668
6
Нет ничего опаснее, чем оказаться в Великобритании. Телефон быстро садится, потому что вы не можете воткнуть его в британскую розетку, русский акцент принимают за звуки несварения желудка, а день рискует закончиться лобовым столкновением – здесь принято ездить по «правильной» левой стороне дороги. Но именно из-за такой иррациональной консервативности британцы крепче всех хранят верность традициям, этикету и аристократии. Поэтому когда в Москву заглянул образцовый шофер школы Rolls-Royce Ренни Бернсайд, мы первыми записались к нему в ученики. Может быть, теперь моя мама будет довольна, как я вожу?
Перед моими глазами аттестационный лист школы Rolls-Royce 80-летней давности на некоего M. Моргана – молодого 22-летнего джентльмена ирландского происхождения, который проходил обучение навыкам шофера с 14 по 26 сентября 1931 года. «Поворот руля: очень плохо. Торможение: резкое. Соблюдение правил: полный ноль», – пишет убористым почерком инструктор и в конце сухо, чисто по-английски резюмирует: «Молодой джентльмен продемонстрировал низкие умственные способности и так плохо владел письмом, что нам пришлось делать записи за него. В течение курса Морган показал небольшой прогресс».
Как сложилась судьба пассажиров Моргана, история умалчивает. Возможно, они жили счастливо, но умерли в один день. Так или иначе, в Rolls-Royce быстро смекнули, что плохим вождением можно испортить впечатление даже от самой лучшей машины и в 1912 году организовали первые специализированные водительские курсы. То есть, спустя всего лишь шесть лет после основания Rolls-Royce Ltd, когда британские машины были известны не столько роскошью, сколько своей надежностью.
Согласно легенде, Генри Ройса сводили с ума поломки его французского De Dion, а Чарльз Роллс получал постоянные жалобы от покупателей Peugeot, которые он импортировал из континентальной Европы. Отношения соседей по обе стороны Ла-Манша хорошо известны: по социологическим опросам, среднестатистический британец не доверит французу даже присмотреть за своей кошкой. Поэтому Роллс и Ройс просто взяли и построили свой собственный автомобиль. Made in Britain.
Как сложилась судьба пассажиров Моргана, история умалчивает. Возможно, они жили счастливо, но умерли в один день. Так или иначе, в Rolls-Royce быстро смекнули, что плохим вождением можно испортить впечатление даже от самой лучшей машины и в 1912 году организовали первые специализированные водительские курсы. То есть, спустя всего лишь шесть лет после основания Rolls-Royce Ltd, когда британские машины были известны не столько роскошью, сколько своей надежностью.
Согласно легенде, Генри Ройса сводили с ума поломки его французского De Dion, а Чарльз Роллс получал постоянные жалобы от покупателей Peugeot, которые он импортировал из континентальной Европы. Отношения соседей по обе стороны Ла-Манша хорошо известны: по социологическим опросам, среднестатистический британец не доверит французу даже присмотреть за своей кошкой. Поэтому Роллс и Ройс просто взяли и построили свой собственный автомобиль. Made in Britain.
Вот и мистер Ренни Бернсайд, отвечая на вопрос об аварии принцессы Дианы, начинает с фразы: «Ну, во-первых, шофер был француз».
В свои шестьдесят два Ренни тренирует шоферов Rolls-Royce по всему миру, а заодно является аккредитованным экзаменатором при получении гоночной лицензии Ассоциации автомобильного спорта Великобритании.
Ирония в том, что само название профессии наемного водителя произошло от французского chauffeur – кочегар. На заре автомобилестроения двигатели нередко были паровыми.
Новых пассажиров Ренни встречает доброжелательным: «Good afternoon. My name is Renny Burnside». Хотя Британская гильдия шоферов – есть и такая! – рекомендует представляться на манер дворецкого - без фамилии. После этого мистер Бернсайд элегантно тянет за ручку двери и встает перпендикулярно машине, чтобы следить за безопасностью вокруг автомобиля, а не за задом проникающего в салон пассажира. В конце концов, это может быть девушка в короткой юбке. Или сама королева.
