17999
3
Вызываю огонь на себя.
24 марта 2016 года представитель российского пункта базирования «Хмеймим» в Сирии сухо сообщил: «В районе населенного пункта Тадмор (Пальмира, провинция Хомс) при выполнении специальной задачи по наведению ударов российских самолетов на цели террористов ИГИЛ погиб офицер российских сил специальных операций».
Офицер выполнял боевую задачу в районе Пальмиры в течение недели, он выявлял важнейшие объекты террористов и выдавал точные координаты для нанесения ударов российской авиации.
«Военнослужащий геройски погиб, вызвав огонь на себя после того, как был обнаружен террористами и окружен», — завершил свое сообщение представитель авиабазы «Хмеймим»
Офицер выполнял боевую задачу в районе Пальмиры в течение недели, он выявлял важнейшие объекты террористов и выдавал точные координаты для нанесения ударов российской авиации.
«Военнослужащий геройски погиб, вызвав огонь на себя после того, как был обнаружен террористами и окружен», — завершил свое сообщение представитель авиабазы «Хмеймим»
..... "Всю предыдущую неделю они работали на износ.
«Они» — это группа местного спецназа и приданный им он — тоже спецназовец, но с иным гражданством.
Местные его охраняли, а он выполнял работу ПАН-а — передового авиационного наводчика.
И это была еще одна причина, по которой ему попадать в плен не рекомендовалось.
Мало кого на войне так не любят, как артиллерийских корректировщиков и передовых авианаводчиков. Больше них, пожалуй, не любят, только снайперов…
Так вот, всю неделю они работали на износ, двигаясь в авангарде наступления.
Под прикрытием темноты они по песчаным осыпям уходили далеко вперед, затаивались, а с первыми лучами солнца «вступали в игру». Кристаллы соли на пропотевших спинах, обветренные лица, красные от недосыпа глаза, хруст песка на зубах, вспышки выстрелов в ночи и дирижирование бомбами днем — так продолжалось неделю.
Наступление шло на древний город — был приказ по мере сил щадить то, что от него уцелело.
На практике это означало, что для четкой идентификации целей к ним приходилось подбираться почти вплотную.
Иначе в мешанине библейских руин понять, что там впереди, было просто невозможно.
Можно было бы, наверное, под благовидным предлогом на такие тонкости плюнуть.
Залечь где-нибудь повыше и издалека, пользуясь лазерным дальномером, размолотить всю эту «античность» фугасками в мелкую пыль. Вместе с противником. Но наш человек так не мог.
Он пришел сюда не разрушать, а защищать. Потому безо всяких колебаний ПАН и его группа продолжали ползать буквально под самым носом у врага. Ради спасения камней, помнивших древних иудеев, римлян, парфян, монгол…
Огюст Мариет, Генрих Шлиман, Артур Эванс, Говард Картер, Остин Генри Лэйард — имена этих ученых, немало сделавших для сохранения историко-культурного мирового наследия, известны многим.
Имя ПАН-а, занимавшегося по факту тем же самым, знало только его командование, остальные посвященные довольствовались лишь позывным. Военно-научный подвиг продолжался, как уже было сказано, неделю. Затем, на рассвете группу обнаружили.
Реакция противника оказалось стремительной.
Спецназовцев прижали огнем, одновременно выдвинув с двух направлений пикапы с пулеметами. Попытка оторваться не удалась — группу зажали в кольцо, которое сжималось с каждой минутой. Нет, конечно, тут же была вызвана помощь… Но за ночь группа слишком удалилась от передовых позиций своих. Теперь те просто не успевали. Артиллерия с авиацией тоже ничего не могли поделать — противник сблизился с группой уже в упор.
«Держитесь!» — заклинали по рации. Было понятно, что спасатели жмут на всех парах, но… Но один за другим погибли или просто сгинули без вести в свистопляске выстрелов местные спецназовцы.
ПАН с простреленной ногой заполз в какую-то яму, откуда швырял гранаты и отстреливался, пока «калаш» не выплюнул вместо обычной пули трассирующую.
Это было плохо. Значит, в магазине патронов осталось штуки три — не больше. Наш человек, снаряжая автоматные «рожки», всегда первыми в магазин загонял три-четыре трассирующих патрона, чтобы в бою вовремя понять, когда пора перезаряжаться. Так что выстрел трассирующим — это действительно было плохо.
