6432
4
Интересно изучать историю по кулинарии! Основатель Римской империи Октавиан Август на завтрак ел грубый хлеб, мелкую рыбу, влажный сыр и зелёные фиги. А спустя несколько десятков лет император Нерон уже вовсе не завтракал. Он просто не переставал обедать. Пиры, на которых творились гнусности и беспредел, попросту не прекращались.
Воспитатель Нерона, философ-стоик Сенека, был в ужасе от того, во что превратился его венценосный воспитанник. Сам Сенека оставался идейным аскетом, он питался так же, как и большинство римлян, – кашами, лепёшками и лишь по праздникам – отварной козлятиной и свининой. Говядина особой популярностью не пользовалась, поскольку быки и коровы использовались исключительно для работы в поле, поэтому мясо их было жёстким и непригодным для еды. Но в одном говядина считалась вне конкуренции – в жертвоприношении. Перед каждым пиром специально откормленные быки закалывались на алтаре, и самые жирные куски приносились в жертву богам.
Луций Лициний Лукулл, выдающийся деятель Великого Рима, был успешным военачальником второй половины I века до нашей эры. Он сделал хорошую карьеру, приумножив территории и богатство империи. Самым большим его военным успехом являются победы в так называемых Митридатовых войнах, во время которых царь Митридат покушался на римские земли. Одну из блестящих операций Лукулл предпринял, когда узнал, что войска мятежного царя терпят нужду в воде и продовольствии. Римский полководец уничтожил оставшийся провиант, угнал всех вьючных животных и решил подождать. Во вражеском лагере стали массово умирать от голода, началось людоедство. Возможно, именно тогда Лукулл по-настоящему оценил, что значит еда и что такое – её отсутствие.
Награбленные трофеи позволили Луцию Лицинию войти в историю не только как устроителю роскошных пиров. Несмотря на противоречивость натуры, Лукулл был филантропом. Он открыл в своём поместье общедоступную библиотеку с уникальными рукописями, которыми могли пользоваться все – от грамотных рабов до вельмож. Знаменитые сады Лукулла возвестили о зарождении римского садового искусства. В 60-х годах до нашей эры полководец привёз из Армении первое вишнёвое дерево. Сады на римском холме Пинчо (там же располагалась и роскошная вилла Лукулла) были украшены дорогими скульптурами, вазами и фонтанами. Огромные питомники, в которых разводились экзотические птицы и животные исключительно для гастрономических целей, дополняли картину.
Если раньше римляне гордились тем, как строго и бедно живут в их городе все — даже самые знатные сенаторы, то теперь все изменилось. Богачи кичились своими домами, украшениями, одеждами. Старые нравы были забыты — мужья разводились с женами, матери не занимались больше воспитанием своих детей.
Луций Лициний Лукулл, выдающийся деятель Великого Рима, был успешным военачальником второй половины I века до нашей эры. Он сделал хорошую карьеру, приумножив территории и богатство империи. Самым большим его военным успехом являются победы в так называемых Митридатовых войнах, во время которых царь Митридат покушался на римские земли. Одну из блестящих операций Лукулл предпринял, когда узнал, что войска мятежного царя терпят нужду в воде и продовольствии. Римский полководец уничтожил оставшийся провиант, угнал всех вьючных животных и решил подождать. Во вражеском лагере стали массово умирать от голода, началось людоедство. Возможно, именно тогда Лукулл по-настоящему оценил, что значит еда и что такое – её отсутствие.
Награбленные трофеи позволили Луцию Лицинию войти в историю не только как устроителю роскошных пиров. Несмотря на противоречивость натуры, Лукулл был филантропом. Он открыл в своём поместье общедоступную библиотеку с уникальными рукописями, которыми могли пользоваться все – от грамотных рабов до вельмож. Знаменитые сады Лукулла возвестили о зарождении римского садового искусства. В 60-х годах до нашей эры полководец привёз из Армении первое вишнёвое дерево. Сады на римском холме Пинчо (там же располагалась и роскошная вилла Лукулла) были украшены дорогими скульптурами, вазами и фонтанами. Огромные питомники, в которых разводились экзотические птицы и животные исключительно для гастрономических целей, дополняли картину.
Если раньше римляне гордились тем, как строго и бедно живут в их городе все — даже самые знатные сенаторы, то теперь все изменилось. Богачи кичились своими домами, украшениями, одеждами. Старые нравы были забыты — мужья разводились с женами, матери не занимались больше воспитанием своих детей.
С восторгом и завистью рассказывали римляне о богаче Лукулле. У него было множество роскошных вилл, драгоценных украшений и одежд. Но прославился он прежде всего своими изысканнейшими пирами. Лучшие повара работали на Лукулла. Блюда для его стола готовили из павлинов и устриц, соловьиных язычков и журавлей, морских ежей и дроздов. Для него специально ловили особые сорта рыбы в Ниле, привозили приправы из Азии, оленей из Африки. Все это готовилось в сочетании с тонкими соусами, в состав которых входили травы чуть ли не со всего света.
В «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха можно найти отрывочные сведения о тех пирах: «Лукулл устраивал ежедневные пиры с тщеславной роскошью человека, которому внове его богатство. Не только застланные пурпурными тканями ложа, украшенные драгоценными камнями чаши, увеселительное пение и пляски, но также разнообразные яства и не в меру хитро приготовленные печенья вызывали зависть у людей с низменными вкусами».
Включив воображение, можно представить, как проходили застолья на холме Пинчо.
