30768
10
5 мая исполнилось 10 лет со дня событий. История освобождения танкера «Московский университет», рассказанная участниками событий
Захват танкера и выход на связь 5 мая, 7:00 — около 8:00 по местному времени
Несмотря на раннее утро, солнце уже обжигает волны Аденского залива. Танкер «Московский университет» плывет без конвоя по обычному маршруту. На судне 23 человека, в том числе две женщины. Неожиданно к капитану танкера Юрию Тульчинскому подбегает вахтенный помощник. Он скороговоркой докладывает о появлении на горизонте подозрительных шлюпок. Тульчинский сразу понимает, что что-то не так. В последние годы все моряки, идущие через Аденский залив, испытывают тревожное чувство из-за участившихся нападений пиратов, а тут уж больно целеустремленно лодки шли наперерез танкеру, рыбаки обычно так не спешат.
Худшие подозрения капитана подтверждаются через минуту, когда над головой раздается свист и затем взрыв. Стреляют из гранатомета. Капитан бежит на ходовой мостик. Моментально вспоминает правила о противодействии пиратам и объявляет общесудовую тревогу. Выйдя на коротковолновую связь, Тульчинский кричит: «Маршал Шапошников», «Маршал Шапошников, прием!» Его крик заглушают пули и голоса членов экипажа, своими силами пытающихся спасти судно от захвата…
Командир отряда кораблей Тихоокеанского флота Ильдар Ахмеров (позывной «Нулевой»): «В мае 2010-го мы уже несколько месяцев выполняли задачи в Аденском заливе на большом противолодочном корабле „Маршал Шапошников“. 5-го числа получили разрешение встать на мелкий ремонт у острова Сокотра. Я велел механику разбирать двигатель. Представьте: тропическое утро, тишина, спокойствие… Не помню зачем, буквально за какой-то мелочью, я пошел на ходовую, где стоит радиостанция».
Едва зайдя на ходовую, Ахмеров слышит позывные. Уже одно то, что звук идет по коротковолновой связи, подозрительно: она работает на тысячи километров, а потому используется в исключительных случаях. Ответив, Ильдар слышит: «Московский университет» вызывает! На нас нападают пираты, мы отбиваемся!»
Ахмеров тут же снабжает капитана танкера инструкциями: «Старайтесь не терять скорость, маневрируйте, ищите помещение, в котором забаррикадируетесь!» Параллельно командир вызывает на ходовую механика, которому ранее велел чинить двигатель. «Володя, срочно собирай все обратно, нужно сниматься», — командует ошарашенному механику Ахмеров.
Тем временем экипаж танкера продолжает отбиваться от незваных гостей. В какой-то момент бой затихает, и лодка с пиратами исчезает на горизонте. Но скоро возвращается в компании еще одной лодки — видимо, подкрепление прибыло с пиратского судна, плававшего неподалеку.
Вновь команда танкера начинает защищать судно от захвата. В ход идут подручные средства (гражданским судам запрещено иметь на борту огнестрельное оружие). Вокруг кормовой части судна для создания водяной завесы пущена вода из пожарной магистрали.
У всех членов экипажа в руках эффективные самодельные рогатки, стреляющие гайками и шарами из подшипников. Пенопушки тоже весьма кстати: все пожарные и сервисные насосы запущены для подачи воды в пожарную магистраль и дополнительный дизель-генератор.
Несмотря на раннее утро, солнце уже обжигает волны Аденского залива. Танкер «Московский университет» плывет без конвоя по обычному маршруту. На судне 23 человека, в том числе две женщины. Неожиданно к капитану танкера Юрию Тульчинскому подбегает вахтенный помощник. Он скороговоркой докладывает о появлении на горизонте подозрительных шлюпок. Тульчинский сразу понимает, что что-то не так. В последние годы все моряки, идущие через Аденский залив, испытывают тревожное чувство из-за участившихся нападений пиратов, а тут уж больно целеустремленно лодки шли наперерез танкеру, рыбаки обычно так не спешат.
