К 60-летию событий в Новочеркасске

Это листовка одного из участников протеста электромонтажника Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ), где и вспыхнул протест, 24-летнего Александра Фёдоровича Жарова. 20 августа того же года Верховный суд РСФСР осудил его на 13 лет заключения по статьям 77 и 79 УК РСФСР.

Вот текст листовки:

«О липовых ленинцах.
Сталина вы критиковали, сторонников частично в гроб загнали, остальных от руководства отстранили, но цены на все продукты и товары в апреле каждый раз снижать они не забывали. Хрущёв из года в год в магазинах цены поднимает, заработок рабочим при этом он снижает, невольно возникает вопрос у нас, кто — враг народа был или есть. Какие же вы лгуны и лицемеры и власти жаждущие псы, народа угнетатели. К чему стремитесь вы? Сталин и сторонники его последовательно к коммунизму шли и всех вели, при этом не смотрели на проделки капитала и не указывали пальцем так, как вы, лгуны».

Пойдём внимательно по тексту листовки.

«Липовые ленинцы». То есть В.И. Ленин и настоящие ленинцы — это, по умолчанию, хорошо, это не обсуждается. Вот «липовые ленинцы» — однозначно плохо. Тут можно напомнить, что демонстрация рабочих в Новочеркасске шла под красными знамёнами и портретом Ленина. Никто из участников против этого портрета и знамён не возражал.

«Сталина вы критиковали». Разумеется, имеется в виду критика на ХХ и XXII съездах КПСС, в том числе в знаменитом докладе Н.С. Хрущёва.

«Сторонников частично в гроб загнали». Наиболее известный из «сторонников Сталина», которых «в гроб загнали» — это, конечно, Лаврентий Павлович Берия.

Был ли Берия реальным сторонником Сталина в 1953 году, или совсем наоборот — вопрос, мягко говоря, спорный. Вячеслав Молотов, голосовавший в Политбюро за его арест, не только в 1953 году публично, но и много лет спустя характеризовал его совсем иначе:

«Берия — это человек, так сказать, не столько прошлого, сколько будущего. Будущего — ведь он рвётся захватить позиции передовые, — только в этом смысле. Из реакционных элементов он активный, поэтому он старался проложить дорогу для частной собственности. А вне этого он не видит. Он социализма не признаёт. Он думает, что идёт впереди, а на самом деле тянет назад, к худшему». «Не исключаю, что он [Берия] приложил руку к его [Сталина] смерти. Из того, что он мне говорил, да и я чувствовал… На трибуне мавзолея 1 Мая 1953 года делал такие намеки… Хотел, видимо, сочувствие моё вызвать. Сказал: «Я его убрал». Вроде посодействовал мне. Он, конечно, хотел сделать моё отношение более благоприятным: «Я вас всех спас!».

«Сторонник Сталина», прямо скажем, так себе. Но именно так он, как видим, в 1962 году воспринимался в народе — как сталинец, пострадавший именно за это.

Пойдём по новочеркасской листовке дальше.

«Остальных от руководства отстранили». А это уже речь про самого Вячеслава Молотова и его «антипартийную группу» в Политбюро, отправленную в отставку пленумом ЦК в июне 1957-го. К этим оппозиционерам, как видим, листовка также высказывает сочувствие. В речах на XXII съезде партии в 1961 году участников этой группы клеймили именно как сталинцев, так что в листовке всё выстраивается логично.

Тут стоит напомнить, что «Антипартийная группа» 1957 года не «висела в воздухе», а, совсем как старые оппозиции 20-х и 30-х годов, имела некоторую поддержку и в низах партии. Бывали случаи, когда партийные организации КПСС отказывались одобрить постановление ЦК «Об антипартийной группе». Например, Камчатский областной комитет партии информировал ЦК о срыве рабочего собрания на рыбоконсервном заводе № 46 Кихчинского рыбокомбината Усть-Большерецкого района: за предложение поддержать антипартийную группу проголосовал 81 человек, а за одобрение постановления ЦК только 31 человек (после этого директора завода отстранили от должности, а заново собранный митинг одобрил постановление ЦК).

Так что её развёрнутая критика на XXII съезде партии, когда бывшие участники группы были исключены из КПСС, была призвана подвести черту именно под этой «низовой» поддержкой оппозиции в партии. И вот эта поддержка внезапно прорвалась уже не в партии, а вне её, в стихийном рабочем протесте! Было отчего схватиться за голову...

Разбираем листовку дальше.

«Но цены на все продукты и товары в апреле каждый раз снижать они не забывали».
В 1947—1954 годах проводилось ежегодное снижение цен на ряд товаров 1 апреля. Цены хоть немного, но обязательно снижали.

Затем эта практика снижения цен прекратилась, а в 1962 году было объявлено о повышении цен на мясо и масло на 30-35%. Вот именно это решение, которым Хрущёв, очевидно, хотел поддержать крестьянство и сельское хозяйство, и вызвало взрыв среди новочеркасских рабочих. Старый конфликт рабочего класса и крестьянства, подспудно тлевший всё советское время, и обострявшийся до кровопролития в эпоху продотрядов, потом в годы «великого перелома», дал последнюю яркую вспышку. Любопытно, что Хрущёв тут выступил «защитником интересов крестьянства», что лишний раз подтверждает его оценку В.М. Молотовым: «Хрущёв мог бы стать бухаринцем, а пошёл в другую сторону, потому что нельзя. Хрущёв по существу был бухаринец, но при Сталине он не был бухаринцем…» «В партии ещё будет борьба. И Хрущёв был не случаен. Страна крестьянская, правый уклон силен. И где гарантия, что эти не возьмут верх? Вполне вероятно, что в ближайшее время к власти придут антисталинцы, скорей всего, бухаринцы».

Последнее говорилось Молотовым уже в 1970-е и 80-е годы, и он ещё успел застать приход к власти в Кремле команды нового Генсека М.С. Горбачёва, который в 1988 году, в «год Бухарина», воспринимался именно как необухаринец.

«Хрущёв из года в год в магазинах цены поднимает, заработок рабочим при этом он снижает, невольно возникает вопрос у нас, кто — враг народа был или есть».

«Неправильная» хрущёвская политика противопоставляется «правильной», сталинской. И автор листовки затрагивает самый болезненный вопрос, который и вызвал всплеск протестов в Новочеркасске — повышение цен на мясо и масло, крайне неудачно совпавшее со снижением расценок рабочим на заводе. Эта роковая «вилка» и послужила триггером, включившим рабочий протест.

«Какие же вы лгуны и лицемеры и власти жаждущие псы, народа угнетатели».
Характеристики предельно нелестные и весьма смелые, но, заметьте, что автор текста не бросается всуе таким словом, как «контрреволюция» в отношении существующего порядка. Вспоминаются слова Л.Д. Троцкого, сказанные в 1930-е годы: «Каждый советский рабочий, если с ним поговорить по душам, не пощадит крепких слов по адресу сталинской бюрократии. Но ни один из них не признает, что контрреволюция уже совершилась».

«К чему стремитесь вы? Сталин и сторонники его последовательно к коммунизму шли и всех вели».
Ещё одно предельно ясное противопоставление «правильной» сталинской политики и «неправильной» хрущёвской.

«При этом не смотрели на проделки капитала и не указывали пальцем так, как вы, лгуны».
Современным читателям, должно быть, не очень понятно, о чьём пальце автор листовки ведёт речь в последней фразе (хотя он и прямо назван в тексте листовки по фамилии).

И ещё. Можно спорить о том, правы были рабочие по сути дела или нет, но не был их протест ни безобидным, ни особенно мирным, как его изображают. Рабочий класс в то время чувствовал себя хозяином страны, и протестовал очень... по-хозяйски. Вот это описание взято с одного из либеральных сайтов, который льёт крупные крокодиловы слёзы по рабочим:

«Через некоторое время с балкона строящегося крыла заводоуправления пытался выступить первый секретарь Ростовского обкома КПСС Басов, окруженный чиновниками. Однако рабочих оскорбила его трусливость, недоверие, то, что с ними не хотят говорить на равных, и они с криками встретили его появление. Затем в него полетели камни и он ретировался».

То есть протестующие закидали камнями, по современным понятиям, «губернатора», не пожелав его слушать.

И далее: «Позже на площади появились бронетранспортёры с офицерами, однако сила толпы была настолько велика, что «офицерьё в буквальном смысле слова почувствовало силу, мощь рабочих рук». Их бронетранспортёры раскачивались рабочими с поразительной лёгкостью из стороны в сторону. Жалко было смотреть, как полковники и майоры болтались на сиденьях в бронетранспортёрах, не в состоянии удержать на своих физиономиях выдержку. Растерянность и страх на их лицах свидетельствовали, что им не под силу пресечь гнев рабочих. Бронетранспортёры уехали».

Очевидец событий Борис Казимиров вспоминал: «Я тоже был их участником. Вышел со всеми на площадь. Правильно народ возмущался. А потом увидел, как появились милиционеры — без оружия. И вдруг крик из толпы: „Бей ментов!“. Камни стали выворачивать. И озверелая масса побежала убивать милиционеров. Вот тогда я бы сам стрелял по толпе».