Сокрушимая "дружба народов". Сумгаитский погром

Они умирали в муках, их выбрасывали из окон домов, насиловали, жгли живьем...

Сумгаитский погром принято считать тем спусковым крючком, нажатие на который и спровоцировало карабахский конфликт, до этого тлевший много лет и сдерживаемый властями СССР. Вообще, противостояние армян и азербайджанцев имеет вековую историю, и это тема для отдельного исследования. Но если посмотреть на карту, то возникает вполне резонный вопрос — как события в Нагорно-Карабахской тогда еще автономной области могли спровоцировать резню на национальной почве в далеком от нее Сумгаите — спутнике Баку, стоящим на берегу Каспийского моря? Чтобы ответить на него, стоит вкратце остановиться на истории города и людях, его населявших.

Сумгаит основали в 1949 году как промышленный спутник азербайджанской столицы. По плану он должен был превратиться в химический и металлургический центр республики, и спустя несколько лет город стал вторым по населению и значимости в Азербайджане. Это был один из самых пестрых по национальному составу городов, так как его строили всей страной. Сделали-то это хорошо и качественно, вот только жилья было возведено явно недостаточно. К концу 1970-х в Сумгаите невооруженным взглядом был заметен перекос — темпы строительства жилья явно не успевали за промышленным развитием города. За его чертой стали расти целые кварталы самостроя — так называемый "Нахалстрой", где жили самые бедные слои населения.

Параллельно с этим национальный состав 250-тысячного Сумгаита стал меняться. Из-за экологических проблем (город имел статус одного из самых "грязных" в СССР) из него уезжали те, кто имел такую возможность — в первую очередь русские, евреи и армяне. Их места занимали азербайджанцы, переселившиеся из сельских районов республики. Они преимущественно селились в "Нахалстрое", из-за чего тот со временем приобрел статус криминального района. Там процветало пьянство, наркомания, дети не ходили в школу, а власти фактически не контролировали ситуацию.

Это одна сторона проблемы. Другая заключалась в том, что армянское население Сумгаита были квалифицированными специалистами высокого уровня, которые жили в городе с момента его основания. Соответственно, их благосостояние было на порядок выше, чем у обитателей "Нахалстроя". Так что в произошедших трагических событиях имелся еще и социальный подтекст.

Итак, как все происходило. Пожалуй, начать стоит с того, что еще за год до погрома в Сумгаит (а также в другие города республики) стали прибывать азербайджанские беженцы из Нагорного Карабаха. Они рассказывали о зверствах армян, о том, что им из-за них пришлось покинуть обжитые места и стать скитальцами у себя на родине. Без сомнения, слова ложились на нужную почву, хорошо ее подготавливая для случившегося потом взрыва. Однако в 1987 году это еще были просто слова — до конкретных действий не доходило.

Детонатором событий можно считать демонстрации, прошедшие в Нагорном Карабахе в феврале 1988 года. Люди выходили на митинги и требовали присоединения НКАО к Армянской ССР. А 20 февраля об этом уже в открытую заявили власти автономии — депутаты областного совета в Степанакерте приняли соответствующую резолюцию. Она спровоцировала массовые стычки между армянами и азербайджанцами. Одна из них произошла 22 февраля около населенного пункта Аскеран. Тогда силами милиции конфликт удалось погасить, но погибли два человека и полсотни получили травмы.

Таких локальных столкновений было так много, что на них обратила внимание центральная власть. Причем, сделала это максимально мягко. 26 февраля в Баку и Ереване было зачитано обращение генерального секретаря Михаила Горбачева "к трудящимся, к народам Армении и Азербайджана". В ней лидер страны призывал проявить "гражданскую зрелость", вернуться к нормальной жизни и соблюдать общественный порядок.

Усилить голос генсека на местах должны были организованные партией рабочие митинги. Такой и состоялся в Сумгаите 26 февраля 1988 года. На центральной площади собралось не так много народу — человек 100–150, снятых по случаю с работы. Выступила второй секретарь горкома Мелек Байрамова, прозвучали дежурные лозунги "за единство и солидарность", и все разошлись. А вечером по Центральному телевидению в одной из передач показали заместителя Генерального прокурора СССР Александра Катусева, который среди прочего упомянул о событиях в Аскеране, произошедших четырьмя днями раньше. Скорее всего по недомыслию он сказал о национальности двух погибших — азербайджанцы. Это-то и стало той искрой, что подняла Сумгаит.