Худшие подозрения капитана подтверждаются через минуту, когда над головой раздается свист и затем взрыв. Стреляют из гранатомета. Капитан бежит на ходовой мостик. Моментально вспоминает правила о противодействии пиратам и объявляет общесудовую тревогу. Выйдя на коротковолновую связь, Тульчинский кричит: «Маршал Шапошников», «Маршал Шапошников, прием!» Его крик заглушают пули и голоса членов экипажа, своими силами пытающихся спасти судно от захвата…
Командир отряда кораблей Тихоокеанского флота Ильдар Ахмеров (позывной «Нулевой»): «В мае 2010-го мы уже несколько месяцев выполняли задачи в Аденском заливе на большом противолодочном корабле „Маршал Шапошников“. 5-го числа получили разрешение встать на мелкий ремонт у острова Сокотра. Я велел механику разбирать двигатель. Представьте: тропическое утро, тишина, спокойствие… Не помню зачем, буквально за какой-то мелочью, я пошел на ходовую, где стоит радиостанция».
Едва зайдя на ходовую, Ахмеров слышит позывные. Уже одно то, что звук идет по коротковолновой связи, подозрительно: она работает на тысячи километров, а потому используется в исключительных случаях. Ответив, Ильдар слышит: «Московский университет» вызывает! На нас нападают пираты, мы отбиваемся!»
Ахмеров тут же снабжает капитана танкера инструкциями: «Старайтесь не терять скорость, маневрируйте, ищите помещение, в котором забаррикадируетесь!» Параллельно командир вызывает на ходовую механика, которому ранее велел чинить двигатель. «Володя, срочно собирай все обратно, нужно сниматься», — командует ошарашенному механику Ахмеров.
Тем временем экипаж танкера продолжает отбиваться от незваных гостей. В какой-то момент бой затихает, и лодка с пиратами исчезает на горизонте. Но скоро возвращается в компании еще одной лодки — видимо, подкрепление прибыло с пиратского судна, плававшего неподалеку.
Вновь команда танкера начинает защищать судно от захвата. В ход идут подручные средства (гражданским судам запрещено иметь на борту огнестрельное оружие). Вокруг кормовой части судна для создания водяной завесы пущена вода из пожарной магистрали.
У всех членов экипажа в руках эффективные самодельные рогатки, стреляющие гайками и шарами из подшипников. Пенопушки тоже весьма кстати: все пожарные и сервисные насосы запущены для подачи воды в пожарную магистраль и дополнительный дизель-генератор.
Капитан Тульчинский переходит на ручное управление кораблем и дает полный ход. Он изо всех сил пытается маневрировать танкером с водоизмещением 100 000 тонн. Но даже с максимальной скоростью — 13 узлов, то есть 25 км/ч, судну не уйти от быстроходных катеров пиратов. Кроме того, танкер начинают обстреливать из гранатомета РПГ, граната попадает в кормовую мачту и повреждает кабель питания радаров и ходовых огней.
Когда самодельные боеприпасы экипажа танкера заканчиваются, одна из пиратских лодок подходит к борту судна и под прикрытием второй приступает к захвату с помощью специальной семиметровой лестницы, позволяющей преодолеть колючую проволоку, защищающую танкер. Старший помощник капитана изо всех сил пытается противостоять поднимающимся на борт пиратам, но очевидно, что захват все-таки состоится.
У Тульчинского остается один выход — укрыться с экипажем в надежном месте. Он знает, что «Маршал Шапошников» придет на помощь, но, если в руках пиратов окажется хоть один заложник, спасители танкера будут бессильны. Капитан Тульчинский объявляет команде о своем решении укрыться в румпельном отделении. Оно предварительно подготавливалось для этих целей и является тем местом, откуда можно управлять судном в аварийном режиме в случае желания пиратов прокатиться до родных берегов.
Когда самодельные боеприпасы экипажа танкера заканчиваются, одна из пиратских лодок подходит к борту судна и под прикрытием второй приступает к захвату с помощью специальной семиметровой лестницы, позволяющей преодолеть колючую проволоку, защищающую танкер. Старший помощник капитана изо всех сил пытается противостоять поднимающимся на борт пиратам, но очевидно, что захват все-таки состоится.
У Тульчинского остается один выход — укрыться с экипажем в надежном месте. Он знает, что «Маршал Шапошников» придет на помощь, но, если в руках пиратов окажется хоть один заложник, спасители танкера будут бессильны. Капитан Тульчинский объявляет команде о своем решении укрыться в румпельном отделении. Оно предварительно подготавливалось для этих целей и является тем местом, откуда можно управлять судном в аварийном режиме в случае желания пиратов прокатиться до родных берегов.
×
Укрытие в румпельном отделении и разработка плана. 5 мая, около 8:00 — 6 мая, 2:00
Ильдар Ахмеров: «Врать не буду, мысль о том, что на танкере наши, россияне, подстегивала. Только в океане, во время многомесячного плавания, можно почувствовать, что значит принадлежность к нации».
