Объясняем, почему знаменитая картина Георгия Данелии про честного грузинского лётчика не так хороша, как могла бы быть.
Все поклонники советского кино знаю и любят фильм «Мимино» — лирическую комедию и одновременно экзистенциальную драму, снятую главным специалистом в СССР по такому смешению жанров Георгием Данелией. Кавказская эксцентрика в исполнении Вахтанга Кикабидзе и Фрунзика Мкртчяна, особенно в столкновении с холодной и рациональной русской Москвой, смотрится действительно забавно и в то же время мило, а попытки главного героя «выбиться в люди», да ещё и под воздействием любовного импульса, понятны и близки каждому.
Несомненно и то, что под конец фильм только набирает обороты. Если столичные похождения грузина и армянина — жанр довольно лёгкий, то взлёт Мизандари к карьерным и небесным высотам как бы возносит туда и зрителя. Ставки повышаются, и становится интересно, чем всё-таки закончится эта причудливая история, органично сочетающая в себе низменный блат и невозможный романтизм.
Ближе к концу мы видим самую сильную сцену картины — телефонный разговор с Тель-Авивом — и в ней уже совсем мало от легкомысленной комедии, место которой занимает щемящая ностальгия. Затем следует не менее сильное продолжение в самолёте, когда герой Кикабидзе достигает эмоционального предела, срывается на стюардессу и признаётся ей, что хочет выйти. А вот дальше происходит непонятное: мы видим, как вертолёт с Валико снова прилетает в его родную деревню, навстречу выходят местные жители, после чего нам показывают кадр с цепью и замком, которыми летательный аппарат прикован к земле, и фильм заканчивается.
Такой финал слишком грубо обрывает сюжетную линию и не приносит зрителю должного удовлетворения. Из него даже невозможно однозначно понять, что произошло. Вроде бы он означает, что разочаровавшийся в больших высотах Мимино возвращается к корням (на что указывает и эмоциональное состояние героя в предшествующих сценах). Но если это так, непонятно, почему нельзя было снять полноценную сцену возвращения, которая не оставляла бы сомнений в произошедшем.
Существует версия, что финал открытый (в частности, она содержится в русскоязычной Википедии), однако претензий к скомканности эпизода она не снимает.
На самом деле эта сцена сделана просто-напросто небрежно, что вообще характерно для Данелии (нечто подобное можно наблюдать и в финале «Афони»). Конечно, это не такой провал, как концовка «Бриллиантовой руки», но всё равно недостойное завершение для отличного в целом фильма.
Правда, существует ещё одна версия, озвученная Кикабидзе. По словам актёра, в финальной сцене Мимино выпрыгивал из самолёта и приземлялся в родном селе, где встречал кузнеца (впоследствии вообще вырезанного из фильма), и тот обращал внимание, что у главного героя сзади порваны штаны. В ответ на это персонаж Кикабидзе возмущался, что собеседник смотрит на его зад вместо того, чтобы созерцать красу родной земли. Этот финал якобы вырезала цензура, и в итоге Данелии пришлось смонтировать новый. Если это правда, то цензорам можно только поаплодировать: если бы не они, концовка была бы даже хуже, чем сейчас.
- Салина Турда — древнейшее место добычи соли в Румынии
- В Екатеринбурге неадекватная клиентка разбила телефон сотрудницы ПВЗ
- Как зевают разные животные
- В Петербурге неизвестный пловец отчаянно уплывал от спасателей кролем
- Потолочный вентилятор 1920 года напоминает устройство из стимпанк будущего
