Два учителя

---

Есть у меня два хороших товарища, с которыми произошли довольно забавные истории, в той или иной степени связанные с органами правопорядка. Объединяет этих людей их профессия - они обыкновенные преподаватели в обыкновенных московских школах. Один - Роман Евгеньевич, учитель биологии, другой - Петр, учитель математики. Разнит же их одно качество: Роман Евгеньевич никогда в своей речи не употребляет нецензурных выражений, высот не достиг по причине принадлежности к древнему народу, а Петя, наоборот, русофоб, антисемит и жуткий матершинник. Но, по порядку.

Урок токсикологии

С Романом Евгеньевичем мы знакомы с 1985 года, когда он пришел к нам классным руководителем. На тот момент ему не было и 30. Авторитет он приобрел моментально. В иерархии биологических профессий он был герпетологом, т.е. специалистом по пресмыкающимся или гадам. Директором школы и районным отделом образования были выделены финансы, и вскоре в школе появился живой уголок, который по тем временам был лучшим в Москве, а возможно, и в Союзе. В этом мини зоопарке было много редкого и интересного из мира флоры и фауны нашей планеты, в том числе были и пресмыкающиеся, но естественно, не ядовитые.

Это же школа, а не подвалы инквизиции. И за всем этим колхозом под чутким руководством Евгеньича ухаживали мы - школьники, ученики 8-11 классов. Но занятия в кружке не ограничивались чисткой аквариумов, террариумов и клеток с птицами. В каждые каникулы осуществлялись экспедиции в различные регионы необъятного СССР с целью пополнения уголка новыми видами животных. Довольны были все: мы были в восторге, наши родители спокойны, Евгеньич целеустремлен. Потом мы выросли, и каждый, выбрав себе профессию по душе (инженер, медик, контрразведчик, мент, повар, летчик и т.д.), пошел своей дорогой. Но, не смотря ни на что, каждый год 1 сентября и 25 декабря мы собираемся у Евгеньича дома за большой скатертью на полу (в его маленькой хрущевке за столом все не помещаются), и общаясь как старые друзья, вспоминаем былое и по очередности рассказываем о чем-то новом.
И вот в одну такую встречу мы обратили внимание на небольшую ссадину на лице нашего дорогого Учителя. На наш вопрос: «Евгеньич, чё это у тебя на щеке?», он улыбнулся краешком губ и произнес: «Давайте выпьем, а потом расскажу». Выпили, закусили свежеприготовленным пловом и приготовились слушать. Прежде чем начать, рассказчик предупредил:
- Ребята, вы знаете, что я никогда не ругался и не ругаюсь матом, но в данном случае вы меня простите, придется для свежести красок выражаться нецензурно.
- Да какие вопросы, Евгеньич, - отмахнулись мы. - Начинай! Хлеба и водки много, а народ требует зрелищ!!!
Учитель закурил свою любимую «Приму» и приступил к повествованию:
«Вы знаете, что каждый день, несмотря на праздники и выходные, я прихожу в школу кормить своих питомцев, да и задерживаюсь порой до полуночи. А чтобы не беспокоить охранников школы, я получил добро от директора нашей бурсы входить в школу с черного входа, в аккурат расположенного возле кружка. Вчера я задержался на подработке... Да-да, не смотрите на меня так. У меня помимо животных еще два питомца: жена и сын, которые, к сожалению, еще не готовы включить в свой рацион питания мотыля, крыс и мадагаскарских тараканов. Ну так вот. Подошел к двери, а морозом замок прихватило, и любые мои потуги открыть дверь оборачиваются неудачей. Вдруг сзади топот, крик: «Стоять, не двигаться!!!» и толчок в спину. Бум, и я на животе лицом на асфальте. Рука заломлена так, что большим и указательным пальцами могу вшей на темечке ловить. Кое-как голову повернул и не ошибся - менты. И тут состоялась такая конструктивная беседа:
- Кто такой? - спросили блюстители порядка.
- Учитель, в этой школе работаю, - ответил я.
- Документы?
- Паспорт в кармане, - сказал я и попытался свободной рукой достать свой аусвайс, но получил кулаком по спине.
Меня подняли с земли, поставили на ноги и проверили паспорт.
- Так, Пивкин Роман Евгеньевич, 196.. года рождения, - начал вслух читать документ прапорщик. - А где здесь написано, что ты учитель в этой школе?
- А там не написано, - вежливо, боясь получить опять тумак, сообщил я. - Об этом есть отметка в личном деле, которое находиться у директора этой школы.
- А чё здесь делаешь после 19-00, школа уже закрыта? - спросил молодой сержант, похожий на орангутанга.
- Животных пришел кормить.
- Каких животных? - удивился сержант.
- Разных. Вам по классам, видам и подвидам назвать? - спросил я с полной готовностью перечислить мой зоопарк.
- Не умничай, - без злобы бросил прапорщик, - пошли, покажешь свой зверинец.
- Прошу, господа, только помогите дверь открыть.
Сержант ловко одним движением лапы открыл дверь, мы зашли в помещение кружка. Я включил свет и мои церберы, как бы это сказать покультурнее, очень сильно впечатлились.
- Них@#я себе джунгли!!! - дуэтом выразили восхищение хранители закона, - и это всё твое?
- Школьное. По эту сторону рыбы, у той стены рептилии, возле кафедры насекомые и грызуны, а в той комнате кайман, сетчатый питон и птицы.
- А подержать можно? - спросил «Орангутанг».
- Запросто, - и я достал полутораметрового амурского полоза, безобидного родственника пустынного удавчика, - держите.

