70
Вот совершенно реальная, абсолютно правдивая история, рассказанная одним сотрудником ФСБ – слава Богу, пообщаться с ними, по долгу службы, в свое время довелось немало. Возвращались комитетчики с задержания из Троицка в родной Челябинск. Три джипаря, в каждом по четыре опера, «Макары», «Калаши», дипломат с мечеными купюрами – все как полагается. Асфальтовая стрела трассы, заходящее солнце, из динамиков льются ласкающие слух аккорды шансона. Устали, как собаки, ничего не хочется – только до дома добраться поскорее, и упасть до утра.
Но не тут-то было. Откуда ни возьмись, на обочине – мамка. Это простой советский человек остановился бы, предложил подвезти пятидесятилетнюю женщину, но на то он и простой человек. А у этих друзей глаз наметан – других там и не держат.
— Что, мужики, прикольнемся? – предложил кто-то.
— Да легко!
Останавливаются, выходят. Мамка, видя такую кучу народа, уже начинает умножать их на баксы, и уже начинает думать, что Крушавель – вот он! Совсем близко! Проводит их к девочкам – выбирайте! А девочек – штук двадцать, на любой вкус – высокие, пониже, пышные, стройные, от восемнадцати до сорока, умеют все! Как говориться, за ваши деньги – любой каприз!
Впрочем, там не только девочки были. Был еще здоровый, широченный охранник. Голова – лысая, как коленки у девочек, и растет сразу от плеч – шеей там и не пахло.
— Слышь, мать – почем?
— Ну, вот эти, — показывает она. – По сто. Те – по двести. А вот эти… о! По триста! Но они того стоят!
— Нет, мать, ты не поняла – за лысого сколько?
Девочки в шоке. Мамка в ступоре. До самого лысого смысл сказанного еще вообще не дошел.
— Что, простите?
— Нас девочки не интересуют – за лысого сколько хочешь?
Тут лысый стал что-то понимать. Понимать, что он крупно встрял – один на дюжину! Да и девочки так сочувственно на него посмотрели… им-то, наверно, к такому раскладу не привыкать… Ясен пень, лысый еще надеется, что это всего лишь шутка, но голову, на всякий случай, в плечи втянул – точно как черепаха! Не очень понятно, правда, как это у него получилось – без шеи-то.
— Что вы, что вы! – замахала руками мамка. – Он не продается! Он здесь вообще для других целей!
— Да как не продается? Сказала же – выбирайте. Вот мы и выбрали. Лысого хотим!
Лысый уже сжался, стал в два раза ниже и в три раза уже, но, один черт, не помогало.
— Да ты, мать, не бойся – не скупимся, — и тут появился дипломат с меченными. – А если хорошо поработает, то и премируем!
— Ребята, вы серьезно? – переспросила мамка, в которой уже проснулась коммерческая жилка.
Любой каприз за ваши деньги! О том, что лысый не продается, и вообще несет в себе другую функцию, она уже не думала. Крушавель близко, как никогда! Так что думала она уже о том, за сколько же его продать?
— По пятьсот баксов за раз – хватит?
До лысого тоже дошло, что шутки кончились. И даже перспектива заработать его не прельщала, а потому нашел единственный возможный выход – бросился в лес, только пятки засверкали.
— Стой, куда! – завопила мамка.
Но было уже поздно. Крушавель обломился.
Но не тут-то было. Откуда ни возьмись, на обочине – мамка. Это простой советский человек остановился бы, предложил подвезти пятидесятилетнюю женщину, но на то он и простой человек. А у этих друзей глаз наметан – других там и не держат.
— Что, мужики, прикольнемся? – предложил кто-то.
— Да легко!
Останавливаются, выходят. Мамка, видя такую кучу народа, уже начинает умножать их на баксы, и уже начинает думать, что Крушавель – вот он! Совсем близко! Проводит их к девочкам – выбирайте! А девочек – штук двадцать, на любой вкус – высокие, пониже, пышные, стройные, от восемнадцати до сорока, умеют все! Как говориться, за ваши деньги – любой каприз!
Впрочем, там не только девочки были. Был еще здоровый, широченный охранник. Голова – лысая, как коленки у девочек, и растет сразу от плеч – шеей там и не пахло.
— Слышь, мать – почем?
— Ну, вот эти, — показывает она. – По сто. Те – по двести. А вот эти… о! По триста! Но они того стоят!
— Нет, мать, ты не поняла – за лысого сколько?
Девочки в шоке. Мамка в ступоре. До самого лысого смысл сказанного еще вообще не дошел.
— Что, простите?
— Нас девочки не интересуют – за лысого сколько хочешь?
Тут лысый стал что-то понимать. Понимать, что он крупно встрял – один на дюжину! Да и девочки так сочувственно на него посмотрели… им-то, наверно, к такому раскладу не привыкать… Ясен пень, лысый еще надеется, что это всего лишь шутка, но голову, на всякий случай, в плечи втянул – точно как черепаха! Не очень понятно, правда, как это у него получилось – без шеи-то.
— Что вы, что вы! – замахала руками мамка. – Он не продается! Он здесь вообще для других целей!
— Да как не продается? Сказала же – выбирайте. Вот мы и выбрали. Лысого хотим!
Лысый уже сжался, стал в два раза ниже и в три раза уже, но, один черт, не помогало.
— Да ты, мать, не бойся – не скупимся, — и тут появился дипломат с меченными. – А если хорошо поработает, то и премируем!
— Ребята, вы серьезно? – переспросила мамка, в которой уже проснулась коммерческая жилка.
Любой каприз за ваши деньги! О том, что лысый не продается, и вообще несет в себе другую функцию, она уже не думала. Крушавель близко, как никогда! Так что думала она уже о том, за сколько же его продать?
— По пятьсот баксов за раз – хватит?
До лысого тоже дошло, что шутки кончились. И даже перспектива заработать его не прельщала, а потому нашел единственный возможный выход – бросился в лес, только пятки засверкали.
— Стой, куда! – завопила мамка.
Но было уже поздно. Крушавель обломился.
Новости партнёров
реклама