Сверившись с картой, Ахмеров находит координаты, указанные капитаном танкера «Московский университет». И понимает, что его от танкера отделяют примерно 800 км. Учитывая, что максимальная скорость «Маршала Шапошникова» около 25 узлов, то есть порядка 40 км/ч, расчетное время плавания — 18 часов. Ахмерову остается лишь надеяться, что экипаж танкера продержится до прихода его команды…
Теоретически команде «Московского университета» могут помочь и суда других стран. Для тех, кто плавает в Аденском заливе, есть сайт «Меркури», что-то вроде местных «Одноклассников». Информация на нем обновляется в режиме онлайн: кто куда поплыл, на кого напали. Как только связь с капитаном «Московского университета» оборвалась, Ахмеров размещает на этом сайте обращение: «Всем-всем! Нападение на танкер. Окажите помощь». Моментальная реакция: все начинают докладывать координаты. Ахмеров понимает, что ближе «Шапошникова» к танкеру никого нет, только в двух сутках хода есть один французский корабль. Зато дежурящий в регионе корабль НАТО тут же отправляет к месту происшествия самолет на разведку. Самолет пролетает над танкером и докладывает: широта такая-то, долгота такая-то, на верхней палубе никого нет, свет выключен, экипаж говорит тревожным голосом, просит помощи.
Ахмеров связывается с владельцем танкера — Новороссийским морским пароходством Novoship. Правда, до него оказалось нелегко достучаться. Девушка из головного офиса, услышав сообщение о срочности, пиратах и Аденском заливе, говорит: «А ну кончайте хулиганить, а то милицию вызову!» Когда все-таки удается связаться с руководством пароходства, оно снабжает команду «Шапошникова» полезной информацией: схемами танкера, фото, описанием ходов-выходов. Теперь можно разрабатывать план захвата.
Ильдар Ахмеров: «Я до сих пор наизусть помню этот план — листок формата А4. Не такой, знаете, как в кино показывают, во всю стену и утыканный флажками, а реальный. Спрашиваю своих: «Ну что, товарищи офицеры, кто пойдет в бой?» Грубо прикинули, как будем отбивать заложников, не зная ни количества пиратов, ни того, какое у них оружие.
Главный козырь, который у нас был, — постоянная выдача координат от компании Novoship. Капитан танкера догадался включить аварийный буй, благодаря чему мы знали, куда плывет «Московский университет». Пираты ведь не дураки. Они, когда захватывают судно, включают двигатель, и оно находится в постоянном движении. Если бы не аварийный буй, едва ли бы мы нашли танкер. Это только кажется, что он гигантский. Ну да, в длину порядка 230 метров, в ширину около 41 метра, но в Аравийском море это песчинка».
Ильдар Ахмеров: «Врать не буду, мысль о том, что на танкере наши, россияне, подстегивала. Только в океане, во время многомесячного плавания, можно почувствовать, что значит принадлежность к нации».
Сверившись с картой, Ахмеров находит координаты, указанные капитаном танкера «Московский университет». И понимает, что его от танкера отделяют примерно 800 км. Учитывая, что максимальная скорость «Маршала Шапошникова» около 25 узлов, то есть порядка 40 км/ч, расчетное время плавания — 18 часов. Ахмерову остается лишь надеяться, что экипаж танкера продержится до прихода его команды…
Теоретически команде «Московского университета» могут помочь и суда других стран. Для тех, кто плавает в Аденском заливе, есть сайт «Меркури», что-то вроде местных «Одноклассников». Информация на нем обновляется в режиме онлайн: кто куда поплыл, на кого напали. Как только связь с капитаном «Московского университета» оборвалась, Ахмеров размещает на этом сайте обращение: «Всем-всем! Нападение на танкер. Окажите помощь». Моментальная реакция: все начинают докладывать координаты. Ахмеров понимает, что ближе «Шапошникова» к танкеру никого нет, только в двух сутках хода есть один французский корабль. Зато дежурящий в регионе корабль НАТО тут же отправляет к месту происшествия самолет на разведку. Самолет пролетает над танкером и докладывает: широта такая-то, долгота такая-то, на верхней палубе никого нет, свет выключен, экипаж говорит тревожным голосом, просит помощи.
Ахмеров связывается с владельцем танкера — Новороссийским морским пароходством Novoship. Правда, до него оказалось нелегко достучаться. Девушка из головного офиса, услышав сообщение о срочности, пиратах и Аденском заливе, говорит: «А ну кончайте хулиганить, а то милицию вызову!» Когда все-таки удается связаться с руководством пароходства, оно снабжает команду «Шапошникова» полезной информацией: схемами танкера, фото, описанием ходов-выходов. Теперь можно разрабатывать план захвата.