БК оставалось кот наплакал. И уж совсем отвратительным знаком являлась практически стихшая стрельба.
Стало быть, противник понял, что из группы выжил лишь один, и его сейчас будут брать в плен. Живым.
Вот в этот самый момент, должно быть, наш специальный человек и решил умереть. О чем он в этот момент думал, теперь уже никто не узнает.
Он пришел сюда, на Ближний Восток, из далекой северной страны, чтобы тут эту самую северную страну защитить.
Чтобы спасти то, что еще осталось от Ближнего Востока.
Людей, не желающих жить по законам варварства, и постройки, стараниями варваров планомерно превращавшиеся лишь в иллюстрации учебников истории. Он сделал, что мог. Теперь оставалось сделать, что должно.
Сноровисто, как его учили, перезарядил автомат. Прикинул, что от его ямы до античных колонн осколки и ударная волна ФАБов не дойдут.
Вышел на связь с барражирующей севернее парой бомбардировщиков. Передал им свои координаты, сопроводив их пометкой «цель стационарная». Дождался подтверждения получения данных.
Узнал подлетное время. Несколькими выстрелами вывел из строя «Стрельца» — комплекс разведки, управления и связи. После чего принял свой последний бой длиной в целые три минуты, из которого вышел победителем.
По крайней мере, он продержался до того момента, когда его яму и прилегающие к ней окрестности не вздыбило к ослепительным ближневосточным небесам бомбовым аммотолом. Вместе с ним самим, врагами и их пикапами.
Выполнившие сброс «Сушки» понятия не имели, что отбомбились по своему, и еще долго потом пытались получить с земли «квитанцию» о результатах бомбо-штурмового удара.
A la guerre comme a la guerre.
Для погибшего сделанное им было работой. Для нас сделанное им стало подвигом.
«Они» — это группа местного спецназа и приданный им он — тоже спецназовец, но с иным гражданством.
Местные его охраняли, а он выполнял работу ПАН-а — передового авиационного наводчика.
И это была еще одна причина, по которой ему попадать в плен не рекомендовалось.
Мало кого на войне так не любят, как артиллерийских корректировщиков и передовых авианаводчиков. Больше них, пожалуй, не любят, только снайперов…
Так вот, всю неделю они работали на износ, двигаясь в авангарде наступления.
Под прикрытием темноты они по песчаным осыпям уходили далеко вперед, затаивались, а с первыми лучами солнца «вступали в игру». Кристаллы соли на пропотевших спинах, обветренные лица, красные от недосыпа глаза, хруст песка на зубах, вспышки выстрелов в ночи и дирижирование бомбами днем — так продолжалось неделю.
Наступление шло на древний город — был приказ по мере сил щадить то, что от него уцелело.
На практике это означало, что для четкой идентификации целей к ним приходилось подбираться почти вплотную.
Иначе в мешанине библейских руин понять, что там впереди, было просто невозможно.
Можно было бы, наверное, под благовидным предлогом на такие тонкости плюнуть.
Залечь где-нибудь повыше и издалека, пользуясь лазерным дальномером, размолотить всю эту «античность» фугасками в мелкую пыль. Вместе с противником. Но наш человек так не мог.
Он пришел сюда не разрушать, а защищать. Потому безо всяких колебаний ПАН и его группа продолжали ползать буквально под самым носом у врага. Ради спасения камней, помнивших древних иудеев, римлян, парфян, монгол…
Огюст Мариет, Генрих Шлиман, Артур Эванс, Говард Картер, Остин Генри Лэйард — имена этих ученых, немало сделавших для сохранения историко-культурного мирового наследия, известны многим.
Имя ПАН-а, занимавшегося по факту тем же самым, знало только его командование, остальные посвященные довольствовались лишь позывным. Военно-научный подвиг продолжался, как уже было сказано, неделю. Затем, на рассвете группу обнаружили.
Реакция противника оказалось стремительной.
Спецназовцев прижали огнем, одновременно выдвинув с двух направлений пикапы с пулеметами. Попытка оторваться не удалась — группу зажали в кольцо, которое сжималось с каждой минутой. Нет, конечно, тут же была вызвана помощь… Но за ночь группа слишком удалилась от передовых позиций своих. Теперь те просто не успевали. Артиллерия с авиацией тоже ничего не могли поделать — противник сблизился с группой уже в упор.