Всем спасибо за присланное!
Разобрал все, что успел.
Присылайте ваши приколы и интересности с помощью этой формы

Смекалка

---

Конец весны. Полным ходом идет подготовка к госэкзаменам. Все как свадебные лошади: голова в цветах, а ж@па в мыле. Но нашему всевидящему и мудрому руководству пришла в голову умопомрачительная идея: направить сроком на неделю выпускной курс «на землю» в помощь патрульно-постовым подразделениям г. Москвы. Если в другое время отрыв от занятий воспринимался курсантами «на ура», то в той ситуации такой поворот событий нас не устраивал. Одну часть группы отправили в Парк Культуры и отдыха им. Горького, другую - в аэропорты Шереметьево I и II, а третью, в количестве 10 отпетых распи#дяев, к коим относится и автор этих строк, в ОВД около Киевского вокзала. Хули делать - надо, так надо.
Приехали. Доложили, что готовы не жалея головы и живота, послужить 7 дней во имя спокойствия москвичей и гостей столицы. Нас собрали в классе службы, где перед нами предстал начальник МОБ,* майор 40-45 лет от роду в мятом кителе:
- Товарищи офицеры, - начал свою пафосную речь служивый, чем сразу нас заинтриговал. - Вы знаете, каким образом сейчас развиваются события в Чечне? В это неспокойное для всей страны время общественный порядок в городе и мирный сон граждан нуждается в вашей помощи. А посему вам надлежит нести ППС на прилегающей к Киевскому вокзалу территории. Прошу проявлять бдительность и уделять особое внимание к гражданам не славянской внешности.
- Негры относятся к этой категории? - спросил кто-то из наших.
- Негры? - переспросил майор, взглянул на Эдика Григоряна и задумался. - Нет, негры не относятся. Итак, повторяю, что бдительность превыше всего. Все ясно? Вопросы есть?
- План? - спросил я
- Минимум три человека с носа за смену, - скороговоркой выдал начальник МОБ.
- Значит, - проведя в голове нехитрые математические расчеты, подвел итог Григорян, - с нас 30 человек в день и того 210 к концу недели. Правильно?
- Верно, товарищ младший лейтенант, - серьезно согласился майор, не заметив при этом хитрую улыбку нашего армянского товарища. - Если вопросов нет, то на территорию.
Выйдя из ОВД, мы стали держать совет. Эдик предложил для обсуждения данного вопроса купить пива и затаиться в одном из дворов района, где, по его мнению, нас никто не побеспокоит решать стратегическую задачу. Через час Великий курултай принял безапелляционное решение. Разбиваемся на две группы: одна идет за цыганами, другая - за БОМЖами. Первую группу возглавил Эдик, другую - я. Информацию о местах скопления интересующих нас объектов мы получили от оперов на станции Москва-Киевская. Первая группа поспешила в табор, а моя на «дно».
За отстойными путями мы обнаружили команду БИЧей, сидевших вокруг небольшого костерка и пожирающих какие-то консервы:
- Уважаемые жертвы новой экономической политики, - начал я без вступления, - Кто старший?
- У нас, начальник, демократия, - прошамкал беззубым ртом маленький старенький бомжик в старой поношенной железнодорожной фуражке.
- Не спорю, но есть предложение, которое я могу обсудить только с представителем руководящего органа вашего сословия.
- Ну, я, - подал голос молодой бродяга, сидевший до этого в стороне от костра.
- Как величать вас, предводитель?
- Фома, - спокойно ответил вожак.
- Меня Александр, - представился я. - Дело есть, Фома. Сейчас ты собираешь всех своих сподвижников и идете с нами в отдел...
- Ты чего, младлей, - перебил меня старший бомжей. - За что!?
- Б#я, это беспредел! - заголосили другие представители демократического общества.
- Тихо! - гаркнул я. - Приходим в отдел, оформляемся, через полчаса освобождаемся и каждый получает по бутылке белой. Вот задаток.
С этими словами мой однокурсник Вова Пименов достал из сумки 3 поллитры дешевой водки и поставил на ящик, служащий клошарам столом. В воздухе повисла тишина. Взгляды бродяг были обращены на спиртное. По их глазам было видно, что предложение мента их заинтересовало.
- А не нае#@шь, начальник? - для проформы спросил Фома.
- Да, чтобы мне до пенсии вертухаем служить, - поклялся я и щелкнул большим пальцем руки по зубу.
Всё!!! Началось и завертелось. Той ловкости и четкости, с которой предводитель БОМЖей отдавал распоряжения, позавидовал бы любой штабной работник. В течение нескольких секунд в темные уголки привокзальной местности понеслись гонцы с новостью немедленного сбора. Шухер ожидался грандиозным. Через 20 минут к «штаб-квартире» нищих подтянулись преданные силы, коих мы насчитали 22 человека. Вкратце Фома обрисовал им ситуацию и доложил:
- Саня, мы готовы.