Ильдар Ахмеров: «Я до сих пор наизусть помню этот план — листок формата А4. Не такой, знаете, как в кино показывают, во всю стену и утыканный флажками, а реальный. Спрашиваю своих: «Ну что, товарищи офицеры, кто пойдет в бой?» Грубо прикинули, как будем отбивать заложников, не зная ни количества пиратов, ни того, какое у них оружие.
Главный козырь, который у нас был, — постоянная выдача координат от компании Novoship. Капитан танкера догадался включить аварийный буй, благодаря чему мы знали, куда плывет «Московский университет». Пираты ведь не дураки. Они, когда захватывают судно, включают двигатель, и оно находится в постоянном движении. Если бы не аварийный буй, едва ли бы мы нашли танкер. Это только кажется, что он гигантский. Ну да, в длину порядка 230 метров, в ширину около 41 метра, но в Аравийском море это песчинка».
Тем временем экипажу «Московский университет» не приходится скучать. Едва оказавшись в румпельном отделении, моряки начали работу по укреплению двух ведущих в него дверей, верхней и нижней. Нижнюю дверь, выходящую в моторный отсек, команда подпирает металлической сеткой и наваливает (укладывает шлаг к шлагу) имевшиеся на судне швартовные концы. Благо их много, 10–12 штук, каждый по 220 метров в длину и 7–9 сантиметров в диаметре. В результате получается огромная гора высотой около 4 метров и шириной 3–4 метра. Сверху эту гору поливают водой из пожарной магистрали для утяжеления и предотвращения горения в случае поджога.
Вторую дверь укрепляет сам Тульчинский с помощью стропов и талрепов, стропя их за задрайки двери. Работа по укреплению не прекращается, даже когда пираты обнаруживают экипаж и стараются открыть дверь с помощью кувалды и зубила. Один из пиратов пытается палить из АК по экипажу танкера, используя технологический стакан возле двери, но все время промахивается.
К наступлению ночи пиратам удается добиться некоторых успехов: несколько задраек и обе петли на верхней двери срублены, поэтому команде «Университета» приходится заводить дополнительные стропы за технологические выступы на двери. Вскоре у пиратов получается сделать брешь и в нижней двери. Через эту брешь сомалийцы пытаются вытащить уложенные швартовы, а потом в образовавшейся полости разжечь огонь. Но команда экипажа не сдается — продолжает накладывать концы сверху и поливает их водой, чтобы не загорелись.
Параллельно с оборонительной работой Тульчинский регулярно выходит в эфир — покидая навигационный мостик, капитан прихватил с собой все переносные рации, в том числе из числа оборудования ГМССБ. В один из сеансов Тульчинский слышит вызов танкера коалиционным самолетом. Отвечает на вопросы, докладывает, что команда танкера продолжает держать оборону, ждет помощи и сдаваться не собирается. Юрий Тульчинский: «До сих пор помню часы, проведенные в румпельном отделении. Мы пытались шутить, поддерживать друг друга, вести себя достойно, учитывая, кроме всего прочего, что в числе экипажа были две женщины. Лично о себе могу сказать, что сдаваться просто так я не собирался, а отсюда и соответствующее настроение. Единственное, так до конца и не верилось, что это произошло на самом деле и именно с тобой! Мне даже страшно было представить, что сейчас переживают мои родные и близкие люди! Конечно, я мог предполагать, что рано или поздно их известят о случившемся. Я пытался не думать об этом. Также пытался не думать о том, что исход операции по нашему освобождению может быть не благоприятным, а каким-то иным…»
БПК «Маршал Шапошников» подходит к танкеру около двух часов ночи. К этому моменту сформированы и готовы к захвату три штурмовые группы, каждая из восьми морских пехотинцев. Следуя инструкции, Ахмеров строит группы и спрашивает: «Кто чувствует, что не готов, скажите сейчас. Там небезопасно, однозначно будет перестрелка». Он обязан это спросить по уставу. Тишина. Кое-кто из пехотинцев ухмыляется в ответ.
Вторую дверь укрепляет сам Тульчинский с помощью стропов и талрепов, стропя их за задрайки двери. Работа по укреплению не прекращается, даже когда пираты обнаруживают экипаж и стараются открыть дверь с помощью кувалды и зубила. Один из пиратов пытается палить из АК по экипажу танкера, используя технологический стакан возле двери, но все время промахивается.