«Держитесь!» — заклинали по рации. Было понятно, что спасатели жмут на всех парах, но… Но один за другим погибли или просто сгинули без вести в свистопляске выстрелов местные спецназовцы.
ПАН с простреленной ногой заполз в какую-то яму, откуда швырял гранаты и отстреливался, пока «калаш» не выплюнул вместо обычной пули трассирующую.
Это было плохо. Значит, в магазине патронов осталось штуки три — не больше. Наш человек, снаряжая автоматные «рожки», всегда первыми в магазин загонял три-четыре трассирующих патрона, чтобы в бою вовремя понять, когда пора перезаряжаться. Так что выстрел трассирующим — это действительно было плохо.
БК оставалось кот наплакал. И уж совсем отвратительным знаком являлась практически стихшая стрельба.
Стало быть, противник понял, что из группы выжил лишь один, и его сейчас будут брать в плен. Живым.
Вот в этот самый момент, должно быть, наш специальный человек и решил умереть. О чем он в этот момент думал, теперь уже никто не узнает.
Он пришел сюда, на Ближний Восток, из далекой северной страны, чтобы тут эту самую северную страну защитить.
Чтобы спасти то, что еще осталось от Ближнего Востока.
Людей, не желающих жить по законам варварства, и постройки, стараниями варваров планомерно превращавшиеся лишь в иллюстрации учебников истории. Он сделал, что мог. Теперь оставалось сделать, что должно.
Сноровисто, как его учили, перезарядил автомат. Прикинул, что от его ямы до античных колонн осколки и ударная волна ФАБов не дойдут.
Вышел на связь с барражирующей севернее парой бомбардировщиков. Передал им свои координаты, сопроводив их пометкой «цель стационарная». Дождался подтверждения получения данных.
Узнал подлетное время. Несколькими выстрелами вывел из строя «Стрельца» — комплекс разведки, управления и связи. После чего принял свой последний бой длиной в целые три минуты, из которого вышел победителем.
По крайней мере, он продержался до того момента, когда его яму и прилегающие к ней окрестности не вздыбило к ослепительным ближневосточным небесам бомбовым аммотолом. Вместе с ним самим, врагами и их пикапами.
Выполнившие сброс «Сушки» понятия не имели, что отбомбились по своему, и еще долго потом пытались получить с земли «квитанцию» о результатах бомбо-штурмового удара.
A la guerre comme a la guerre.
Для погибшего сделанное им было работой. Для нас сделанное им стало подвигом.
Потом один из уцелевших во время БШУ участников неудачного захвата сам попадет в плен.
Контуженый, с вытаращенными глазами он будет на допросе рассказывать о нашем человеке, который не сдался. На признавшей гибель своего офицера Родине потом будут сочинять, что местные спецназовцы его бросили и поголовно сбежали.
За рубежом тоже будут о погибшем сочинять всякое, но все больше — потрясенное и с кучей восклицательных знаков.
Британская The Daily Mirror по такому поводу даже «разорится» на капслок:
«Russian 'Rambo' wipes out ISIS thugs by calling airstrike on HIMSELF when surrounded by Jihadi forces». Наши летчики за погибшего будут мстить люто, превратив для убегающего из древнего города противника все дороги в одну сплошную «бомбовую аллею».
Да много чего потом еще будет. Вот только Его уже с нами не будет. Он, мужчина, хранитель, защитник, воин, останется под тем древним городом навсегда. Просто потому, что у нашего человека была такая профессия, очень специальная профессия — Родину защищать.
Защищать ее, если потребуется, даже на очень дальних рубежах…
Разумеется, в этом тексте все персонажи — выдуманные, все совпадения — случайны. Что не отменяет героизма одного нашего очень специального человека. Пожалуйста, помните о нем, погибшем за други своя.
Помните о нем и о тех наших, кто продолжает на территории одной ближневосточной страны защищать свою Отчизну.
Как писал Николай Тихонов в своей балладе:
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей......"
Контуженый, с вытаращенными глазами он будет на допросе рассказывать о нашем человеке, который не сдался. На признавшей гибель своего офицера Родине потом будут сочинять, что местные спецназовцы его бросили и поголовно сбежали.
За рубежом тоже будут о погибшем сочинять всякое, но все больше — потрясенное и с кучей восклицательных знаков.
