166
1
Каждый из этого вынесет свое. Тут нужно читать.
---------------"Современный мудрец"-----------------------
Это был обыкновенный вечер. Все шло как обычно, мой телефон изредка выдавал новые сообщения от таких, как и я, скучающих. Разговоры ни о чем "плавили" мой мозг, и казалось, что это превратилось в болото.
В этот вечер, ничего не хотелось: ни явлений, ни чудес, ни идей, ничего… Просто еще один скучный вечер и я знал, как он закончится. Поверьте, знать конец каждого своего дня - это проклятье.
В зале, помимо меня, сидел еще один столик с женщинами лет 45-50. Они что-то бурно праздновали, но пустота зала их немного смущала, и они, то кричали, то говорили шепотом.
Он появился из ниоткуда. Мужчина лет 70. Седые волосы, сверху была обыкновенная кепка, спортивная куртка, поло, брюки и туфли. На его левой руке были красивые часы, такие я видел только из золота.
За баром, где я находился, было всего три стула. Он подошел к бармену и попросил подарить женщинам самое дешевое шампанское. Каждое свое действие он шумно озвучивал, как будто хотел привлечь мое внимание.
- Бармен! - крикнул он,- Это шампанское тем телкам. Пускай думают, что они кому-то нравятся - сказал он и рассмеялся. Бармен тут же выполнил его просьбу, и бутылка шампанского оказалась за столом.
В его словах был потрясающий микс разговорной речи: словно Жириновский прожил всю жизнь в прекрасной Одессе. Не могу сказать, что мне это не понравилось.
Он повернулся ко мне и спросил, кто я по национальности. Как обычно, я промолчал. Потому как, такие вопросы меня, честно говоря, очень раздражают.
- Ты можешь молчать, я все ровно вижу, что ты какая-то помесь - сказал он мне.
Я еле сдержался, чтоб ему не нагрубить, но, увы, он гость. Такую бестактность в разговоре с незнакомым человеком я встречал крайне редко.
- Я грузин, мое имя - Эдуард, - сказал он, глядя на меня.
Его взгляд ждал от меня ответа, через пятисекундную паузу, я выдавил из себя:
- Россиянин, Никита - сказал я сухим и равнодушным тоном.
- Такого ,брат мой, не бывает. Я знаю, что ты русский с кем-то. Знаешь, что общего между Русскими и Грузинами? Мы не капиталисты! - сказал он.
Признаться честно мне он начал симпатизировать: его манера речи, стиль поведения, я попробовал его принять таким, какой он есть.
- Тебе не надоело каждый день наблюдать эти черножопые рожи в этом городе? - продолжал он, садясь на соседний стул за баром, - Они за деньги готовы на все, даже мать продать. Жопошники, - громко сказал он.
Я обернулся, но зал уже был пуст и, кроме нас, не было никого. Меня его речь немного возмутила.
- Почему же они жопошники? - спросил я.
- Ты сколько лет живешь в этом городе? - спросил он меня.
- 28, - уверенно сказал.
- А я 50. И видел, как эти капиталисты-жопошники медленно, но верно превращали Наш с той город в торговую помойку, - сказал, как отрезал. С этим трудно было не согласится, - Они, чуть что, сразу бегут, как цыгане, у которых даже родины нет! Ты видел у них на машинах эти наклейки о геноциде? «Требуем признать…» и все в этом духе! Так, б_ть, что ж они не поедут туда?! И не требуют там? Наберут десять автобусов, и поедут туда. Кто их туда не пускает? Черножопым Россия все дает: пособия, статусы, а тебе х_й! А ты Русский! В этой стране каждый второй народ угнетенный, и все угнетенные об этом кричат, - честно говоря, в его словах была правда. Правда, о которой принято молчать. Не потому что закон запрещает, нет, а потому что ну так принято с детства.
На секунду мне показалось, что со мной рядом сидит Владимир Вольфович Жириновский.
- Ты думаешь, Сталин просто так выгнал черножопых с Кавказа? - продолжал он, - Просто потому-что они ему не понравились? Ты вообще знаешь историю? - спросил он у меня, и тут же крикнул, - Бармен! какой у тебя есть коньяк?
Бармен ему перечислил все позиции.
- Мрачная химия, которой травят народ, - ответил он ему, но, все же, попросил налить два по пятьдесят.