К наступлению ночи пиратам удается добиться некоторых успехов: несколько задраек и обе петли на верхней двери срублены, поэтому команде «Университета» приходится заводить дополнительные стропы за технологические выступы на двери. Вскоре у пиратов получается сделать брешь и в нижней двери. Через эту брешь сомалийцы пытаются вытащить уложенные швартовы, а потом в образовавшейся полости разжечь огонь. Но команда экипажа не сдается — продолжает накладывать концы сверху и поливает их водой, чтобы не загорелись.
Параллельно с оборонительной работой Тульчинский регулярно выходит в эфир — покидая навигационный мостик, капитан прихватил с собой все переносные рации, в том числе из числа оборудования ГМССБ. В один из сеансов Тульчинский слышит вызов танкера коалиционным самолетом. Отвечает на вопросы, докладывает, что команда танкера продолжает держать оборону, ждет помощи и сдаваться не собирается. Юрий Тульчинский: «До сих пор помню часы, проведенные в румпельном отделении. Мы пытались шутить, поддерживать друг друга, вести себя достойно, учитывая, кроме всего прочего, что в числе экипажа были две женщины. Лично о себе могу сказать, что сдаваться просто так я не собирался, а отсюда и соответствующее настроение. Единственное, так до конца и не верилось, что это произошло на самом деле и именно с тобой! Мне даже страшно было представить, что сейчас переживают мои родные и близкие люди! Конечно, я мог предполагать, что рано или поздно их известят о случившемся. Я пытался не думать об этом. Также пытался не думать о том, что исход операции по нашему освобождению может быть не благоприятным, а каким-то иным…»
БПК «Маршал Шапошников» подходит к танкеру около двух часов ночи. К этому моменту сформированы и готовы к захвату три штурмовые группы, каждая из восьми морских пехотинцев. Следуя инструкции, Ахмеров строит группы и спрашивает: «Кто чувствует, что не готов, скажите сейчас. Там небезопасно, однозначно будет перестрелка». Он обязан это спросить по уставу. Тишина. Кое-кто из пехотинцев ухмыляется в ответ.
Проведение операции 6 мая, 2:00 — около 3:00
Ильдар Ахмеров: «Мы стояли от танкера примерно в 600 метрах, в кромешной тьме. Мы использовали вертолет в операции. Вертолеты на „Маршале Шапошникове“ не предназначены для штурмовых действий, это же противолодочный корабль. Конечно, с них можно выпустить веревки и спуститься на палубу с высоты 10-этажного дома, но велика вероятность, что, пока будешь спускаться, пираты тебя расстреляют. Они же сразу на верхнюю палубу ставят вахту. Тем не менее мы снабдили штурмовую группу оборудованием для высадки с вертолета, дали по две пары перчаток, чтобы руки об канат не содрать».
Примерно в два часа ночи вертолет с «Маршала Шапошникова» поднимается в воздух. Без фар, без света, управляется исключительно по приборам. Но лететь тихо он, конечно, не может. Стоит вертолету подлететь к танкеру, как пираты открывают огонь на звук.
По связи пилот докладывает Ахмерову: «По мне применяют оружие». Командир тут же сообщает на сушу об обстреле вертолета и, когда Главком дает добро, Ахмеров кричит по связи: «Огонь на поражение!» В кромешной тьме начинается перестрелка между пиратами с танкера и вертолетом. Пилот видит, что в него стреляют только по световым вспышкам, которые оставляют автоматы, и ухитряется уворачиваться.
Воздушный бой отвлекает пиратов, появляется возможность забраться на борт. От «Шапошникова» отчаливают три лодки со штурмовыми группами. Ахмеров видит, как с мостика танкера по катеру, в котором сидят восемь бойцов, стреляют из гранатомета. «В ту секунду мне показалось, что по мне выстрелили», — признался позже Ахмеров. Но обошлось: пираты промахиваются. Теперь оказавшимся у танкера морпехам предстоит забраться на борт.
Ильдар Ахмеров: «Мы стояли от танкера примерно в 600 метрах, в кромешной тьме. Мы использовали вертолет в операции. Вертолеты на „Маршале Шапошникове“ не предназначены для штурмовых действий, это же противолодочный корабль. Конечно, с них можно выпустить веревки и спуститься на палубу с высоты 10-этажного дома, но велика вероятность, что, пока будешь спускаться, пираты тебя расстреляют. Они же сразу на верхнюю палубу ставят вахту. Тем не менее мы снабдили штурмовую группу оборудованием для высадки с вертолета, дали по две пары перчаток, чтобы руки об канат не содрать».