Уже утром на той же самой площади состоялся очередной митинг. На него уже никого не сгоняли с заводов — люди собрались стихийно. В толпе стали раздаваться крики не отдавать Нагорный Карабах армянам. Кто-то призывал изгнать все армянское население из города, его горячо поддерживали. К собравшимся вышел первый секретарь горкома Джахангир Муслимзаде, который попытался было "обуздать стихию". Он кричал в мегафон, что "Карабах был, есть и будет азербайджанским", что волноваться не надо, органы наведут порядок. Но партийного лидера слушали мало. Толпа на площадь все пребывала и прибывала. Откуда-то появились грузовики, с которых раздавали одинакового размера нарезанную и заостренную арматуру. С другого грузовика бесплатно наливали водку (эти факты позднее установит следствие).

В какой-то момент ситуация вышла из-под контроля. Пока в центре площади Муслимзаде надрывался в мегафон, произнося дежурные лозунги, толпа на периферии митинга начала расходиться по домам. Но не своим, а где жили армяне. Группы по 10–20 человек вламывались в квартиры, издевались, грабили и убивали армян. Откуда они знали адреса? Позже очевидцы говорили, что молодчики врывались во дворы и призывали земляков "сдавать" армянские квартиры. Однако другие свидетели отмечали, что у погромщиков были списки на руках. Получить они могли их только в одном месте — в местных ЖЭКах.

Уже через два часа Сумгаит погрузился в пучину беззакония и погромов. Милиция, состоявшая преимущественно из азербайджанцев, бездействовала. А распалившиеся безумцы творили на улицах настоящие зверства. Они врывались в квартиры и вырезали поголовно всех армян. Иногда это делали на месте, но чаще всего выводили на улицу для публичного глумления. Мало кому довелось погибнуть сразу — большинству были уготованы муки и издевательства.

На следующий день погромы продолжились. Всего в Сумгаите проживало 18 тысяч армян. После начала трагедии началось их массовое бегство из города. Но погромщики учли и этот факт — выезды перегораживали, сооружая баррикады из камней и металла. Многих армян прятали свои же соседи. Причем, это были те же самые азербайджанцы, которым хватило ума и благоразумия не поддаться всеобщему безумству.

А город между тем находился во власти погромщиков. Не работали магазины, закрылись все госучреждения, не видно и не слышно было местную власть. А вот власть центральная спохватилась довольно поздно. И опять она поступила очень мягко. 29 февраля с большим опозданием в Сумгаит был переброшен самолетами полк внутренних войск МВД СССР и прибыли курсанты из бакинского военного училища. Но они вступили в город без оружия — это было принципиальное решение властей, которые надеялись демонстрацией силы, а не ее применением утихомирить погромщиков.

Не вышло. В солдат полетели камни и бутылки с зажигательной смесью. Единственное, что они смогли сделать, это оцепить безопасный пятачок вокруг Дворца культуры энергетиков, куда свозили всех пострадавших армян. А толпу эти действия разозлили еще сильнее — на военнослужащих начали нападать в открытую. По оперативным данным пострадало 270 военных.

Днем 29 февраля ситуацию в Сумгаите обсуждали на Политбюро ЦК КПСС, а уже вечером того же дня в город вошли настоящие войска — морские пехотинцы из Каспийской флотилии и части десантников. У них оружие имелось, но приказ оставался прежним — против людей его не применять. В городе объявили комендантский час, и стали наводить порядок. Только после этого погромы улеглись.

По официальным данным погибло 32 человека, из них шестеро азербайджанцев. Откуда они взялись? По словам одного из свидетелей, погромщики атаковали колонну бронетехники, шедшую по городу. После того как брошенный камень разбил голову командира БТР, механик-водитель повернул машину и направил ее прямиком в толпу. Вот именно после этого "заезда" резня в Сумгаите и закончилась. Погромщикам стало ясно, что власти церемониться с ними не станут, и беспорядки прекратились сами собой.

Что же касается числа погибших армян, то цифра кажется заниженной. Однако спустя годы армянская сторона, рассказывая о конфликте, упомянула о 29 погибших соотечественниках. Так что число жертв, вероятно, можно считать достоверным. Хотя четкой картины произошедшего не создано до сих пор.

Во многом это "заслуга" властей, которые расследование трагедии разбили на 80 эпизодов. Причем, судебные слушания проходили не только в Сумгаите, а и даже в Москве. По ним лишь одного человека приговорили к высшей мере наказания, а остальные отделались различными (небольшими) сроками заключения.

По телевизору сумгаитский погром охарактеризовали как некие нарушения общественного порядка, в ходе которых погибли люди различных национальностей. А выступивший позднее Михаил Горбачев охарактеризовал массовые убийства армян как дело рук "хулиганствующих групп из хулиганских побуждений". У людей, далеких от эпицентра событий, действительно складывалось мнение, что где-то в пригороде Баку пьяная молодежь не поделили что-то между собой и устроила погром, но советская милиция вовремя вмешалась и все пресекла.

На самом же деле события в Сумгаите стали тем детонатором, который привел к стремительному разрастанию конфликта в Нагорном Карабахе, обернувшимся 30-летней эпохой непризнанной республики, войнами и страданиями.