К моему счастью, или несчастью, я знаю несколько вариантов истории: от официальных версий до совершенно безумных, в которые верится с трудом. Его напор возмущения чудом меня не сдувал со стула.
- Евреи говорят о геноциде. А, скажи мне, в Германии кто контролировал гетто и сдавал евреев фашистам? Сами же евреи ходили и докладывали фашистам! Это поступок кого? Капиталистов!
С его словами было трудно не согласиться, особенно, когда ты читал историю того времени.
Его слова разрывали в моей голове бетонную плиту, которая крепко лежала на моих мозгах еще со времен института. Ведь именно из-за таких позиций меня ругали. Он много говорил, о том, о чем принято молчать.
- У тебя есть жена? - очередной вопрос от него был как квест: что бы я ни сказал, у него на все найдется два, а то и пять ответов.
- Нет, - ответил я.
- А знаешь, сколько врагов у мужика? - честно сказать, этот вопрос вогнал меня в смятение.
- Два! - громко заявил он, - Жена, и друг Армянин!
После этих слов мы громко расхохотались.
Каждое его предложение хотелось записывать, оно звучало как афоризм. Он рассказал мне о книгах, с которыми я обязательно должен ознакомиться. Мы с ним долго говорили на любую тему, и плавно перекатывали с политики на домашний быт, любовниц, друзей и т.д. Он делился опытом со мной. Он как будто знал… он, как чувствовал, что мне это и нужно было.
- У тебя есть дети? - мой ответ был отрицательным, как бы грустно это ни было.
- А у меня есть дочь, и она глупая, - его глаза стали мокрыми. Нет, он не заплакал и не заплачет за весь рассказ. Он протер глаза, и продолжил, - Нас свела вместе сегодня её величество судьба, давай выпьем за нее.
После выпитого коньяка он попросил еще, бармен выполнил его просьбу.
Когда он начинал говорить, я, затая дыхание, слушал его. В тот момент я понимал абсолютно все, что он говорил, а у самого в голове были постоянно одни и те же мысли «Такого быть не может».
Он посмотрел на меня хитрым взглядом и спросил:
- Знаешь, кто такой друг? - я улыбнулся, и он продолжил, - Вот будет у тебя штанина в дерьме, друг тебе скажет, что она в дерьме. И, если надо будет, поможет почистить - ему не все равно! А жопошники будут говорить, какой ты красивый, видя дерьмо. Сегодня твой друг – Я.
- Никита, а что ты тут делаешь? Ты далеко не глупый парнишка, что ты тут забыл?
Сказать честно, я не мог сообразить, о чем именно он хочет услышать, но тут же сказал:
- Работаю!
Он улыбнулся:
- Нет, я имею в виду, что ты тут делаешь, в России?
- Живу, - ответил я.
- Ты называешь это жизнью? - и он начал еще глубже копать тему. Я его перебил и сказал:
- А куда мне ехать, где меня ждут?
Он сгустил брови:
- А тут тебя кто ждет? Кто тебе поможет? Кому ты тут нужен? Даже страна делает законы против тебя! - его слова наливали меня решительностью, как слова тренера перед стартом на короткую дистанцию, - Выбери себе телку, женись на ней, и свалите отсюда, пока не поздно. А то будешь, как я, сидеть в этом бляд_ком городе и смотреть на эти черные рожи. Мне все равно помирать уже тут, а ты можешь еще что-то сделать. Так делай! Поезжай в консульство и скажи, что хочешь жить по их законам. В их стране, где есть порядок.
Я смутился, и, подумав, спросил:
- Зачем им рассматривать меня, как будущего гражданина их страны?
Он выпил оставшейся на дне коньяк и сказал:
- Ты белый и она белая. Вы будете рожать белых детей в белой стране, где правят белые. Если будут стоять двое: черный и белый, кого они возьмут?
Нас перебил администратор, сказав, что бар закрывается. Я не хотел с ним расставаться. Мне хотелось, чтоб он всю жизнь был рядом со мной. Несмотря на то, что мы знакомы всего 3 часа, он для меня стал, как родной дед. «Где же ты был раньше? - хотелось спросить у него, - Почему я не слышал таких слов от других?»
Выйдя из бара, я задал ему вопрос, увидимся ли мы снова?
