Ботинки Джонни Деппа

Вот Вам от первоискточника.
Из воспоминаний Джонни Деппа…
Мне повезло, я пережил вместе с Хантером Томпсоном миллион отвратительных маленьких приключений. В некоторых случаях, как я понимаю, мне крупно повезло, что я оставался в живых. Хантер был и остается моим братом, другом, героем, отцом, сыном, учителем и моим соучастником во всех преступлениях, имя которым – юмор. В декабре 1995 я отдыхал в Эспене, штат Колорадо. Идиотский городок кишмя кишел «прекрасными людьми». Моим первым желанием было никуда не высовывать носа, сидеть в номере и пить грог. К счастью, я случайно встретил общего знакомого, который сообщил мне, что доктор Хантер С. Томпсон проживает неподалеку, и предложил встретится с ним вечером в таверне. Мы стояли на улице у входа в заведение, когда примерно в 11 вечера необычный вопль привлек всеобщее внимание. Некто басом орал на толпящихся возле входа, требуя, чтобы ему освободили проход, и угрожая «выбить все дерьмо из любого, кто попадется на пути». Высокий, худой человек в вязаной шерстяной шапке американских индейцев с улыбкой на лице протянул мне свою тяжелую руку. Так мы познакомились. Я почувствовал, что это начало долгой настоящей дружбы. Хантер сел, положив на стол свое оружие – гигантский нож мясника и ружье Taser. Мы выпили, поговорили о разном, найдя несколько общих тем. Мы, как оказалось, были родом из мрачного, но великого штата Кентукки. Через некоторое время Хантер пригласил нас в свою штаб-квартиру, ранчо не6далеко от таверны. На входе нас приветствовала ассистентка Хантера, Дебора Фуллер, которая получила прозвище Королева Витаминов из-за ежедневных порций различных «полезных таблеток», которые она щепетильно заставляла пить сначала Хантера, а потом и меня, когда я переехал к ним. Разговаривая, мы с Хантером отправились на кухню, которую Добрый Доктор назвал своим командным центром. Я имел неосторожность сказать комплимент относительно круто выглядящего вороненого ствола ружья, висевшего на вешалке. До того, как я понял, что к чему, Томпсон сунул мне в руки довольно большой газовый баллон и начал дотошно объяснять, как прикрепить к баллону некую маленькую коробочку. Осуществляя то, о чем меня просил Хантер, я поинтересовался содержимым коробочки. «Да это нитроглицерин». Испугавшись, я мгновенно потушил в раковине сигарету, которую курил, но продолжил работу. Примерно в полтретьего ночи мы вышли на задний двор дома Томпсона и установили нашу газовую бомбу. Томпсон был явно доволен, предвкушая то, что должно произойти. Твердой рукой я зарядил ружье, прицелился в нашу разрывную мишень, нажал на курок. Представьте: ночь, черная как смоль, тысячи миллионов звезд на небе, тишина гробовая, все соседи мирно спят. Вдруг – БАБАХ! Точное попадание, бомба взрывается, выбросив вверх огромный столб пламени. «Отличный выстрел! – закричал Хантер. – Это был просто отличный выстрел!» некоторое время спустя в Нью-Йорке, в 5:30 утра, когда я, как последний придурок, пыхтя и сопя, накручивал мили на беговом тренажере, готовясь к съемкам в фильме “Donnie Brasko” , зазвенел телефон. «Странное время для звонка», – подумал я. «Джонни? Это Хантер. Что с тобой? Что с твоим голосом?» ну не мог же я сказать ему про беговую дорожку в полшестого утра! «Все в порядке…Просто собирался на работу. Как ты?» - «Отлично! Слушай, если я соберусь снимать фильм по своей книге о Вегасе…Тебе это интересно? Ты бы хотел сыграть меня?» Я был шокирован этим предложением. «Ну как? Ты вписываешься?» Конечно да. А кто бы отказался? Мы недолго поговорили, обсудили некие детали, но чуть позже я узнал, что никакого фильма не было в помине – ни сценария, ни режиссера, ничего. В следующий раз мы встретились в Нью-Йорке на праздновании 25-ой годовщины книги «Страз и ненависть в Лас-Вегасе», или, как ее называл Томпсон «Книга о Вегасе». После вечеринки мы в конце концов оказались в номере Хантера. Я воспользовался случаем, чтобы сказать ему, что хотел бы получить его благословение на участие в съемках. Я боялся, не будет ли Томпсон ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь, если я плохо сыграю его самого. Добрый Доктор пристально посмотрел на меня, его черные глаза блестели, как звезды. Наконец-то началась работа над «Фильмом о Вегасе». Для меня настало время серьезно изучать своего героя, и я полетел в Эспен. В аэропорту меня встретил Хантер на его «шевроле» 1971 года выпуска. На мне была вязаная шапка, поскольку я только что обрил черепушку. Хантеру не терпелось посмотреть, как я выглядел без волос: «Ну покажи, что там у тебя». Я снял головной убор и почувствовал, как ветер холодит мою лысину. «О Боже! Ужасно выглядишь! Немедленно надень шапку обратно, а то меня стошнит!» я поселился у Хантера. Они с Деброй заботились обо мне, как о ребенке, постоянно подкладывали мне интересные записи, книжки, всякие безделушки. Я прожил у Томпсона дольше, чем планировал. Однажды ночью я сидел на кровати, курил и просматривал не вошедшие в книгу заметки в записных книжках Хантера, сделанные в Вегасе. Я положил сигарету на край пепельницы, стоявшей на тумбочке. Не знаю почему, я начал рассматривать эту тумбочку, точнее - деревянный бочонок стянутый стальными обручами. Внезапно я увидел этикетку и замер в ужасе. Моя тумбочка была небольшим бочонком с ружейным порозом! Через секунду я стоял в дверях комнаты Томпсона: «Хантер, ты должен пойти со мной. Я должен знать… В общем, пошли!» я указал ему на бочку и спросил, есть ли в ней порох. «Ах, вот она где! А я-то думал, куда она делась!» - «Она полная?» - «Блин, конечно! М-да! А мы ведь могли бы взлететь на воздух ко всем чертям, учитывая, что ты курил рядом с ней!»
Он смеялся над этой историей несколько лет. Я тоже смеялся. А что делать? Круглые сутки мы сидели у него дома, разговаривая обо всем подряд: о политике, оружии, нашем родном штате, губной помаде, музыке, портретах Гитлера, литературе, спорте. Чем больше мы проводили времени вместе, тем крепче становилась наша дружба. Я могу вспомнить еще множество историй, в которые мне посчастливилось попасть вместе с Хантером. Их слишком много, чтобы описать их сейчас. Я ценю каждую секунду, проведенную в его обществе. Это воистину фантастические воспоминания, одни из лучших моментов во всей моей жизни, и, к счастью, я знал им цену. Я скучаю по нему. Мне всегда было недостаточно общения с ним, даже когда Добрый Доктор был жив. Но мы с ним еще встретимся.

многа букаф!!!!

у меня есть ботинки Red Wing цвета гнилой вишни...кожа-3 мм..

Ну наверно с учетом ширины стопы и подъема свода.