Примерно в два часа ночи вертолет с «Маршала Шапошникова» поднимается в воздух. Без фар, без света, управляется исключительно по приборам. Но лететь тихо он, конечно, не может. Стоит вертолету подлететь к танкеру, как пираты открывают огонь на звук.
По связи пилот докладывает Ахмерову: «По мне применяют оружие». Командир тут же сообщает на сушу об обстреле вертолета и, когда Главком дает добро, Ахмеров кричит по связи: «Огонь на поражение!» В кромешной тьме начинается перестрелка между пиратами с танкера и вертолетом. Пилот видит, что в него стреляют только по световым вспышкам, которые оставляют автоматы, и ухитряется уворачиваться.
Воздушный бой отвлекает пиратов, появляется возможность забраться на борт. От «Шапошникова» отчаливают три лодки со штурмовыми группами. Ахмеров видит, как с мостика танкера по катеру, в котором сидят восемь бойцов, стреляют из гранатомета. «В ту секунду мне показалось, что по мне выстрелили», — признался позже Ахмеров. Но обошлось: пираты промахиваются. Теперь оказавшимся у танкера морпехам предстоит забраться на борт.
Командир 1-й группы захвата морской пехоты Андрей Ежов
(позывной «Еж»): «Две наши штурмовые группы были укомплектованы и оснащены. На штурмовых лодках уязвимые места были закрыты бронежилетами. С целью идентификации своих бойцы маркировались белыми платками на рукавах одежды, так как работать предстояло в темное время суток, а танкер был обесточен. Вес наших бронежилетов составляет около 6 килограммов, плюс автомат и канаты для абордажа. Высота борта судна — 9–10 метров. По периметру борта была натянута „спираль Бруно“ (колючая проволока), которая была беспрепятственно преодолена первым поднявшимся на борт бойцом и не помешала ему закрепить штурмовой трап».
Едва морпехи попадают на борт и начинают прочесывать с автоматами палубу, как на связь с Ахмеровым выходит главарь пиратов. На ломаном английском сообщает, что экипаж танкера уже у них и они будут расстреливать его прямо на глазах у команды «Шапошникова». Но к этому моменту с Ахмеровым уже успел связаться Тульчинский. Он доложил, что все члены экипажа танкера в безопасности — в румпельном отделении.
Абордаж продолжается. Вертолет расстреливает ходовую рубку (там, где предположительно прячутся захватчики), а штурмовые группы прочесывают корабль в поисках пиратов.
Перестрелки короткие, расстояние между морпехами и пиратами около 20 метров. Несколько пиратов подстрелены, остальные бросают оружие и выбегают на открытое пространство палубы с поднятыми руками. Начинает светать.
(позывной «Еж»): «Две наши штурмовые группы были укомплектованы и оснащены. На штурмовых лодках уязвимые места были закрыты бронежилетами. С целью идентификации своих бойцы маркировались белыми платками на рукавах одежды, так как работать предстояло в темное время суток, а танкер был обесточен. Вес наших бронежилетов составляет около 6 килограммов, плюс автомат и канаты для абордажа. Высота борта судна — 9–10 метров. По периметру борта была натянута „спираль Бруно“ (колючая проволока), которая была беспрепятственно преодолена первым поднявшимся на борт бойцом и не помешала ему закрепить штурмовой трап».
Едва морпехи попадают на борт и начинают прочесывать с автоматами палубу, как на связь с Ахмеровым выходит главарь пиратов. На ломаном английском сообщает, что экипаж танкера уже у них и они будут расстреливать его прямо на глазах у команды «Шапошникова». Но к этому моменту с Ахмеровым уже успел связаться Тульчинский. Он доложил, что все члены экипажа танкера в безопасности — в румпельном отделении.
Абордаж продолжается. Вертолет расстреливает ходовую рубку (там, где предположительно прячутся захватчики), а штурмовые группы прочесывают корабль в поисках пиратов.
Перестрелки короткие, расстояние между морпехами и пиратами около 20 метров. Несколько пиратов подстрелены, остальные бросают оружие и выбегают на открытое пространство палубы с поднятыми руками. Начинает светать.
Юрий Тульчинский: «Сложно описать наши эмоции, когда мы покинули наконец румпельное отделение. Мы благодарили Бога, что он был все это время с нами и охранял нас каждую минуту, как и тех ребят, которые освобождали судно от этого зверья, ведь для них такого рода операция тоже была первой. Обычно в освобождении заложников вовлечены спецгруппы по борьбе с террористами, но наши ребята дали всем фору! Как мы их ждали!
Усилился ли страх перед пиратами? Да его как не было, так и нет. Появилась большая уверенность в том, что с этим злом нужно что-то делать. Своими мыслями я поделился с руководством компании Novoship. В данный момент ни одно из наших судов не ходит через зоны повышенной опасности без вооруженной охраны. Моряки группы компаний СКФ уверены, что подобного с ними не произойдет и их семьи могут быть спокойны за своих мужей, сыновей и отцов».
Андрей Ежов: «Хочу отметить мужество наших гражданских моряков, оказавшихся в заложниках у пиратов, грамотные действия капитана танкера Юрия Тульчинского, старшего помощника Михаила (фамилию, к сожалению, не помню), которые самоотверженно отбивались от пиратов в момент захвата, а позже, забаррикадировавшись в румпельном отделении танкера, дали нам возможность провести эту операцию».
Ильдар Ахмеров: «Все удалось: ни один человек из штурмовых групп и экипажа танкера не получил ни ранения. Хотя мне потом старпом показал, что на одной нашей лодке борт прострелен — видно, это случилось в тот момент, когда меня страх в сердце кольнул. Вся операция продолжалась меньше часа.
Помню, иду после боя по „Шапошникову“. Тишина. Солнце уже высоко, припекает, а экипажи боевого корабля и танкера спят крепким сном, все здоровы и невредимы. Вот тогда я почувствовал, что живу не зря».
Усилился ли страх перед пиратами? Да его как не было, так и нет. Появилась большая уверенность в том, что с этим злом нужно что-то делать. Своими мыслями я поделился с руководством компании Novoship. В данный момент ни одно из наших судов не ходит через зоны повышенной опасности без вооруженной охраны. Моряки группы компаний СКФ уверены, что подобного с ними не произойдет и их семьи могут быть спокойны за своих мужей, сыновей и отцов».
Андрей Ежов: «Хочу отметить мужество наших гражданских моряков, оказавшихся в заложниках у пиратов, грамотные действия капитана танкера Юрия Тульчинского, старшего помощника Михаила (фамилию, к сожалению, не помню), которые самоотверженно отбивались от пиратов в момент захвата, а позже, забаррикадировавшись в румпельном отделении танкера, дали нам возможность провести эту операцию».
Ильдар Ахмеров: «Все удалось: ни один человек из штурмовых групп и экипажа танкера не получил ни ранения. Хотя мне потом старпом показал, что на одной нашей лодке борт прострелен — видно, это случилось в тот момент, когда меня страх в сердце кольнул. Вся операция продолжалась меньше часа.
Помню, иду после боя по „Шапошникову“. Тишина. Солнце уже высоко, припекает, а экипажи боевого корабля и танкера спят крепким сном, все здоровы и невредимы. Вот тогда я почувствовал, что живу не зря».
Так что же стало с пиратами?
На данный момент международная юридическая практика такова: захваченных пиратов можно доставить для суда либо в Кению, либо на Сейшельские острова. Поскольку российские военные моряки не сделали ни того ни другого, Интернет наполнился слухами. Моряков обвиняли в том, что они расстреляли пиратов.
Предоставим слово Ильдару Ахмерову. «Да, принято отвозить пленных в Кению или на Сейшельские острова. Но у них там тюрьмы забиты под завязку, и они уже не рады пополнениям. По этому везти их следует по месту службы захватившего их корабля. В моем случае — в Россию. Я как представил, что с десятью пиратами на корабле будем еще месяц службы плавать, а потом еще месяц во Владивосток возвращаться… Говорю юристу: «Извини, принято решение отпустить».
Мы забрали у пиратов все оружие, оборудование для захвата судов, радиоприборы. Врачи осмотрели четырех раненых, обработали раны, снабдили бинтами. Мы им дали еды, воды и посадили в лодку, на которой они и приплыли. Долго нас потом ругали за это. Хотели даже возбудить дело по статье «Оставление в опасности». А уж какой поток грязи в Интернете! То ли мы этих пиратов расстреляли, то ли посадили в надувную лодку… В общем, было неприятно. Особенно моим бойцам, которые спасли жизнь захваченного экипажа».
