243990
29
Пока человечество переживало Вторую мировую войну и запускало первые космические спутники, семья русских отшельников боролась за выживание в глухой тайге, за 250 километров до ближайшего поселка. Они ели кору, охотились и быстро забыли, что такое элементарные человеческие удобства вроде туалета или горячей воды.
«Тринадцать миллионов квадратных километров дикой сибирской природы кажутся мало подходящим местом для жизни: бесконечные леса, реки, волки, медведи и практически полное безлюдье. Но несмотря на это, в 1978 году, пролетая над тайгой в поисках места для высадки команды геологов, пилот вертолета обнаружил здесь следы людского поселения. На высоте около 2 метров по склону горы недалеко от безымянного притока реки Абакан, вклинившись между соснами и лиственницами, находилась расчищенная площадка, служившая огородом. Место это прежде никогда не исследовали, советские архивы о проживающих здесь людях молчали, а ближайший поселок находился более чем в 250 километрах от горы. Поверить, что там кто-то живет, было почти невозможно.
Узнав о находке пилота, группа ученых, направленных сюда на поиски железной руды, отправилась на разведку — незнакомые люди в тайге могли оказаться опаснее дикого зверя. Разложив по рюкзакам подарки для возможных друзей и на всякий случай проверив исправность пистолета, группа под руководством геолога Галины Письменской направились к участку в 15 километрах от своего лагеря.
×
Первая встреча была волнительной для обеих сторон. Когда исследователи дошли до цели, они увидели ухоженный огород с картошкой, луком, репой и груды таежного хлама вокруг почерневшей от времени и дождей хижины с единственным окошком — размером с карман рюкзака. Письменская вспоминала, как из-за двери нерешительно выглянул хозяин — древний старик в старой рубахе из мешковины, заплатанных портках, с нечесаной бородой и всклокоченными волосами — и, опасливо глядя на чужаков, согласился пустить их в дом.Хижина состояла из одной тесной заплесневелой комнаты, низкой, закопченной и холодной, как погреб. Ее пол был покрыт картофельными очистками и скорлупой от кедровых орехов, потолок провисал. В таких условиях в течение 40 лет здесь ютились пять человек. Кроме главы семейства, старика Карпа Лыкова, в доме жили двое его дочерей и двое сыновей. За 17 лет до встречи с учеными здесь же умерла от истощения их мать, Акулина. Хотя речь Карпа звучала разборчиво, его дети уже говорили на своем наречии, искаженном жизнью в изоляции. «Когда сестры говорили между собой, звуки их голоса напоминали замедленное приглушенное воркование», — вспоминала Письменская.
Младшие дети, родившиеся в лесу, до этого никогда не встречали других людей, старшие забыли, что когда-то жили другой жизнью. Встреча с учеными привела их в исступление. Первое время они отказывались от любых угощений — варенья, чая, хлеба, бормоча: «Нам это не можно!» Оказалось, что хлеб тут видел и когда-то пробовал только глава семейства. Но постепенно связи налаживались, дикари привыкали к новым знакомым и с интересом узнавали о технических новинках, появление которых пропустили. Прояснилась и история их поселения в тайге.
Карп Лыков был старовером, членом фундаменталистской православной общины, отправляющей религиозные обряды в том виде, в котором они существовали до XVII века. Когда власть оказалась в руках Советов, разрозненные общины староверов, бежавшие в свое время в Сибирь от преследований, начавшихся еще при Петре I, стали уходить все дальше от цивилизации. Во время репрессий 1930-х годов, когда нападкам подвергалось само христианство, на окраине староверской деревни советский патруль на глазах у Лыкова застрелил его брата. После этого у Карпа не осталось сомнений в том, что нужно бежать. В 1936 году, собрав пожитки и взяв с собой немного семян, Карп с женой Акулиной и двумя детьми — девятилетним Савином и двухлетней Натальей — ушли в леса, строя хижину за хижиной, пока не обосновались там, где семью нашли геологи. В 1940-м, уже в тайге, родился Дмитрий, в 1943-м — Агафья. Все, что дети знали о внешнем мире, странах, городах, животных, других людях, они черпали из рассказов взрослых и библейских историй.