×
После того, как пассажирская дверь закрыта, Ренни обходит лимузин исключительно сзади – из уважения к венчающей радиаторную решетку фигурке леди с крыльями. Ее прообразом послужила Элеанора Веласко Торнтон – секретарша барона Монтегю, который владел одним из первых Rolls-Royce. Ренни дипломатично замечает: «Поговаривают, Элеанора была не просто секретаршей барона», а «барон, судя по всему, не был истинным джентльменом». Во всяком случае, когда в 1915 году их совместный вояж на лайнере «Персия» прервала торпеда немецкой подводной лодки U-38, спасательный жилет оказался только у Монтегю. Да-да, настоящий шофер Rolls-Royce должен немного знать и историю марки.
Увесистая фигурка летящей леди называется Spirit of Ecstasy - «Дух экстаза». Основой для нее послужила работа скульптора Чарльза Сайкса, украшавшая Rolls-Royce Silver Ghost барона Монтегю. Сейчас та машина находится в Национальном автомобильном музее в британском Бьюли.
Убедившись в том, что я удобно устроился на заднем сиденье Rolls-Royce Ghost и знаю, как пользоваться климатической системой, Ренни занимает место за рулем и очень деликатно трогается – «автомат» Ghost делает это со второй передачи. Огромная машина буквально парит над асфальтом и привлекает не меньше внимания со стороны окружающих, чем стоящая у обочины Ferrari 458 Italia. Покрашенная к тому же в самый популярный у российских клиентов Rolls-Royce цвет – черный. Видимо, чтобы не выделяться.
Выезжая на дорогу, Ренни ускоряется – плавно, но достаточно решительно, чтобы меня слегка вжало в нежнейшую кожу сиденья. Всего на салон ушло двадцать шкур немецких коров, но я стараюсь об этом не думать.
Убедившись в том, что я удобно устроился на заднем сиденье Rolls-Royce Ghost и знаю, как пользоваться климатической системой, Ренни занимает место за рулем и очень деликатно трогается – «автомат» Ghost делает это со второй передачи. Огромная машина буквально парит над асфальтом и привлекает не меньше внимания со стороны окружающих, чем стоящая у обочины Ferrari 458 Italia. Покрашенная к тому же в самый популярный у российских клиентов Rolls-Royce цвет – черный. Видимо, чтобы не выделяться.
Выезжая на дорогу, Ренни ускоряется – плавно, но достаточно решительно, чтобы меня слегка вжало в нежнейшую кожу сиденья. Всего на салон ушло двадцать шкур немецких коров, но я стараюсь об этом не думать.
Автомобили Rolls-Royce давно можно назвать продуктом интернациональным. Алюминий для них поставляется из Дании, кожа - из Германии, а решетка радиатора производится в Италии.
Это лет 50 назад сотрудники Rolls-Royce писали в технических характеристиках автомобилей «мощность достаточна», хотя на деле она могла уступать, например, куда более доступному седану Mercedes-Benz 300 SEL. Но теперь под капотом Ghost не меньше «лошадей», чем у той же Ferrari 458 Italia: 570.
Кажется, за рулем Ренни не делает ничего особенного, но тут как с хорошим дантистом – работу настоящего профессионала вы и не должны замечать. Пассажиру не нужно думать о том, что столб на обочине приближается слишком быстро – ему нужно заниматься своими собственными делами.
Положение рук Ренни на руле нельзя назвать классическим: его левая кисть лежит в зоне хвата на девяти часах, а правая просто придерживает обод снизу.
Но изящные, мягкие перехваты выдают в нем настоящего автомобильного аристократа.
Это лет 50 назад сотрудники Rolls-Royce писали в технических характеристиках автомобилей «мощность достаточна», хотя на деле она могла уступать, например, куда более доступному седану Mercedes-Benz 300 SEL. Но теперь под капотом Ghost не меньше «лошадей», чем у той же Ferrari 458 Italia: 570.
Кажется, за рулем Ренни не делает ничего особенного, но тут как с хорошим дантистом – работу настоящего профессионала вы и не должны замечать. Пассажиру не нужно думать о том, что столб на обочине приближается слишком быстро – ему нужно заниматься своими собственными делами.
Положение рук Ренни на руле нельзя назвать классическим: его левая кисть лежит в зоне хвата на девяти часах, а правая просто придерживает обод снизу.
Но изящные, мягкие перехваты выдают в нем настоящего автомобильного аристократа.
Источник:
Метки: водители роллс-ройс
