Еще подростком, мечтая о военной профессии, он приучил себя рассматривать местность с точки зрения ее удобства для засады. Таких выгодных рубежей он наметил сейчас несколько.
На какое расстояние подпускать наступающего врага к засаде? Подпустишь слишком близко, есть риск, что враг сомнет засаду.
- Слухай, Васыль, скажи мэни… От мы, допустим, расположились на отдых в селе Стодолище. Отдыхаем. Вдруг ночью – стрельба, сразу с двух сторон. Ты – командир.
Совещание длилось долго, и мы услышали от Ковпака немало хлёстких замечаний, немало полезного и поучительного. Вышли потом на морозец красные, разгорячённые, как из бани.
Гайдар шел все так же прямо, все так же спокойно.
- Не подходи!.. Застрелю!..— крикнул пьяный. Он почему-то начинал нервничать.
Гайдар молча продолжал идти.
- Не подходи!.. Застрелю!..— крикнул пьяный. Он почему-то начинал нервничать.
Гайдар молча продолжал идти.
Мы с Черноусом пошли проверять дальние посты и заставы.
— Что не спите, товарищ командир? — спросил меня один молодец.
— Бессонница — неопределенно ответил я парню, и мы пошли дальше.
— Что не спите, товарищ командир? — спросил меня один молодец.
— Бессонница — неопределенно ответил я парню, и мы пошли дальше.
Всего к Первому мая нами было вывешено сорок пять заминированных флагов, которые стоили жизни более чем сорока пяти фашистам.
У фашистов поистине какой-то квадратный ум: во всех случаях один и тот же примитивный штамп. И почти всегда можно предугадать их поведение…
Как нам втроем разогнать семьдесят пять человек и захватить станцию? Вопрос сложный.
Мы решили для начала применить хитрость. Наделать побольше шуму...
Мы решили для начала применить хитрость. Наделать побольше шуму...
Не желая устраивать спектакль из второй своей поездки, я быстро разбегаюсь, чтобы ловко, по-кавалерийски, вскочить в седло. Кобыла косится на меня, делает шаг вперед...
Вдруг поздно вечером подъезжает Попудренко. Приказывает заставу снять и немедленно идти в лагерь.
«Как же так? — думаю я.
«Как же так? — думаю я.