- Как решит ее величество судьба, так и будет.
Он ушел.
Это был обыкновенный вечер. Все шло как обычно, мой телефон изредка выдавал новые сообщения от таких, как и я, скучающих. Разговоры ни о чем "плавили" мой мозг, и казалось, что это превратилось в болото.
В этот вечер, ничего не хотелось: ни явлений, ни чудес, ни идей, ничего… Просто еще один скучный вечер и я знал, как он закончится. Поверьте, знать конец каждого своего дня - это проклятье.
В зале, помимо меня, сидел еще один столик с женщинами лет 45-50. Они что-то бурно праздновали, но пустота зала их немного смущала, и они, то кричали, то говорили шепотом.
Он появился из ниоткуда. Мужчина лет 70. Седые волосы, сверху была обыкновенная кепка, спортивная куртка, поло, брюки и туфли. На его левой руке были красивые часы, такие я видел только из золота.
За баром, где я находился, было всего три стула. Он подошел к бармену и попросил подарить женщинам самое дешевое шампанское. Каждое свое действие он шумно озвучивал, как будто хотел привлечь мое внимание.
- Бармен! - крикнул он,- Это шампанское тем телкам. Пускай думают, что они кому-то нравятся - сказал он и рассмеялся. Бармен тут же выполнил его просьбу, и бутылка шампанского оказалась за столом.
В его словах был потрясающий микс разговорной речи: словно Жириновский прожил всю жизнь в прекрасной Одессе. Не могу сказать, что мне это не понравилось.
Он повернулся ко мне и спросил, кто я по национальности. Как обычно, я промолчал. Потому как, такие вопросы меня, честно говоря, очень раздражают.
- Ты можешь молчать, я все ровно вижу, что ты какая-то помесь - сказал он мне.
Я еле сдержался, чтоб ему не нагрубить, но, увы, он гость. Такую бестактность в разговоре с незнакомым человеком я встречал крайне редко.
- Я грузин, мое имя - Эдуард, - сказал он, глядя на меня.
Его взгляд ждал от меня ответа, через пятисекундную паузу, я выдавил из себя:
- Россиянин, Никита - сказал я сухим и равнодушным тоном.
- Такого ,брат мой, не бывает. Я знаю, что ты русский с кем-то. Знаешь, что общего между Русскими и Грузинами? Мы не капиталисты! - сказал он.
Признаться честно мне он начал симпатизировать: его манера речи, стиль поведения, я попробовал его принять таким, какой он есть.
- Тебе не надоело каждый день наблюдать эти черножопые рожи в этом городе? - продолжал он, садясь на соседний стул за баром, - Они за деньги готовы на все, даже мать продать. Жопошники, - громко сказал он.
Я обернулся, но зал уже был пуст и, кроме нас, не было никого. Меня его речь немного возмутила.
- Почему же они жопошники? - спросил я.
- Ты сколько лет живешь в этом городе? - спросил он меня.
- 28, - уверенно сказал.
- А я 50. И видел, как эти капиталисты-жопошники медленно, но верно превращали Наш с той город в торговую помойку, - сказал, как отрезал. С этим трудно было не согласится, - Они, чуть что, сразу бегут, как цыгане, у которых даже родины нет! Ты видел у них на машинах эти наклейки о геноциде? «Требуем признать…» и все в этом духе! Так, б_ть, что ж они не поедут туда?! И не требуют там? Наберут десять автобусов, и поедут туда. Кто их туда не пускает? Черножопым Россия все дает: пособия, статусы, а тебе х_й! А ты Русский! В этой стране каждый второй народ угнетенный, и все угнетенные об этом кричат, - честно говоря, в его словах была правда. Правда, о которой принято молчать. Не потому что закон запрещает, нет, а потому что ну так принято с детства.
На секунду мне показалось, что со мной рядом сидит Владимир Вольфович Жириновский.
- Ты думаешь, Сталин просто так выгнал черножопых с Кавказа? - продолжал он, - Просто потому-что они ему не понравились? Ты вообще знаешь историю? - спросил он у меня, и тут же крикнул, - Бармен! какой у тебя есть коньяк?
Бармен ему перечислил все позиции.
- Мрачная химия, которой травят народ, - ответил он ему, но, все же, попросил налить два по пятьдесят.
