Артем Жиляков Band и Терменвокс

Артем Жиляков Band и Терменвокс

Слово и музыка на протяжении истории шли то вместе, то порознь, каждый раз рассказывая нам другую историю, не сочтите за повторение, потому что в сказе слово и музыка дополняют друг друга. И потому Артем Жиляков Band используют в своих песнях внутренние конструкции, позволяющие наполнить им вездесущий стакан бытия, произнеся над ним витиеватую речь. А вот и необычные движения рук и пальцев над стаканами – и вдруг они начинают звучать. Так начинается Сказ о Терменвоксе, родом из Томска.
Для начала мы отправились в Библиотеку, ведь там хранится Слово, и обнаружили под завалами книг небольшую справку.

Терменвокс

Терменвокс и его создатель. Терменво́кс — музыкальный инструмент, созданный в 1919 русским изобретателем Львом Терменом. Игра на терменвоксе заключается в изменении музыкантом расстояния от его рук до антенн инструмента, за счет чего изменяется емкость колебательного контура, и, как следствие, частота звука. Вертикальная прямая антенна отвечает за тон звука, горизонтальная подковообразная - за его громкость. Для игры на терменвоксе необходимо обладать практически идеальным слухом, так как во время игры музыкант не касается инструмента и, поэтому, может фиксировать положение рук относительно него, полагаясь только на свой слух.
Ну что ж, подумали мы, ведь кто-то должен уметь на нем играть. Вслед за сим, нам был вручен трактат - трек-лист альбома Артем Жиляков Band «Рядом С Птицей». В целом, акустическая музыкальная работа, с гитарой и перкуссией. Но нас привлекло наличие песни под названием «Терменвокс». Кроме того, само название альбома звучащее – переведите его на английский язык и прислушайтесь к звучанию – оно о чем-то говорит нам в уши.
А & Б (Артем Жиляков и Борис Еремеев)
РЯДОМ С ПТИЦЕЙ
1. Надежда
2. Арабская Весна
3. Терменвокс
4. Магнитные Бури
5. Она Покидает Дом
6. Поющие Цикады И Нафталиновый Финн
7. Тещин Угол
8. Я Могу Передумать
9. Подарите Им Зонтики
10. Дети Расстроили Гитару
11. Вечеринка Джорджа

Здесь нужно остановиться и подумать, ведь в ряду с альбомом «Рядом С Птицей» стоит одновременно альбом «Боги And Ноги Руки And Пис» - само по себе название имеет вид законченного предложения, мысли, или сказа. Дело в том, что в конце 60-х в британской рок-музыке наблюдалась схожее явление. Два первых альбома Тираннозаурас Рекс назывались соответственно «Мои Люди Были Прекрасны И Хранили Небо В Своих Волосах Но Они Решили Носить Звезды На Своих Бровях» My People Were Fair and Had Sky in Their Hair... But Now They’re Content to Wear Stars on Their Brows, и «Пророки, Прорицатели и Сказатели И Ангелы Веков» Prophets, Seers and Sages/The Angels of the Ages. В целом, психоделические группы имели склонность к эпическому повествованию. С другой стороны, песня Битлз Everybody's Got Something To Hide Except Me and My Monkey (Всем есть что скрывать, кроме меня и моей обезьянки) – наследие фолк-традиции или, возможно, привычки англичан писать лимерики. Не говоря о уже о звучащем названии первого альбома Pink Floyd “The Piper At The Gates Of Dawn”, взятый полностью от названия книги фэнтэзи для детей Кеннета Грэма, написанной в 1907 году.
В любом случае, Артем Жиляков Band подобрали то, что валялось под ногами и решили озвучить свои мысли и ощущения. Но сделать это было не просто. Поэтому в качестве носителя идей был выбран Терменвокс, вбирающий звук, наш слух, и, естественно, в каком-то виде, читающий наши мысли. Баллада Терменвокс воплотила сказание на модернистский лад, а кроме того, презентовала представления музыкантов о том, как это всё должно работать и выглядеть.

Терменвокс

В ящике есть дырка
Страшно до корней волос
Безумная старуха
Вакуумный пылесос,
Терменвокс

Под стаканами
Подбираясь под столом
Чей-то испаряющийся
Попс,
Терменвокс

Ты изворотлива
И упряма
Ты изгоняешь Дьявола
Терменвокс

А если бзик
И ледоруб
Возьми в моих глазах
Несколько штук,
Терменвокс

Я не могу быть разным
Как букет
Зеленый ракорд
Шорох осыпающихся лент,
Терменвокс

Так что же может озвучивать сей инструмет в руках Артем Жиляков Band – скорее всего, некое послание, разноречивый текст, отсыллающий к Даниилу Хармсу, а может быть, небольшую пьесу для музыкального инструмента – свидетельство эпохи и людей, живущий в ней.
После чего мы обнаружили другое свидетельство приминения Терменвокса в 1969 году – галлюциногенную сказку Сказателя и Прорицателя Марка Болана, мага и музыканта, совершившего паломничество в страну Письменной Ручки Кружащей Над Сложенными Ладонями.

КАРТИНЫ ФИОЛЕТОВЫХ ЛЮДЕЙ
Pictures of Purple People

перевод Sybelle

Сцена I
Невысокий парнишка крутого вида (Джерри) идет по пустынной улице, пустынной, если не считать странного черного дрозда (с повязкой на левом глазу). Фью! Птичка улетела. На ее месте появляется здоровый мулат (желтокожий негр), на вид — колдун, все с той же повязкой на глазу; перед тем, как приблизиться к Джерри, он вертит в руках бронзовый медальон.