Праздник и его канун. Быль.

---

Услышав этот рассказ, я не мог его не записать. Настолько лубочно-классическим он был, почти по Зощенко, что так и просился в качестве рекламы "вот так на Руси веселию быти..." Название праздника, имена героев и прочие матерные выражения заменены, как ни в чем ни повинные лингвистические объекты.

Накануне. Разминка.

День накануне Вовка решил посвятить тому, чтобы сходить налево от своей "официальной девушки". Пассию на день звали Ирина, собственно, это было их первая встреча. Итак, сначала Иринка заехала к Вовке, где они мило пообщались. Затем она же предложила поехать к ее родителям. Время позволяло, и они поехали. Надо сказать, что Ирина жила в большом частном доме на склоне Алтынной горы, на самой окраине Саратова. Когда приехали, все родственники девушки уже дружно разминались перед Праздником. Вовка познакомился с родителями Ирины, они остограмились – раз несколько: за знакомство, за праздник, за хорошего человека Вову, за дедушку – главу семьи, за мир во всем мире и так далее. В перерывах Вова с Ириной опять мило общались, попутно Вова вникал во все тонкости жизни Ирининой семьи. Главная тонкость состояла в том, что хозяином дома, где жила Ирина с многочисленными родственниками, был Дед, человек во всех смыслах положительный, ветеран и прочее – но пьющий. В смысле, сильно пьющий.
Впрочем, несмотря на дедовские 80 лет и регулярно прибегающую белочку, дед выглядел на редкость бодро, крепко, без всякого преувеличения, как богатырь на заслуженном отдыхе. Так вот, этот Дед означенную белочку видел регулярно – как кино. По сему поводу многочисленные родственники Деда, жившие у него на квартире, столь же регулярно вызывали скорую, та увозила его в психушку (благо, рядом!), через некоторое время дед возвращался, и снова продолжал радовать себя собственного изготовления самогоном. А родственники начинали играть в увлекательную спортивную игру "Поймай дедушку, пока он не закопал колодец и не срыл туалет". Правда, в тот день Вовка не увидел знаменитого прихода белой горячки, наоборот, он вполне мило беседовал с дедушкой, который жаловался на то, что "все эти балбесы сидят у меня на шее, и что я их всех выгоню, и только ты молодец, живи здесь". Словом, слушать про жизнь этой семьи было настолько увлекательно, что количество выпитого не поддалось контролю, и Вова вырубился, оставшись спать в гостях. Вырубился и его мобильник, обиженный неподключением к питанию, так что девушка Оля (та самая, "главная" подруга Вовы), не смогла дозвониться до молодого человека в этот вечер.