Итак, добро пожаловать в атрию – просторную залу в передней части дома знатного патриция. Позже, когда в римскую архитектуру проникли греческие нотки, застолье переместилось в триклиний – столовую. Такое название пошло от расположения мраморных лож по краям стола. Три ложа ставились с трёх сторон квадратного стола, четвёртая сторона оставалась свободной, поскольку оттуда подавали еду. На каждом ложе могло лежать по три дорогих гостя. Ели именно лёжа, поскольку считалось, что так проглотишь больше еды. Девять человек тёрлись боками друг о друга – похоже, что патриции лежали в тесноте. Но зато уж точно не в обиде.
Гости Лукулла пировали в его доме неделями. Конечно, за это время можно было давно потерять аппетит. Но знатные римляне в это время ели не для того, чтобы наесться, — так поступали только бедняки. Люди, собиравшиеся за столом у Лукулла или у кого-либо из ему подобных, хотели просто полакомиться новыми, еще неизвестными им блюдами, ощутить новый вкус, почуять запах новых приправ. Поэтому, когда у них уже больше не было сил есть, рабы подносили им перышки. Гости щекотали ими свою гортань и сами вызывали у себя рвоту. Очистив желудок и прополоскав рот благовонной водой, они вновь ложились на ложа, стоявшие вокруг огромного стола, — и пир продолжался.
Трапеза длилась от шести до десяти часов. Хозяева и гости были весьма тучными людьми, а жаркий климат располагает к обильному потоотделению, так что над столом стоял запах пота. Для борьбы с этим злом существовали специальные рабы. Они покрывали пировавших разноцветными накидками и периодически их меняли, порой уходило по десять штук на человека. Накидки выполняли функцию потоприёмников.
Сам пир делился на три части: закуски, бесконечный обед, состоящий из горячих блюд, и десерт.
В «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха можно найти отрывочные сведения о тех пирах: «Лукулл устраивал ежедневные пиры с тщеславной роскошью человека, которому внове его богатство. Не только застланные пурпурными тканями ложа, украшенные драгоценными камнями чаши, увеселительное пение и пляски, но также разнообразные яства и не в меру хитро приготовленные печенья вызывали зависть у людей с низменными вкусами».
Включив воображение, можно представить, как проходили застолья на холме Пинчо.
Итак, добро пожаловать в атрию – просторную залу в передней части дома знатного патриция. Позже, когда в римскую архитектуру проникли греческие нотки, застолье переместилось в триклиний – столовую. Такое название пошло от расположения мраморных лож по краям стола. Три ложа ставились с трёх сторон квадратного стола, четвёртая сторона оставалась свободной, поскольку оттуда подавали еду. На каждом ложе могло лежать по три дорогих гостя. Ели именно лёжа, поскольку считалось, что так проглотишь больше еды. Девять человек тёрлись боками друг о друга – похоже, что патриции лежали в тесноте. Но зато уж точно не в обиде.
Гости Лукулла пировали в его доме неделями. Конечно, за это время можно было давно потерять аппетит. Но знатные римляне в это время ели не для того, чтобы наесться, — так поступали только бедняки. Люди, собиравшиеся за столом у Лукулла или у кого-либо из ему подобных, хотели просто полакомиться новыми, еще неизвестными им блюдами, ощутить новый вкус, почуять запах новых приправ. Поэтому, когда у них уже больше не было сил есть, рабы подносили им перышки. Гости щекотали ими свою гортань и сами вызывали у себя рвоту. Очистив желудок и прополоскав рот благовонной водой, они вновь ложились на ложа, стоявшие вокруг огромного стола, — и пир продолжался.
Трапеза длилась от шести до десяти часов. Хозяева и гости были весьма тучными людьми, а жаркий климат располагает к обильному потоотделению, так что над столом стоял запах пота. Для борьбы с этим злом существовали специальные рабы. Они покрывали пировавших разноцветными накидками и периодически их меняли, порой уходило по десять штук на человека. Накидки выполняли функцию потоприёмников.
Сам пир делился на три части: закуски, бесконечный обед, состоящий из горячих блюд, и десерт.
Однажды Лукуллу подали скромный — по крайней мере для него — обед. Когда возмущенный богач позвал своего управляющего, тот возразил, что сегодня в доме не было гостей, поэтому повар и позволил себе приготовить еду попроще. «Как нет гостей, — закричал разгневанный хозяин, — сегодня Лукулл обедает у Лукулла!»
Так проходила жизнь римской знати в I веке до нашей эры. Многие возмущались происходившими переменами, но изменить уже ничего было нельзя. Слишком много богатств оказалось в Риме, и люди стали ценить благо государства намного меньше, чем свое собственное.
Так проходила жизнь римской знати в I веке до нашей эры. Многие возмущались происходившими переменами, но изменить уже ничего было нельзя. Слишком много богатств оказалось в Риме, и люди стали ценить благо государства намного меньше, чем свое собственное.
СПАСИБО ЗА ПРОСМОТР!
Пост подготовлен по материалам книги "Я познаю мир. Государство" Автор: Эйдельман Т. Н. Издательство: АСТ, Астрель ISBN: 5-17-009259-8 Год издания: 2001
Пост подготовлен по материалам книги "Я познаю мир. Государство" Автор: Эйдельман Т. Н. Издательство: АСТ, Астрель ISBN: 5-17-009259-8 Год издания: 2001
Новости партнёров
реклама
Притча об одном богаче:)
Евангелие от Луки
19 Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.
20 Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях
21 и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его.
22 Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его.
23 И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его
24 и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.
25 Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь;
26 и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.
27 Тогда сказал он: так прошу тебя, отче, пошли его в дом отца моего,28ибо у меня пять братьев; пусть он засвидетельствует им, чтобы и они не пришли в это место мучения.
29 Авраам сказал ему: у них есть Моисей и пророки; пусть слушают их.
30 Он же сказал: нет, отче Аврааме, но если кто из мертвых придет к ним, покаются.
31 Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят.