Хранитель

---

На углу Московской и Астраханской подошва ботинка скользнула по льду – падая, я едва не сломал руку. Обычный день. Как и триста шестьдесят четыре предыдущих из самого жуткого этапа моей жизни. Завтра ровно год, как умерла Ирина. Это было первое несчастье, позже последовали и другие – менее оглушительные: тяжелая болезнь матери; отъезд на ПМЖ в Германию лучшего друга; смерть двоюродной сестры... Наверное, это цинично, но уход из жизни любимой девушки затмил все остальное.
Отряхиваю с куртки снег, тихо матерюсь и осторожно шагаю дальше, выискивая взглядом припорошенный снежком лед. Впереди залитая желтым светом площадь Сенного рынка. Ненавижу это бойкое, обильное до бомжей и хачиков место. Вечная грязь, вонь, толчея, орущая из ларьков попса. Уже близко. Последние два года я работаю продавцом-консультантом в «Ассорти». Каждый день, за исключением редких выходных, следую заученному распорядку: безумная трель будильника, ледяная вода в умывальнике, несколько скребущих взмахов старой бритвой по измятому лицу. Давящее одиночество пустой кухни; гул кофемолки и обжигающий напиток, аромата которого почти не чувствую. Одеваюсь и, хлопнув дверью, ныряю в холодный мрак просыпающегося города…

До «Ассорти», где предстоит изъясняться с туповатыми клиентами, можно доехать на автобусе или трамвае, но обычно я иду пешком. Даже в холод или дождь. Четверть часа прогулки окончательно вырывают сознание из небытия, из чумовых воспоминаний. Хотя нет – видения из глубин памяти одолевают не только ночами. Иногда образ Ирины является и днем, когда случается затишье в торговом зале.
Слева остановка «Центральный колхозный рынок». Широкая Астраханская за площадью сужается и переходит в кривую неухоженную улицу с идиотским названием «Танкистов». А конец сквера примечателен «блошиным гипермаркетом» – так горожане величают стихийный базарчик, регулярно разгоняемый ментами. Пенсионеры упрямы и непобедимы: денег блюстителям не отстегивают, послушно собирают хлам, уходят. А через час-два неизменно возвращаются. Ничего не поделаешь – закалка социализмом.
Сонно. Муторно. Похмельно. Вчера до поздней ночи тупо пялился в мигавший телек и не заметил, как вылакал бутылку мартини. Опять под те же воспоминания…
– Пакуй вещички и проваливай, – доносится сбоку пристрастный голос. Над беззащитным седобородым старцем нависли три бугая-омоновца. По одному эти дятлы не ходят – боятся. Старший не унимается: – Уматывай! Даю минуту!..
Умаляющее прижимая ладони к груди, пожилой торговец слабо возражает…
Я помню старца. Сколь рано не топал бы на работу, он уже седлает деревянный ящик на железном люке тепломагистрали. И вечером, возвращаясь тем же маршрутом, каждый раз выхватываю взглядом сутулую фигуру. Никого уж нет: ни покупателей, ни коллег-продавцов. А он все сидит, будто никогда не покидает насиженного места.
– Уберу. Сейчас все уберу, – поспешно складывает он в потрепанную сумку реликтовый товар: ржавый фонарик, цветные карандаши, обувную щетку… И жалобно просит: – Только позвольте мне остаться.
Сержант пинает ящик и повышает голос:
– Проваливай!
Вообще-то я всегда придерживаюсь мнения: лучше стать негром, чем свидетелем. Но тут что-то внутри взбрыкнуло и матерно заверещало.
– Ну, сидеть-то в сквере не возбраняется, – сбавляю шаг.
– Чего? – надменно оборачиваются менты.
– Ничего. Просто хотел напомнить: граждан нужно уважать. Особенно если им под восемьдесят.
Старший прищуривается:
– А тебе-то сколько, гражданин?
– Какая разница?
– Дай-ка документики.
Лезу во внутренний карман, подаю паспорт. Сержант лениво листает странички… Переминаюсь с ноги на ногу, жду вердикта доблестных борцов с преступностью. И вдруг ловлю взгляд старца. Взгляд подслеповатых выцветших глаз. Он смотрит пристально и по-доброму – как на спасителя, протянувшего руку в самый отчаянный и тяжелый миг. С такой же благодарностью смотрят на хирургов отошедшие от наркоза пациенты. Наверное, также смотрела бы на врача Ирина, если бы…
– Ладно, старик, сиди пока, – цедит жлоб в милицейской форме и с ухмылочкой пихает мою ксиву в свой карман: – А ты пойдешь с нами.
– С какой стати? Законов не нарушал, документы в порядке.
– Пошли-пошли. И лучше помалкивай, а то умирать в камере будешь долго – до самой китайской пасхи…
Да, в нашей стране все до омерзения просто. Стоило наплевать на несправедливость и прошмыгнуть мимо – ходил бы за клиентами в теплом торговом зале. А не стерпел, высунулся – получи!..