Но жизнь в тайге тоже давалась нелегко. На многие километры вокруг не было ни души, и Лыковы десятилетиями учились обходиться тем, что было в их распоряжении: вместо обуви шили галоши из бересты; латали одежду, пока она не истлевала от старости, а новую шили из конопляной мешковины. То немногое, что семья взяла с собой во время побега — примитивная прялка, детали ткацкого станка, два чайника, со временем приходило в негодность. Когда оба чайника заржавели, их заменили сосудом из бересты, и готовить стало еще сложнее. К моменту встречи с геологами диета семейства состояла в основном из картофельных лепешек с молотой рожью и семенами конопли.
Беглецы постоянно жили впроголодь. Использовать мясо и мех они начали только в конце 1950-х, когда Дмитрий повзрослел и научился выкапывать ловчие ямы, подолгу преследовать добычу по горам и стал таким выносливым, что мог круглый год охотиться босиком и спать на 40-градусном морозе. В голодные годы, когда урожай уничтожали животные или заморозки, члены семьи ели листья, коренья, траву, кору и ростки картошки. Именно таким запомнился 1961-й, когда в июне выпал снег, и Акулина, супруга Карпа, отдававшая всю еду детям, скончалась. Остальных членов семьи спас случай. Обнаружив на огороде случайно проросшее зернышко ржи, семья построила вокруг него забор и охраняла сутками. Колосок принес 18 зернышек, из которых несколько лет восстанавливали посевы ржи.
Ученых поражала любознательность и способности людей, так долго находившихся в информационной изоляции. Из-за того, что младшая в семье, Агафья, говорила нараспев и растягивала простые слова в многосложные, некоторые гости Лыковых сперва решили, что она умственно отсталая, — и сильно ошиблись. В семье, где не существовало календарей и часов, она отвечала за одну из самых сложных задач — на протяжении многих лет вела учет времени. Старик Карп в свои 80 лет с интересом реагировал на все технические новинки: он с энтузиазмом воспринял новость о запуске спутников, рассказав, что заметил перемену еще в 1950-х, когда «звезды стали скоро по небу ходить», и был в восторге от прозрачной целлофановой упаковки: «Господи, что измыслили: стекло, а мнется!»
Но самым прогрессивным членом семьи и любимцем геологов оказался Дмитрий, знаток тайги, сумевший соорудить в хижине печь и сплести берестяные коробы, в которых семья хранила еду. Многие годы, изо дня в день самостоятельно строгая доски из бревен, он подолгу с интересом наблюдал за быстрой работой циркулярной пилы и токарного станка, которые увидел в лагере геологов.
Оказавшись на десятилетия оторванными от современности по воле главы семьи и обстоятельств, Лыковы наконец начали приобщаться к прогрессу. Сперва они приняли от геологов только соль, которой в их рационе не было все 40 лет жизни в тайге. Постепенно согласились взять вилки, ножи, крючки, зерно, ручку, бумагу и электрический фонарик. Каждое новшество они принимали нехотя, но телевизор — «греховное дело», с которым они столкнулись в лагере геологов — оказался для них непреодолимым соблазном. Журналист Василий Песков, которому удалось много времени провести рядом с Лыковыми, вспоминал, как семейство тянуло к экрану во время их редких посещений лагеря: «Карп Осипович садится прямо перед экраном. Агафья смотрит, высунув голову из-за двери. Прегрешенье она стремится замаливать сразу — пошепчет, покрестится и снова высунет голову. Старик же молится после, усердно и за все разом».
