98
К сожаленью нигде не нашла фамилии автора.
ТРАМВАЙНАЯ ИСТОРИЯ
Тамара Львовна, девушка в годах,
Трясясь в трамвае, ехала с работы,
Ей было очень грустно отчего-то
И неуютно в новых сапогах…
Вчера она напрасно прождала
Мужчину (познакомясь в Интернете,
Она себе по-прежнему лгала,
Что принцы всё же есть на белом свете)…
Употребив головку чеснока,
Отбить желая запах перегара,
Иван Степаныч (холостой, нестарый)
С ней ехал рядом и упал слегка…
Тамара Львовна, девушка в годах,
Ему сказала громко (но тактично!):
«Напился, так веди себя прилично!
Свинья какая! А ещё в очках…»
Иван Степаныч аж оторопел
С такого неприкрытого цинизму –
Какую-то подержанную клизму
Совсем чуть-чуть портфельчиком задел!
Но вслух он этих слов не говорил,
Лишь развернул рекламную газетку
И, на Тамаре Львовне смяв беретку,
Ее печатным органом прикрыл.
Она снести такого не могла
И, придушив в себе зачатки леди,
Назвав его невежей и медведем,
Прям по очкам Степанычу дала!
Иван Степаныч был интеллигент –
В седьмом колене (или, может, в пятом) -
Всего лишь пару слов сказал он матом,
Чтоб исчерпать досадный инцидент.
Но на чесночной дьявольской волне
Тамаре Львовне разум помутило,
И вот она со всей девичьей силы
Его зонтом огрела по спине!
Иван Степаныч сразу заскучал
И крикнув огорчённо: «Ах ты, стерва!»,
Швырнул в окно (не выдержали нервы!)
Он хлястик, что у Львовны оторвал!
Тамара Львовна, хлястик не простив,
Лак для волос из сумочки достала
И полила трамвайного нахала,
Чтоб отомстить ему за негатив!..
…Трамвай уже к конечной подходил –
Иван Степаныч и Тамара Львовна,
Уставшие от битвы, безусловно,
Сошли, пихаясь, чуть утратив пыл.
Он – без шарфА, с одним стеклом в очках,
Облитый лаком и ее презреньем,
Она – в пыли и с дыркой на колене,
Без хлястика, но с зонтиком в руках.
И оказалось – им не то что в дом,
В один подъезд! Бывает же такое!
Ввалились в лифт (уже почти без боя),
Иван Степаныч вымолвил с трудом:
«Ну, как теперь знакомиться иттить?
В одном очке и галстуке помятом?!..»
«Какой этаж, удод?.. И мне девятый…
Иван Степаныч, Вы?! Не может быть!!!»
- Ой, как же так… я вас вчера ждала…
-Тамара Львовна! Вы?! Вот, блин, засада…
Ну, вы меня того… простите, гада…
- Я вам не больно зонтиком дала?
- Да ничего, пустое! А берет
Я Вам помял того… не слишком шибко?
- Ах, до чего ж досадная ошибка,,
Вот до чего доводит Интернет!..
- А я ж еще вчера собрался к вам,
Да кум позвал к себе на именины…
- Ну вот, а я пожарила свинину…
- Эх, кабы знал, не шлялся по кумам…
И оттирая друг на друге грязь,
И бормоча бессмысленное что-то,
В квартиру, спотыкаясь и смеясь,
Ввалились два счастливых идиота…
ТРАМВАЙНАЯ ИСТОРИЯ
Тамара Львовна, девушка в годах,
Трясясь в трамвае, ехала с работы,
Ей было очень грустно отчего-то
И неуютно в новых сапогах…
Вчера она напрасно прождала
Мужчину (познакомясь в Интернете,
Она себе по-прежнему лгала,
Что принцы всё же есть на белом свете)…
Употребив головку чеснока,
Отбить желая запах перегара,
Иван Степаныч (холостой, нестарый)
С ней ехал рядом и упал слегка…
Тамара Львовна, девушка в годах,
Ему сказала громко (но тактично!):
«Напился, так веди себя прилично!
Свинья какая! А ещё в очках…»
Иван Степаныч аж оторопел
С такого неприкрытого цинизму –
Какую-то подержанную клизму
Совсем чуть-чуть портфельчиком задел!
Но вслух он этих слов не говорил,
Лишь развернул рекламную газетку
И, на Тамаре Львовне смяв беретку,
Ее печатным органом прикрыл.
Она снести такого не могла
И, придушив в себе зачатки леди,
Назвав его невежей и медведем,
Прям по очкам Степанычу дала!
Иван Степаныч был интеллигент –
В седьмом колене (или, может, в пятом) -
Всего лишь пару слов сказал он матом,
Чтоб исчерпать досадный инцидент.
Но на чесночной дьявольской волне
Тамаре Львовне разум помутило,
И вот она со всей девичьей силы
Его зонтом огрела по спине!
Иван Степаныч сразу заскучал
И крикнув огорчённо: «Ах ты, стерва!»,
Швырнул в окно (не выдержали нервы!)
Он хлястик, что у Львовны оторвал!
Тамара Львовна, хлястик не простив,
Лак для волос из сумочки достала
И полила трамвайного нахала,
Чтоб отомстить ему за негатив!..
…Трамвай уже к конечной подходил –
Иван Степаныч и Тамара Львовна,
Уставшие от битвы, безусловно,
Сошли, пихаясь, чуть утратив пыл.
Он – без шарфА, с одним стеклом в очках,
Облитый лаком и ее презреньем,
Она – в пыли и с дыркой на колене,
Без хлястика, но с зонтиком в руках.
И оказалось – им не то что в дом,
В один подъезд! Бывает же такое!
Ввалились в лифт (уже почти без боя),
Иван Степаныч вымолвил с трудом:
«Ну, как теперь знакомиться иттить?
В одном очке и галстуке помятом?!..»
«Какой этаж, удод?.. И мне девятый…
Иван Степаныч, Вы?! Не может быть!!!»
- Ой, как же так… я вас вчера ждала…
-Тамара Львовна! Вы?! Вот, блин, засада…
Ну, вы меня того… простите, гада…
- Я вам не больно зонтиком дала?
- Да ничего, пустое! А берет
Я Вам помял того… не слишком шибко?
- Ах, до чего ж досадная ошибка,,
Вот до чего доводит Интернет!..
- А я ж еще вчера собрался к вам,
Да кум позвал к себе на именины…
- Ну вот, а я пожарила свинину…
- Эх, кабы знал, не шлялся по кумам…
И оттирая друг на друге грязь,
И бормоча бессмысленное что-то,
В квартиру, спотыкаясь и смеясь,
Ввалились два счастливых идиота…
Новости партнёров
реклама
давило одиночество, тоска,
(не старая, домашняя, не злая),
вдруг сверху по-французски: "Dode pa?"
"Мужик, француз!"- подумалось бедняжке,
Париж, Шабли, Монмартр и фрикасе,
багет, рокфор, в бистро вкусняшки,
не веря счастью - "Кес ке се?"
И баритон почти французский,
мечты и дум прервав полёт,
задал вопрос на чистом русском-
"Трамвай, [мат].ь, до депА идёт?"
А прочитал с удовольствием.