На данный момент международная юридическая практика такова: захваченных пиратов можно доставить для суда либо в Кению, либо на Сейшельские острова. Поскольку российские военные моряки не сделали ни того ни другого, Интернет наполнился слухами. Моряков обвиняли в том, что они расстреляли пиратов.
Предоставим слово Ильдару Ахмерову. «Да, принято отвозить пленных в Кению или на Сейшельские острова. Но у них там тюрьмы забиты под завязку, и они уже не рады пополнениям. По этому везти их следует по месту службы захватившего их корабля. В моем случае — в Россию. Я как представил, что с десятью пиратами на корабле будем еще месяц службы плавать, а потом еще месяц во Владивосток возвращаться… Говорю юристу: «Извини, принято решение отпустить».
Мы забрали у пиратов все оружие, оборудование для захвата судов, радиоприборы. Врачи осмотрели четырех раненых, обработали раны, снабдили бинтами. Мы им дали еды, воды и посадили в лодку, на которой они и приплыли. Долго нас потом ругали за это. Хотели даже возбудить дело по статье «Оставление в опасности». А уж какой поток грязи в Интернете! То ли мы этих пиратов расстреляли, то ли посадили в надувную лодку… В общем, было неприятно. Особенно моим бойцам, которые спасли жизнь захваченного экипажа».
Источник:
Еще крутые истории!
- Истории знакомств, которые привели к долгим и серьёзным отношениям
- Ситуации, в которых люди почувствовали себя неловко из-за собственной невнимательности
- Что бывает, если пить радий на протяжении трёх лет
- "Очнулась, когда уже отдавала свою золотую цепочку": пользователи рассказали, как попались на развод цыганок
- Нелепые причины, по которым людям отказали в работе
Новости партнёров
реклама
во все времена пиратов просто вешали на реях прям сразу, ну или акулам скармливали живьём.
а сейчас? да что с нами происходит, люди?
Бабуины на них возят пушечное мясо , припасы воды, еды и топлива с оружием , имеют средства навигации и AIS для контроля за окружающей акваторией , и также буксируют абордажные лодки .
На снимке аналог расстреляной лайбы (сам снимал и вдогонку пострелял) и примерное нахождение оной в географической точке с очень фривольным обозначением , как Баб-Эль-Мандебский пролив
Ну и стандартный джентльменский набор на мостике на переходе между Суэцем и Шри-Ланкой
Связать и за борт. Спросят где пираты? Убежали, повыпрыгивали за борт - догнать не смогли.
И мир чище и акулы толще))
герой войны 1812 года генерал Ермолов, например, очень круто объяснил оборзевшим горцам, что не стоит "грабить корованы" на Военно-Грузинской дороге.
а что сейчас происходит - не понимаю. почему мы этих гоблинов жалеть должны?
Фото из личной коллекции , многое не могу показать из этичецьких соображений ...
Для всего этого был главный штаб ВМФ ну и штаб флота, в чьей зоне ответственности в данный момент находился корабль.
А тут прям все сам, все сам...
Подозрительно чёй-то))))
В общем, отпустить можно по-разному, Джон Мэтрикс в Коммандос тоже Салли отпустил
>>перестает ощущаться дистрофиком =) особенно если ты сам с рогаткой
у меня первая воинская должность была помощник гранатометчика!
ты стрелял сам хоть раз из гранатомета?
200 - 250 метров ну эффективная дальность, и то если земля под тобой не качается
>>перестает ощущаться дистрофиком =) особенно если ты сам с рогаткой
почему на суда СССР они не нападали?
может, потому что вы на Кофе, а мы вам все что нужно?
-Что вам нужно?
-трактора? заводы построить
это... а врачи у вас есть? нету.. ну ладно, ну пока мы вам своих пришлем, но и вы там у себя выберите толковых парней, пускай к нам приезжают учиться, чтоб ну у вас свои были
может поэтому СССР в мире уважали?
что за секрет у нас был?
>>даже два: 1) в дорогих домах часто обустраивают т.н. safe room -
??защищённое помещение для подобных экстренных ситуаций (неплохо
>>показано в фильме Panic Room 2002го года). Какого лешего такого не
>>делают на многомилиардных танкерах, учитывая, что проблема не >>новая?
я могу тебе объяснить
1) берем дизельное топливо
2) льем сверху в твой бункер, со словами
-Открывайте дверь, ну или будет барбекю
все? все понятно теперь?
(ну гляньте на этого пирата,он ел в прошлом году в последний раз)
а чего базы НАТО стоят по периметру нашей страны?
с ними что нибудь сделаете? или вас они устраивают