Подбородколист Блейнвилля: глаза переехали в уши. А лицо превратилось в сложный радар

— Спасибо за комплимент! Обычно, нас считают не особо привлекательными... С людьми мы повстречались впервые два века назад. В пещеры Кубы, Гаити и Ямайки вы часто не заглядываете. Но когда биологи к нам наведывались, мы их хлебом с солью встретили, а они нас «страшилами» назвали! И ладно бы просто пообзывались да забыли. Они же это в видовом названии закрепили! Мы с подружками решили разобраться в нашем латинском наименовании, и оказалось, что оно буквально переводится как «ужасный вид»! Ну спасибо!

— Да уж, не очень дружелюбно с нашей стороны...

— Еще бы! Я совсем не понимаю, чего они испугались! Странностей в еде у меня нет — как все нормальные летучие мыши, вылетаю в ночь на охоту, поедаю насекомых. Да и размеры у меня совсем небольшие.

— Это правда, миссис подбородколист, вы крайне миниатюрная! В справочнике пишут, что длина вашего тела 9 сантиметров, а вес — 11 граммов. На чисто обывательский взгляд, вы даже меньше воробушка будете!

— Возможно, мы лицом не вышли? Я, если честно, его не вижу... Я вообще почти ничего не вижу: глаза у меня уж очень глубоко посажены... Учёные как-то откопали парочку костей — и смех и грех. Мы, оказывается, на каких-то мопсов похожи! Не знаю, кто это такие, но надеюсь, они красивые!

— Да, мопсов люди очень любят. Но расскажите, как же вы ориентируетесь в пространстве, если почти ничего не видите?

— Как и другие мои сородичи — с помощью эхолокации.

— Ученые говорят, в этом вам нет равных!

— Ой, вы мне льстите! Я, конечно, хорошо справляюсь, но и другие виды рукокрылых не вчера эволюционировали. К тому же, я кое-чего не умею. Большинство моих сородичей издают ультразвук как через пасть, так и через нос. Это не сложно: попробуйте помычать с закрытым ртом. Получается? Они делают примерно то же самое, только в сотни раз громче. Я, к сожалению, так не могу — весь наш род умеет издавать звуки только при открытой пасти.

Кстати, сам способ формирования звука у разных летучих мышей тоже отличается. Одни щёлкают языком, другие задействуют голосовые связки, а третьи умеют делать и то и другое. Тут я тоже в пролёте — могу только связки напрягать, отчего со временем хрящи гортани начинают превращаться в кость. Эх, ну вот, хотела славы, а тут что получается — я не самая-самая? Обидно...

— Не расстраивайтесь! Нам тут подсказывают, что всем интересно — а для чего у вас столько складок на лице?

— Все эти складки и кожные выросты — это часть эхолокационного механизма. Когда я кричу, они посылают ультразвуковые крики в нужную сторону. А когда слушаю, выросты собирают отраженные звуковые волны и направляют их сразу в уши. В моём деле важен каждый миллиметр: найти и добыть моль в кромешной ночи среди веток и листьев — задача очень непростая.

— Кстати, расскажите, как проходит ваша охота?

— Чаще всего, как и все другие рукокрылые, я ловлю насекомых на лету. Но для особо крупной добычи у меня есть специальный инструмент — сачок! Мы отрастили дополнительную перепонку между задними лапами. Когда чую, что улов будет большой — подлетаю и хватаю букашку прямо в мешочек! Правда, в воздухе есть не очень удобно. Приходится возвращаться в пещеру. В самые продуктивные ночи у меня может быть больше 5 вылетов!

— Вы упоминали, что живете в пещере. Вам, наверное, очень одиноко?

— Что вы, нисколько! Мы живем большими колониями. Только в моей компании несколько тысяч знакомых! Вместе мы и на охоту выбираемся, и на днёвку устраиваемся. Иногда к нам прилетают мыши других видов. Их мы не прогоняем — все живем дружно и мирно.

— Наверное, в таких компаниях разгораются нешуточные страсти?

— О да, особенно зимой! В январе от любви всем сносит крышу! Мы за свободные отношения, и никто тут это не осуждает. Свидание на одну ночь для нас норма. Спустя 3 месяца после него появляется детеныш. Но нанянчится с ним не успеваешь. Во-первых, выносить мы можем только одного ребеночка. А во-вторых, малыш становится самостоятельным уже через месяц.