"Хозяин". — только и приходит Джерри на ум, когда колдун (да, это и был великий волшебник Синскоф) начинает свои речи, разрушая его силу воли. Перед уходом Синскоф дает Джерри мешочек из кожи африканского слона, наполненный леденцами (он кладет один из них Джерри в рот); потом он исчезает.

(* Фиолетовые леденцы — это наркотик, созданный негром для того, чтобы развратить и подчинить себе умы и души нового поколения, и что-то у Джерри в мозгу уже бьется и трещит, словно плетка-девятихвостка, и душа его на время становится бездушной, опустошенной и порочной).

У Джерри начинаются видения. Все становится белым, телеграфные столбы превращаются в огромные белые кресты, а гномы с Бейкер-стрит (*старые бродяги, которые наблюдают за происходящим, направляясь к Манчестер-стрит, где я когда-то жил) преображаются в белых святых с серебряными бородами (некоторые из них даже едут на белых конях).


Сцена II
Джерри, идет, пошатываясь, словно китайский божок, вдыхающий испарения вулкана, полного опиума, и чувствуя себя на седьмом небе, он ощущает себя простоватым монашком четырнадцатого века, зная все, что тот мог бы знать (может быть, даже Брата F**k. Помните, что сцена рассматривается лишь его больными глазами и рассудком, и не видна никому, кроме тех, кто съел фиолетовый леденец). Он идет дальше, благословляя цветы, поджигая муравьев, пока не сталкивается с тусовкой

Хиппи, косящих под Джеймса Дина (всего их пятеро, включая Пепси и Диба, — и помните, для него они — пятеро святых четырнадцатого века, окруженных сиянием).

Он болтает с ними и вскоре раздает пять прекрасных, великолепных фиолетовых леденцов Синскофа, и затем шестеро (включая Джерри, Пепси и Диба) святых "ловят кайф".

Пепси живет в брошенном старом ломе в тупике на Майда Вейл, и все они направляются туда под звуки фанфар. Джерри видит изумительный храм; в дальнем конце его — огромный крест, на стене висят потрясающие портреты Синскофа, сделанные Пикассо, а к сиденью унитаза привязан черный единорог, коронованный венком из оберток от фиолетовых леденцов. "Смотри-ка!", -сказал Джерри; "Ого — сказал Пепси; а Диб просто "врубился" в унитаз.

Они оставались в лачуге Пепси в течение трех (а, может быть, четырех?) недель, так и не заметив устрашающие взгляды и безобразные фигуры, дышавшие на них дыханием порока из-под потолка. По одному леденцу в день (лишь Джерри их не ел) — и они были далеко, словно горы Тибета; как я сказал, Джерри перестал их есть, — хотя и не самый мудрый из людей, он уже въехал, что кто-то заткнул его мысли невидимой затычкой, и теперь пристально их изучает. И, когда его осенила эта мысль, он попытался донести ее до остальных ребят, но, паря выше, чем ракета, они обозвали его занудой и, подстрекаемые зловредным негром, выбросили его из мыслей, из поля зрения, да и из дома; к тому же Синскоф насылал всякие ужасы, искажая обычно приятную внешность Джерри ослиными ушами, рогами великого бога Пана, горбом Квазимодо и изъянами тысяч уродцев, поэтому неудивительно, что они сочли его занудой.

Сцена III
Как только новое поколение выставило Джерри за дверь, он начал падать, и падал долго-долго (для красочности картины можете считать его Алисой); на самом деле он свалился в Тоннель Синскофа — длинную, беспорядочно изогнутую металлическую трубу неимоверной протяженности.

Сцена IV
Фиолетовая долина
Джерри окинул долгим восхищенным взглядом фиолетовую долину — прямой путь к разуму колдуна, и тут неровные звуки людей давно умерших ударили в его барабанные перепонки. Расплавленная лава плескалась у его ног печальным морем, отнюдь не такая раскаленная, как вы воображаете, но холодная, как лед, и под его шагами она стонала, словно миллионы кадиллаковых душ. Он не мог отвести взор от деревьев, кишащих рогатыми бабуинами с пылающими (в буквальном смысле слова) задами. Он побежал, но путь ему преградила зеркальная река; едва он вошел в нее, она отразила каждое греховное деяние, совершенное в его краткой жизни. Джерри, уже свыкшийся с ужасами долины, принялся петь, считая, что пение займет его ум; но звук, им порожденный, был в точности похож на крик десяти тысяч бизонов на бойне, а к нему примешивались предсмертные стоны пяти индейских племен, распятых богом бледнолицых, имя которому было "Свобода".

Джерри стошнило прямо на его любимые и единственные голубые замшевые ботинки, и тут на горизонте появилась одинокая башня Синскофа; Джерри пал духом — и телом; он заснул долгим, но мучительным сном, переживая самые ужасные ночные кошмары, которые только доводилось видеть человеку с начала времен.

И после прочтения этой многоречивой саги мы вновь обрели душевное равновесие под тенями Фиолетовых рок-н-ролльных флагов, поднятых Артем Жиляков Band.
Ведь мы рассуждаем о мелодике, полифонии, сонатной форме, словесной фуге, оркестровке, о музыкальности поэзии и прозы. Легкость обращения с профессиональной, музыкальной терминологией обусловлена убеждением, что есть особая музыка слова, нетождественная музыке как таковой. На протяжении своего существования музыка слова не раз претерпевала поразительные метаморфозы - однако ее изменчивость всякий раз скрывалась за относительной простотой и единообразием конечного вывода: поэзия – в своем роде музыка, поэт – в своем роде музыкант.