Оказавшись на десятилетия оторванными от современности по воле главы семьи и обстоятельств, Лыковы наконец начали приобщаться к прогрессу. Сперва они приняли от геологов только соль, которой в их рационе не было все 40 лет жизни в тайге. Постепенно согласились взять вилки, ножи, крючки, зерно, ручку, бумагу и электрический фонарик. Каждое новшество они принимали нехотя, но телевизор — «греховное дело», с которым они столкнулись в лагере геологов — оказался для них непреодолимым соблазном. Журналист Василий Песков, которому удалось много времени провести рядом с Лыковыми, вспоминал, как семейство тянуло к экрану во время их редких посещений лагеря: «Карп Осипович садится прямо перед экраном. Агафья смотрит, высунув голову из-за двери. Прегрешенье она стремится замаливать сразу — пошепчет, покрестится и снова высунет голову. Старик же молится после, усердно и за все разом».
Казалось, знакомство с геологами и их полезные в хозяйстве подарки дали семье шанс на выживание. Как часто бывает в жизни, все получилось в точности наоборот: осенью 1981 года троих из четырех детей Карпа не стало. Старшие, Савин и Наталья, скончались из-за почечной недостаточности, возникшей в результате многих лет суровой диеты. Тогда же от воспаления легких умер Дмитрий — вполне вероятно, что инфекцию он подхватил у геологов. Накануне смерти Дмитрий отказался от их предложения перевезти его в больницу. «Нам этого не можно, — прошептал он перед смертью. — Сколько Бог даст, столько и буду жить».
Оставшихся в живых Карпа и Агафью геологи пытались убедить вернуться к родственникам, жившим в деревнях. В ответ Лыковы лишь перестроили старую хижину, но родное место покинуть отказались. В 1988 году не стало Карпа. Похоронив отца на горном склоне, Агафья вернулась в хижину. «Господь даст, и она проживет», — сказала она тогда помогавшим ей геологам. Так и случилось: последний ребенок тайги спустя четверть века продолжает жить в одиночестве на горе над Абаканом.
В марте этого года сотрудники заповедника «Хакасский», (которые давно знакомы с Агафьей и активно ей помогают) вместе со специалистами МЧС и врачом, вертолетом добрались до участка «Заимка Лыковых» и впервые с прошлой осени навестили знаменитую таежную отшельницу, рассказали в пресс-службе заповедника. По словам 71-летней Агафьи Лыковой, зиму она перенесла хорошо, неприятной неожиданностью стали только ноябрьские морозы.
— Чувствует себя отшельница удовлетворительно, жалуется лишь на сезонные боли в ногах. На вопросы, не хочет ли она перебраться поближе к людям, Агафья Лыкова неизменно отвечает: «Никуда я уже не поеду и силой данной клятвы не покину этой земли». Госинспекторы привезли женщине ее любимые гостинцы и письма от единоверцев, помогли по хозяйству и рассказали мирские новости, — добавили в заповеднике «Хакасский». В 2016 году Агафья Лыкова впервые за много лет покинула тайгу. Из-за сильной боли в ногах ей потребовалась медицинская помощь и лекарства. Чтобы добраться до больницы, староверке пришлось воспользоваться еще одним благом цивилизации — вертолетом.
— Чувствует себя отшельница удовлетворительно, жалуется лишь на сезонные боли в ногах. На вопросы, не хочет ли она перебраться поближе к людям, Агафья Лыкова неизменно отвечает: «Никуда я уже не поеду и силой данной клятвы не покину этой земли». Госинспекторы привезли женщине ее любимые гостинцы и письма от единоверцев, помогли по хозяйству и рассказали мирские новости, — добавили в заповеднике «Хакасский». В 2016 году Агафья Лыкова впервые за много лет покинула тайгу. Из-за сильной боли в ногах ей потребовалась медицинская помощь и лекарства. Чтобы добраться до больницы, староверке пришлось воспользоваться еще одним благом цивилизации — вертолетом.