К моему счастью, или несчастью, я знаю несколько вариантов истории: от официальных версий до совершенно безумных, в которые верится с трудом. Его напор возмущения чудом меня не сдувал со стула.
- Евреи говорят о геноциде. А, скажи мне, в Германии кто контролировал гетто и сдавал евреев фашистам? Сами же евреи ходили и докладывали фашистам! Это поступок кого? Капиталистов!
С его словами было трудно не согласиться, особенно, когда ты читал историю того времени.
Его слова разрывали в моей голове бетонную плиту, которая крепко лежала на моих мозгах еще со времен института. Ведь именно из-за таких позиций меня ругали. Он много говорил, о том, о чем принято молчать.
- У тебя есть жена? - очередной вопрос от него был как квест: что бы я ни сказал, у него на все найдется два, а то и пять ответов.
- Нет, - ответил я.
- А знаешь, сколько врагов у мужика? - честно сказать, этот вопрос вогнал меня в смятение.
- Два! - громко заявил он, - Жена, и друг Армянин!
После этих слов мы громко расхохотались.
Каждое его предложение хотелось записывать, оно звучало как афоризм. Он рассказал мне о книгах, с которыми я обязательно должен ознакомиться. Мы с ним долго говорили на любую тему, и плавно перекатывали с политики на домашний быт, любовниц, друзей и т.д. Он делился опытом со мной. Он как будто знал… он, как чувствовал, что мне это и нужно было.
- У тебя есть дети? - мой ответ был отрицательным, как бы грустно это ни было.
- А у меня есть дочь, и она глупая, - его глаза стали мокрыми. Нет, он не заплакал и не заплачет за весь рассказ. Он протер глаза, и продолжил, - Нас свела вместе сегодня её величество судьба, давай выпьем за нее.
После выпитого коньяка он попросил еще, бармен выполнил его просьбу.
Когда он начинал говорить, я, затая дыхание, слушал его. В тот момент я понимал абсолютно все, что он говорил, а у самого в голове были постоянно одни и те же мысли «Такого быть не может».
Он посмотрел на меня хитрым взглядом и спросил:
- Знаешь, кто такой друг? - я улыбнулся, и он продолжил, - Вот будет у тебя штанина в дерьме, друг тебе скажет, что она в дерьме. И, если надо будет, поможет почистить - ему не все равно! А жопошники будут говорить, какой ты красивый, видя дерьмо. Сегодня твой друг – Я.
- Никита, а что ты тут делаешь? Ты далеко не глупый парнишка, что ты тут забыл?
Сказать честно, я не мог сообразить, о чем именно он хочет услышать, но тут же сказал:
- Работаю!
Он улыбнулся:
- Нет, я имею в виду, что ты тут делаешь, в России?
- Живу, - ответил я.
- Ты называешь это жизнью? - и он начал еще глубже копать тему. Я его перебил и сказал:
- А куда мне ехать, где меня ждут?
Он сгустил брови:
- А тут тебя кто ждет? Кто тебе поможет? Кому ты тут нужен? Даже страна делает законы против тебя! - его слова наливали меня решительностью, как слова тренера перед стартом на короткую дистанцию, - Выбери себе телку, женись на ней, и свалите отсюда, пока не поздно. А то будешь, как я, сидеть в этом бляд_ком городе и смотреть на эти черные рожи. Мне все равно помирать уже тут, а ты можешь еще что-то сделать. Так делай! Поезжай в консульство и скажи, что хочешь жить по их законам. В их стране, где есть порядок.
Я смутился, и, подумав, спросил:
- Зачем им рассматривать меня, как будущего гражданина их страны?
Он выпил оставшейся на дне коньяк и сказал:
- Ты белый и она белая. Вы будете рожать белых детей в белой стране, где правят белые. Если будут стоять двое: черный и белый, кого они возьмут?
Нас перебил администратор, сказав, что бар закрывается. Я не хотел с ним расставаться. Мне хотелось, чтоб он всю жизнь был рядом со мной. Несмотря на то, что мы знакомы всего 3 часа, он для меня стал, как родной дед. «Где же ты был раньше? - хотелось спросить у него, - Почему я не слышал таких слов от других?»
Выйдя из бара, я задал ему вопрос, увидимся ли мы снова?
- Как решит ее величество судьба, так и будет.
Он ушел.
реклама
