Чем жил советский обыватель накануне Перестройки. Фильм «Самая обаятельная и привлекательная»(1985)

В общем, будущим историкам можно смело смотреть эту кинокартину, чтобы понять, чем жили советские граждане накануне Перестройки и почему, собственно, Перестройка оказалась неизбежна. Хотя в этом довольно милом, очаровательном фильме нет ни слова о политике и ни одного намёка на недовольство.

.

«Народный» фильм с весьма неплохими кассовыми сборами (до индийских диско-дансеров и разных буржуйских «Тутси» не дотягивал, но рядом с местной продукцией неплохо выделялся). В этом фильме есть всё, что надо - и работа, и быт, и увлечения, и мода, и отношения полов. Итак... «Самая обаятельная и привлекательная» (1985).

Работа.

Герои работают в очень серьёзном учреждении (в одном из кадров мелькают буквы - ЦНИИПРОММАШ). Разумеется, НИИ. Где же ещё?! Лестницы, коридоры, кульманы и много-много людей с высшим техническим образованием. Часть из них прилежно трудится, другая часть - листает на рабочем месте журналы мод или вообще ничего не делает.

Смысл их деятельности (равно как и бездеятельности - туманен). Если герои 1950-х были совершенно конкретными монтажниками-высотниками, а герои 1960-х - вполне определёнными физиками-ядерщиками, то жители предперестроечного Эдема могли себе позволить делать отсутствие дела.

Оно как бы есть, но его как бы нет. Все что-то чертят, а что неясно. Возможен, правда, конспирологический вариант, что перед нами - засекреченный военный «ящик», но в это верится с большим трудом, если честно. Но что именно делают люди в таком несметном количестве - неясно.

Общественное выше личного?

Только на плакатах и в отчётах. Да. Главная героиня занимается общественной работой, можно сказать - горит и полыхает. Но между делом подчёркивается, что всё это рвение - во многом результат (а может и причина!) неуспеха в личной жизни. Надя Клюева со своим фингалом, полученным в процессе задержания преступника, выглядит, скорее, нелепо, чем героически.

В 1984 году общественная работа воспринималась, как досадная трата времени. Я имею в виду взрослых людей, а не пионеров и членов ВЛКСМ, которые зачастую были активны из интереса, а не для «карьеры» или для «галочки». Для киногероев, как и для большинства советских граждан указанной эпохи, личное apriori было выше общественного.

К общественному относятся снисходительно. К личному - с трепетным вниманием. Увлечения! Для человека эпохи Застоя и ранней Перестройки главное - это его хобби. И хобби должно быть модным! Володя даже на рабочем месте слушает в плеере музыку группы «Зодиак». Все - в себе и в своём-любимом. Тогда многие действительно увлекались аутотренингом, тестами, психологией и социологией (в её обывательском варианте, разумеется).

Вся эта мешанина хорошо монтировалась с гороскопами, хиромантией и... уфологией. Это же всё ин-те-рес-но! Если работа - никакая, общественная работа - видимость, а муж - баранчик, надо быть в теме... Также в фильме показано увлечение итальянской эстрадой - персонажи идут на концерт Джанни Моранди. И вообще, лейбл, коттон и печенье «Маэстро» - это три источника и три составных части.

Фирма́ и мода.

Точнее - фарца и мода. Типовые модные вещи эпохи - с квадратными плечами и мужественными формами. И - плоская подошва сапожек. «В джинсы уже облачились даже самые отсталые слои населения» . Джинсоманию позднесоветского периода вряд ли поймут молодые да юные. Без джинсов, а точнее, без фирменных джинсов - никуда. Всё должно быть видно по «коттону и по лейблу» . Иначе ты - с Урала.

«Журнал Бурда́ смотрим ежемесячно»  - снисходительно и гордо произносит женщина Лариса, подчёркивая свою причастность к миру заграничной моды и - заграничного (читай - запредельного и недосягаемого) шика.

Да. Просмотр журнала, изначально созданного для небогатых, но опрятных домохозяек, считался в СССР чем-то, вроде приобщения к буржуазному хай-лайфу.

Тот факт, что описываемая лайф вовсе не была хай, никого не смущала.

И главное, что все эти люди - нормальные и даже - хорошие.

Просто когда им предложили вместо надоевшей общественной работы - жизнь по коттону и и по лейблу, они тут же согласились.

Потому что, даже они с Урала или из Москвы, им надоело униженно произносить: «Ну, нет у нас ананасов!»