Британская The Daily Mirror по такому поводу даже «разорится» на капслок:
«Russian 'Rambo' wipes out ISIS thugs by calling airstrike on HIMSELF when surrounded by Jihadi forces». Наши летчики за погибшего будут мстить люто, превратив для убегающего из древнего города противника все дороги в одну сплошную «бомбовую аллею».
Да много чего потом еще будет. Вот только Его уже с нами не будет. Он, мужчина, хранитель, защитник, воин, останется под тем древним городом навсегда. Просто потому, что у нашего человека была такая профессия, очень специальная профессия — Родину защищать.
Защищать ее, если потребуется, даже на очень дальних рубежах…
Разумеется, в этом тексте все персонажи — выдуманные, все совпадения — случайны. Что не отменяет героизма одного нашего очень специального человека. Пожалуйста, помните о нем, погибшем за други своя.
Помните о нем и о тех наших, кто продолжает на территории одной ближневосточной страны защищать свою Отчизну.
Как писал Николай Тихонов в своей балладе:
Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей......"
Ссылки по теме:
- Неприступная Линия Мажино
- 7 интересных и редких фактов из жизни Георгия Жукова
- Выдающийся подвиг экипажа танка Т-28
- Уникальные выпуски газет, посвященные историческим событиям
- Интересный факты и истории
Он выполнял свою работу. Люди любят воевать. Война дело молодых.
С одним соглашусь...делай что должно и будь что будет(с) школоте не понять.
Он сделал свою работу,то за что он служил,то чему его учили.Земля пухом и соболезнования близким.
В тексте бы поменьше пафоса, всё таки не выдуманного героя мы чтим, а настоящего, зачем лишнее писать?
Но зачем писать вот это - "Прикинул, что от его ямы до античных колонн осколки и ударная волна ФАБов не дойдут."
Это, что Никита Михалков писал?
Дай бог, чтобы государство позаботилось о семье героя и чтоб писатели так больше не писали.
Патетики много.
Как подумаешь про олигархов-патриотов...
Сразу Михалкова вспомнишь.
И что за стеб про дальние рубежи?
Спасибо тебе.
Когда наверняка узнаем твое имя, помолимся за тебя, чтоб Бог упокоил твою душу.
От чего вопли скаклов о сотняхтысячахрусскихсолдат, которых они героически остановили под киевом, выглядят даже не смешно - убого и тупо.
Погиб парнишка, безусловно, достойно, но ни за что. Медальку дадут... посмертно. А жена и дети будут получать гроши от государства.
Серьёзно, не понимаю, зачем люди гибнут за нынешнего царя.
Минусуйте, "патриоты"!
А что, если мне не безразлична судьба моей страны, если я не хочу мириться с уродливым государством?
Вы-типичный ватник в самом ужасном смысле этого слова. Вместо того, чтобы признать наличие проблем и бороться с ними, не закрывать глаза на очевидный п*здёжь с ТВ, вы просто думаете: "Подождём, уж через 10 лет точно будем хорошо жить!". Вопрос, кто из нас двоих полезнее стране?
P.S. Когда ж вы идиоты начнёте понимать, что здравоохранение и образование у нас не бесплатные. Вы ежемесячно из своих кошельков отдаёте определенный процент на оплату этих услуг.
P.S.S. Этому государству я плачу налоги, и этого уже достаточно для того, чтобы требовать чего-либо в ответ.
А какую проблему нужно было признать? Человек погиб, выполняя свой долг, так как он его понимал. Он уже всем все доказал. Вы можете совершить что-то подобное? Просим! )
Ваших налогов не хватит ни на дороги, ни на бесплатное образование, ни на бесплатную медицину – не льстите себе. В США люди платят 39% налогов и у них там все платное.
Начните с себя. Измените себя. И Вы увидите как изменится мир ))
P.S. А оскорбляя незнакомого человека, который Вам не сказал ни одного плохого слова Вы просто демонстрируете свой уровень развития )
Что доказал этот парнишка, у которого дома осталась мать-одиночка с дитём на руках?
Наёмники героями не становятся, а поступать также я не стану только потому, что у меня мозги есть.
С моих трёх магазинов государство дерёт почти 3 миллиона налогов в год. Поверьте, дорогу в 3000м можно на эти деньги построить.
У Вас три магазина и три миллиона налогов. Ваши резоны понятны. У него – другие резоны. Вам их не понять. Не судите.
Рад, что Вы начали общаться без оскорблений )