого воздуха с помощью маски. Проветривать помещения? Да, нужно. Избегать скопления людей? Да, нужно, безусловно. Но это максимум.

Про руки я тоже согласен, что нужно их часто мыть, только без перчаток, конечно. И вы знаете, сейчас появились некоторые статьи удивительные, где ВОЗ начала менять свои позиции, хотя они до сих пор говорили, что маски не нужны. Но выяснилось, что статьи ВОЗ спонсированные – это модели. Не прямые исследования, где что-то доказано, а это модели. Более того, есть исследование, если я правильно помню, датское, которое отказались принять в научные журналы, это было буквально на прошлой неделе. И мы точно не знаем, что там написано, но уже тот факт, что его отказались принять к публикации, говорит о том, что про маски там написано плохо. Видимо, доказана их неэффективность.

О том, почему одни заболевают, а другие нет

Этого никто не изучает специально. Кроме того, мы можем иметь дело с малосимптомными больными. Очень много больных, которые переносят заболевание, не имея больших симптомов или вообще не имея никаких симптомов. У меня, например, есть пациентка, у которой вирус протекал в виде гипертонического криза. Все, больше ничего не было. Потом антитела появились. То есть - был контакт, криз и антитела. Все с соответствующим временным лагом.

Поэтому мы не можем сказать, кто заболевает, как заболевает. Нужно ставить эксперименты, а их нет. Мы, например, знаем, что в семье, где есть коронавирус, далеко не все заболевают, правда, потом у некоторых тоже появляются антитела. Поэтому здесь очень трудно сказать о причинах.

О постковидом синдроме

Это большая проблема, потому что никто не хочет этим заниматься, никто из врачей не хочет в это верить. Это первая и главная проблема. В группе, которую вы упомянули (паблик “Нетипичный коронавирус” на Facebook*, прим. Fishki), по моим данным, около 15 тысяч - только русскоговорящих со всего мира. И первое, на что нужно обратить внимание, это то, что они все описывают похожие симптомы. Эти симптомы странные, непонятные для обычного врача. И когда такой пациент приходит один, то ему крутят у виска и говорят: «вам к психиатру, у вас вегетососудистая дистония или астенический синдром». Но когда вы видите 15 тысяч человек, которые говорят одно и то же, у вас возникает все-таки вопрос, что, видимо, это одинаковые симптомы, это образ болезни, который довольно четко описывается.

Описывается, может быть, не всегда медицинскими понятными терминами. Например, сначала я вздрагивал о того, что они пишут «у нас расфокусировка зрения». Вы понимаете, что такое расфокусировка зрения? Я понимаю это, когда фотографируешь. А на самом деле это поражение глазодвигательных нервов, когда человек не может собрать свой зрачок так, как ему нужно собрать. Получается нарушена регуляторика. И термин, в общем, очень хорошо описывает ситуацию, но он не принят в медицине.

Многие из них пишут вещи, которые нам, врачам, представляются довольно дикими. Многие пишут: «вспухли вены». Но когда они начали присылать фотографии «вспухших вен», то они действительно были вспухшие. Я не знаю, что это, первый раз такое вижу. Прямо бугры на венах, видимо, какие-то воспалительные вещи.

У каждого свой опыт. Кроме того, часть этих больных мы ведем сами, заочно, через систему MeDiCase.  И применяем антикоагулянты, потому что мы выдвинули гипотезу, что в основе постковидного синдрома лежит тромбоваскулит головного мозга, точнее, мозговых тканей. Энцефаломиелит такой хронический, который, видимо, был и раньше, но на него не обращали внимания, потому что точно такая же симптоматика описывается при болезни, которая называется синдром хронической усталости. Наверняка вы слышали такое название. И все над ним смеялись и посмеивались, но вдруг я посмотрел симптомы, и они полностью совпадают с постковидным синдромом.

Кто сталкивается с постковидным синдромом чаще - пожилые или молодые? Здесь мне очень трудно сказать о статистике, потому что в интернете сидят люди помоложе, а те, кто постарше, меньше пользуются. Это цифровое неравенство, которое может отражаться на статистике. Но мы, конечно, видим больше молодых людей, причем даже детей.

Когда ждать возврата к нормальной жизни?

К нормальной жизни мы не вернемся уже никогда. Забудьте про нее, потому что коронавирус – это элемент третьей мировой информационной гибридной войны. Эта война шла до коронавируса, будет идти и после коронавируса. Мы с вами видим, как сейчас во всем мире растет напряженность, растут всякие теракты, выступления… Это все, на мой взгляд, элементы одного и того же процесса. Причем смотрите, часть этих выступлений связана именно с коронавирусом: люди бунтуют против локдаунов, против ограничений. Где-то от этого рушится экономика в ноль. Это обрушение мировой экономики очевидно. Поэтому выйти из этой ситуации просто так не получится, даже если люди перестанут болеть вирусом и всякими осложнениями, все равно экономика еще долго будет чувствовать себя плохо. Поэтому я считаю, что как болезнь она будет несколько лет точно.

Помните свиной грипп? Он унес сотни тысяч жизней. Об этом никто никогда не писал, хотя когда это развивалось, все были встревожены. Он куда-нибудь делся, этот грипп H1N1? Он никуда не делся, он есть. И в этом году, в начале года, основная летальность от воспаления легких была именно от гриппа H1N1. Были завалены инфекционные стационары. Об этом все писали. Но это был грипп, он никуда не уйдет. И то же самое с коронавирусом, он тоже никуда не уйдет и будет с нами.

Мы его прекрасно лечим, нет проблем. Только нужно это сделать, наконец, в общегосударственном масштабе. Антикоагулянты на ранних стадиях не позволяют развиваться осложнениям. Это всем нужно усвоить уже и перестать госпитализировать больных.

Мы пользуемся собственными рекомендациями Московского городского общества терапевтов, которые мы начали формировать еще в апреле и, в общем-то, они показали свою эффективность.