Праздник. Владимир

К полудню праздничного дня Вовка пришел в себя. Сначала он был полон желания не пить, и немедленно отправиться к Оле, где, как он надеялся, его будет ждать подарок и праздничное угощение. К его несчастью, все прочие обитатели этого дома проснулись раньше, успели опохмелиться, и вообще были значительно свежей Владимира. Поэтому им не составило большого труда убедить Вовку немного задержаться и попраздновать вместе с ними. Тем более они били по его человечности железным аргументом: Дед, как это часто бывало по пьяни, снова начал довольно серьезно угрожать выгнать всех из дома – и, мол, только присутствие гостя его останавливает. Вовка задержался. Через некоторое, довольно продолжительное время, после многочисленных тостов, родственники решили, что у Деда вот-вот случится очередное свидание с белочкой. И вызвали скорую. Когда санитары скорой вошли в дом (дверь была нараспашку), они долго не могли понять, кого им брать: по всему дому ползали в лабуду пьяные люди.
Потом кто-то все-таки к ним выполз, и попытался объяснить, что мол, забирайте Деда, у него началась белая горячка. Дед гордо восседал за праздничным столом (наиболее трезвый из всех присутствующих) и возвещал, что всех на фиг, ибо не фиг. Санитары сунулись к Деду, попытались его забрать, но Дед искренне был против – он не понимал, почему его хотят забрать, и о какой-такой белой горячке речь? Вовка, наблюдавший эту сцену из коридора, буйно веселился, глядя на то, как пытаются забрать деда в психушку, в этот раз совершенно понапрасну.
Санитары же, проделав с Дедом ряд положенных тестов, установили, что, действительно, пока "все в порядке". Списав на пьяных обитателей то, что им неправильно указали жертву белочки, люди в белых халатах обратили внимание на Вовку, который как раз катался в дикой истерике.
Продолжавшего умирать от смеха Вову укатали в смирительную рубашку и погрузили в скорую. К счастью, в машине несчастный несколько протрезвел, да и врач приемной знал уже очень хорошо Деда (которого должны были привезти вместо Вовки).
Так что поездка в Желтый дом для Вовки оказалась короткой – в праздник Вовку "помиловали", и на ближайшем автобусе Вовка вернулся к Ирине. Там народ радостно встретил его возвращение ("а где это ты пропадал?), и еще пару часов после этого продолжалось для Вовки отмечание праздника.

Праздник. Ольга.

С Ольгой все было гораздо прозаичней. Не дождавшись милого к праздничному обеду, она затосковала. Мобильный Владимира не отвечал, дома у него никто к телефону не подходил. А тут как раз случился звонок ее старинного школьного знакомого Михаила, который пригласил ее в баню.
А что, баня в праздник вещь хорошая – заодно и помылась. Случилось так, что Михаилу надо было куда-то положить часы, и он положил их Ольге в сумочку. Естественно, про это было забыто. Также естественно, что Ольга, придя домой и обнаружив в сумочке мужские часы, решила подарить их своему дорогому другу, на праздник. Часы она положила на видно место, а сама отправилась к нему домой, через весь город, забрать какую-то часть музыкального центра, которой как раз не хватало в ее доме.