8403
1
О том, что можно сделать, когда хочется только возмутиться – Анна Уткина из очереди к рентгенологу.
Из рентгеновского кабинета вышла совершенно седая благообразная старушка в белом халате, и очередь содрогнулась. Широкоплечий мужчина, который еще минуту назад громогласно выяснял, за кем он занимал, вдруг затих и присел на скамейку.
Из рентгеновского кабинета вышла совершенно седая благообразная старушка в белом халате, и очередь содрогнулась. Широкоплечий мужчина, который еще минуту назад громогласно выяснял, за кем он занимал, вдруг затих и присел на скамейку.
– Таааааак, – протянула бабушка-рентгенолог, – почему мы шумим? Я последний раз спрашиваю, почему мы шумим? Почему я должна сорок лет слушать шум? Я скоро оглохну! Я устала от этого шума.
– Я это… Как его… – стал неловко оправдываться пациент, – я просто того…
– Прошу всех молчать, – прозвучало за резко захлопнувшейся дверью.
«Какая грозная», – попыталась пошутить я. Из очереди на меня устремились осуждающие взгляды. Примерно такие, как если бы мы были партизанским отрядом, скрывающимся от врага, а я вдруг чихнула на весь лес.
Старушка выходила еще несколько раз.
«Придется подождать, мужчина! Думаете, раз вы платный пациент – вам все можно? Я – не пулемет, чтобы заключение за 10 минут написать, я сорок лет их пишу. И хамить мне не надо, я устала от вашего хамства».
«Медсестра на работе в грязном халате. Чудовищно! Я сорок лет каждый день меняю халат. И не надо на меня орать, я устала от вашего крика!»
Она звонила по телефону заведующему отделением: «Почему рентгенлаборант постоянно опаздывает? Это неслыханно! Я за сорок лет ни разу никуда не опоздала! Даже мне ничего не говорите! Устала я слушать эти постоянные унижения! Невозможно так работать».
Стоит ли говорить, что ее собеседники не произносили ни слова, а все это время пристыженно молчали?
Строптивые пациенты с платными талонами потихоньку начали возмущаться: «И за это я плачу?» Назревал скандал. Я сначала тоже, конечно, внутренне негодовала. Встала в шесть утра после бессонной ночи с младенцем, приехала в поликлинику на другой конец города, чтобы провести восхитительные три часа в очереди, да еще и вынуждена слушать скандального доктора. Я, в конце концов, приличная мать двоих детей, ничего плохого ей не сделала…
– Гражданочка! – прервала мои размышления рентгенолог. – Долго будем сидеть-мечтать о высоком? Ваша очередь. Сорок лет вынуждена за каждым из вас бегать!
Я подняла глаза и вдруг увидела… Наверное, это прозвучит странно, но я увидела абсолютно синие чистые глаза ребенка у этой суровой старушки. Просто глаза обиженного ребенка.
Я вдруг заметила, сколько у нее морщин. Увидела, что рабочие тапочки надеты у нее на шерстяные носки (наверное, мерзнут ноги, в поликлинике дует). Ее волосы были собраны красивой заколкой с цветами, глаза аккуратно подведены. Она тоже встала в шесть утра, но не позволила себе прийти на работу в затрапезном виде…
Я выдохнула и громко на весь коридор ответила:
– Простите, пожалуйста, и спасибо вам за сорок лет труда! Уже бегу.
Бабушка неожиданно просияла и, приобняв меня за плечи, увлекла в кабинет, воркуя.
– Проходи-проходи, милочка! Не стесняйся. Вот тебе, зайчик, стул. Замерзла, наверное, сидеть? Ох и дует от окна. А я каждый день жалуюсь начальству. Сорок лет работаю, и все дует. У меня же тут девочки такие хорошие сидят, простудятся…
И все тут же начали улыбаться. Пациенты в долгой очереди, медсестра в грязном халате, опоздавший рентгенлаборант и испуганный заведующий отделением, который не сумел его воспитать.
«Спасибо вам за сорок лет труда».
Так просто!
Анна Уткина
– Я это… Как его… – стал неловко оправдываться пациент, – я просто того…
– Прошу всех молчать, – прозвучало за резко захлопнувшейся дверью.