Как говорят сами инспекторы, сотрудники отдела охраны регулярно навещают Агафью. К сожалению, случается это не так часто. Из-за труднодоступности местности зимой и ранней весной добраться до заимки возможно лишь на вертолете, а летом только на лодках по горно-таежным рекам.
В 2015 году умер единсвенный сосед Агафьи, геолог Ерофей Седов. Он участвовал в экспедиции, обнаружившей семью отшельников. После выхода на пенсию Седов поселился неподалеку от заимки Лыковой. Блогер Денис Мукимов, за год до кончины Седова посетивший заимку, описал отношения Лыковой и Седовой следующим образом: «Добродушного Ерофея и строгую Агафью мало что связывает. Они здороваются друг с другом, но редко разговаривают. У них возник конфликт на почве религии, и Ерофей не готов следовать правилам Агафьи. Он сам верующий, но не понимает, что может иметь Бог против консервов в железных банках, почему пенопласт — дьявольский предмет, и почему огонь в печке надо разжигать только лучиной, а не зажигалкой».
У Ерофея есть сын, который живет в Таштаголе. Пару раз в год сын прилетал проведать отца на вертолете со специалистами, которые исследуют этот район после запусков “Протона” (заимка находится на территории, куда падают ступени ракет, запускаемых с Байконура).
Агафья похоронила Седова и с тех пор живет совсем одна.
Агафья похоронила Седова и с тех пор живет совсем одна.
Записки на входной двери с предупреждением для непрошеных гостей. Пишет и говорит Агафья на старославянском языке.
Вокруг красота, тишина и чистейший воздух.
Мир Агафьи Лыковой не более одного квадратного километра: с одной стороны бурная река Еринат, с другой – крутые горы и непроходимые леса, простирающиеся до самого горизонта. Лишь в северном направлении Агафья немного удаляется от своей избы и доходит до лугов, где она срезает траву и ветки для своих коз.
Непонятно, сколько на заимке собак. На цепи возле дома сидит Витюлька, но кажется, что чуть поодаль еще кто-то лает…
Агафья Карповна пожаловалась, что козы зимой не дают молока, а без молока ей плохо. Сотрудники заповедника тут же позвонили коллегам из Кемеровской области, которые тоже планируют посетить отшельницу в ближайшие дни, и попросили их наморозить цельного молока. Сухое молоко, сгущенку, и другие магазинные упакованные продукты таежница не принимает и не ест. Особенное ее пугает изображение штрих-кода.
Агафья Лыкова оказалась очень общительной женщиной, но при этом она ни разу не посмотрела прямо в объектив.и - “Я хочу здесь умереть. Куда мне идти? Я не знаю, сохранились ли где-нибудь еще в этом мире христиане. Скорее всего, много их не осталось”.
Агафья Лыкова оказалась очень общительной женщиной, но при этом она ни разу не посмотрела прямо в объектив.и - “Я хочу здесь умереть. Куда мне идти? Я не знаю, сохранились ли где-нибудь еще в этом мире христиане. Скорее всего, много их не осталось”.
Ссылки по теме:
- Москва и москвичи. Как живёт деревня - тёзка столицы
- 35 избалованных собак, жизни которых позавидуют многие
- 17 стран с лучшим качеством жизни для переезда
- Удивительные истории о сиамских близнецах, у которых все в жизни сложилось хорошо
- Мигранты животного мира
Новости партнёров
реклама
Прости меня, господи! Не хотел обидеть, хотел вразумить! Психиатрические отклонения не лечатся, но в надежде на чудо уповаю!
семья русских отшельников боролась за выживание в глухой тайге, за 250 километров до ближайшего поселка.
--------
Я конечно понимаю, что у нас в Сибири расстояния дай боже, но 250 км как бы через чур, тем более для той местности. Хотя, если ходить огибая каждую сопку и каждый ручей, то да, можно и 350 км насчитать)))