Всем спасибо за присланное!
Разобрал все, что успел.
Присылайте ваши приколы и интересности с помощью этой формы

Как гламурная барышня в поход ходила

---

Наверное, для любого человека существует нечто такое, про что он твёрдо скажет: «Нет, на это я пойти не могу». Даже если речь идет не о сомнительных мероприятиях вроде дачи взятки или свидания с чужим мужем, а о вполне безобидном дайвинге, горных лыжах или поедании лягушачьих лапок.

Для меня тем самым запредельным является банальный туризм. Неделями не мыться, спать чуть ли не на голой земле, носить грубые ботинки и бесформенную футболку, пахнуть костром – брррр… У меня нежная кожа, больная спина, острая потребность в ежедневном двухразовом душе, кофе и свежевыжатом соке. И ходить я предпочитаю в юбке и непременно на каблуках.

На повышенную степень гламурности не претендую, но, во-первых, я – блондинка, а во-вторых, образ жизни современной женщины в большом городе наложил серьёзный отпечаток на мою личность. Впрочем, судьбу это, казалось, ни капельки не интересовало, и пару месяцев назад новый знакомый пригласил меня именно в турпоход – отмечать его день рождения. От неожиданности я согласилась.

У страха глаза велики

Тут же на меня обрушился шквал вопросов, половину из которых я просто не поняла. Есть ли у моих кроссовок вибрам и гортекс? На минуточку – у меня и кроссовок-то нет. Что такое камуфло и где его взять, если в шкафу я его не обнаружила? Зачем мне в походе пенка (насколько мне известно, это средство для умывания, на крайний случай – для укладки волос)? Спальный мешок – это такое старое дедушкино одеяло на вате с молнией по периметру? Так оно порвалось лет двадцать назад…

Началась паника. Как мне добыть все эти неизвестные науке вещи? Как донести их на себе в какой-то там Вышний Волочек, в который из Москвы нужно добираться с пересадкой на двух электричках? В конце концов, как пройти двенадцать километров пешком по лесу до места стоянки?

В рамках мероприятий по спасению утопающих я позвонила бывшему начальнику — альпинисту, горнолыжнику и байдарочнику со стажем. Начальник выслушал меня, помялся и спросил: «Скажите, а Вы умеете пить спирт?». Я скромно промолчала. Тогда он сказал, что привезет горнолыжные штаны на подтяжках, и посоветовал взять с собой зонтик и шерстяную шапочку. Представив себя пьющей спирт в горнолыжных штанах и шерстяной шапочке под зонтиком в середине мая, я чуть не разрыдалась.

Позже я обзвонила десяток друзей, которые в повседневной жизни ходят с рюкзаками. Мне казалось, что они-то, в отличие от меня, настоящие походники. Походников оказалось всего трое, один одолжил рюкзак. По походной терминологии он оказался «маленьким городским» на 25 литров. По-моему это было огромное мрачное чудовище, грозившее опрокинуть меня назад, как только я разогнусь и сделаю шаг.

Спальный мешок приятельница привезла мне на дом. Видимо предполагала, что сама я с ним не справлюсь. Здоровенный мягкий рулон с рисунком в цветочек, запакованный в холщовую сумку, на деле оказался самым настоящим кошмарным мешком. В таких только в пионерлагере бег в мешках устраивать: до груди глухой кокон, а выше – кокетливая молния и капюшон. Увидев его, я разрыдалась по-настоящему. Во-первых, у меня клаустрофобия, во-вторых, мне же ясно сказали, что мешок должен каким-то образом состёгиваться. В общем, я решила обзавестись своим собственным правильным мешком. Мне записали на бумажке слова «Alexika mountain ЛЕВЫЙ» и отправили в магазин где-то на окраине замкадья. На слове «левый» мои нервы не выдержали — я полезла в сеть. Изучила ассортимент спальных мешков, разобралась, как они состёгиваются, из чего сделаны, на какую погоду рассчитаны. Короче, выяснила, за что же именно я собираюсь выложить свои кровные 1600 рублей и заодно нашла нужный магазин почти в центре Москвы.

Дальше были ботинки. Человек, который согласился помочь мне с выбором, был готов экипировать меня в поход серьёзнее, чем Нила Армстронга на Луну. В результате ботинок было куплено аж две пары – треккинговые городские кроссовки и профессиональные треккинговые ботинки с теми самыми гортексом и вибрамом. Гортекс оказался влагонепроницаемым дышащим материалом внутри ботинок, а вибрам – специальной негнущейся амортизирующей подошвой. Учитывая, что моё единственное требование к ботинкам звучало как «красивые», полезных качеств в купленной обуви оказалось даже с избытком.