«Какая грозная», – попыталась пошутить я. Из очереди на меня устремились осуждающие взгляды. Примерно такие, как если бы мы были партизанским отрядом, скрывающимся от врага, а я вдруг чихнула на весь лес.
Старушка выходила еще несколько раз.
«Придется подождать, мужчина! Думаете, раз вы платный пациент – вам все можно? Я – не пулемет, чтобы заключение за 10 минут написать, я сорок лет их пишу. И хамить мне не надо, я устала от вашего хамства».
«Медсестра на работе в грязном халате. Чудовищно! Я сорок лет каждый день меняю халат. И не надо на меня орать, я устала от вашего крика!»
Она звонила по телефону заведующему отделением: «Почему рентгенлаборант постоянно опаздывает? Это неслыханно! Я за сорок лет ни разу никуда не опоздала! Даже мне ничего не говорите! Устала я слушать эти постоянные унижения! Невозможно так работать».
Стоит ли говорить, что ее собеседники не произносили ни слова, а все это время пристыженно молчали?
Строптивые пациенты с платными талонами потихоньку начали возмущаться: «И за это я плачу?» Назревал скандал. Я сначала тоже, конечно, внутренне негодовала. Встала в шесть утра после бессонной ночи с младенцем, приехала в поликлинику на другой конец города, чтобы провести восхитительные три часа в очереди, да еще и вынуждена слушать скандального доктора. Я, в конце концов, приличная мать двоих детей, ничего плохого ей не сделала…
– Гражданочка! – прервала мои размышления рентгенолог. – Долго будем сидеть-мечтать о высоком? Ваша очередь. Сорок лет вынуждена за каждым из вас бегать!
Я подняла глаза и вдруг увидела… Наверное, это прозвучит странно, но я увидела абсолютно синие чистые глаза ребенка у этой суровой старушки. Просто глаза обиженного ребенка.
Я вдруг заметила, сколько у нее морщин. Увидела, что рабочие тапочки надеты у нее на шерстяные носки (наверное, мерзнут ноги, в поликлинике дует). Ее волосы были собраны красивой заколкой с цветами, глаза аккуратно подведены. Она тоже встала в шесть утра, но не позволила себе прийти на работу в затрапезном виде…
Я выдохнула и громко на весь коридор ответила:
– Простите, пожалуйста, и спасибо вам за сорок лет труда! Уже бегу.
Бабушка неожиданно просияла и, приобняв меня за плечи, увлекла в кабинет, воркуя.
– Проходи-проходи, милочка! Не стесняйся. Вот тебе, зайчик, стул. Замерзла, наверное, сидеть? Ох и дует от окна. А я каждый день жалуюсь начальству. Сорок лет работаю, и все дует. У меня же тут девочки такие хорошие сидят, простудятся…
И все тут же начали улыбаться. Пациенты в долгой очереди, медсестра в грязном халате, опоздавший рентгенлаборант и испуганный заведующий отделением, который не сумел его воспитать.
«Спасибо вам за сорок лет труда».
Так просто!
Анна Уткина
Ссылки по теме:
- 7 стран, в которых люди могут легально покончить с собой
- А обязаны ли мы искать тех, кому мы не нужны?
- 10 неоднозначных медицинских вмешательств, перед которыми стоит задуматься
- Как лечили в прошлом веке: узники "железных легких"
- Вот почему женщины в Китае не болеют раком груди! Они просто не едят этот продукт
реклама
"Что-не вышло! Прибавим! Опять не то! Прибавим! Опять не то! Прибавим! А что за скелетики
на снимке!!! Господи да это ДетСад через дорогу!
Старушка на пенсии работать рентгенологом не могла бы в принципе у нас в стране, тем более 40 лет в этом кабинете. Если уж сочинять историю, то неплохо бы познакомится с законодательством.
Кота с лампой в студию!
А насчет кабинета: я работал рентгенлаборантом в кабинете, в котором стоял аппарат 65-го года (на корпусе больницы выложено - 1968). Хреново, но работала машинка. Лампы надо менять, да где взять...