1737
1
"Вы злые, потому что слабые. Добрым быть всегда сложнее."
Е. Леонов
Е. Леонов
Я — злой человек. Серьезно. Не то чтобы плохой. А вот именно — злой, сердитый. Сколько себя помню, всегда злился на что-нибудь или сердился на кого-нибудь.
На родных и близких. На коллег и сослуживцев. На задержки транспорта, мусор на улицах или действия властей.
Так продолжалось, пока один умный знакомый не задал мне очень странный вопрос.
«Слушай», — спросил он. — «А на что ты так сердишься? Не в частности, а в целом?»
Этот странный вопрос не давал мне покоя, наверное, целый месяц, пока, наконец, на него не нашелся не менее странный ответ.
Знаете, я сердился на то, что мир, в котором я живу, не такой, как мне обещали, когда я был маленький.
Серьезно.
В детстве мне обещали, что есть в жизни правда. Что я — капитан своей судьбы. Что мечты сбываются, и что друг не бросит в беде. Что добро не остается без вознаграждения. И что зло всегда получает по заслугам. Что настоящая любовь — обязательно навсегда. На то она и настоящая.
Но меня обманули. Мне обещали один мир, а подсунули совершенно другой.
В этом подсунутом мире нет правды, а есть только мнения. И чем больше ты пытаешься правду найти и присвоить, тем сложнее тебе жить.
И добро не побеждает зло. Потому, что их очень трудно различить. Одно все время побеждает другое. Но кто из них зло, а кто добро, разобраться уже совершенно невозможно.
И спутников жизни в этом мире нет. А есть только попутчики, и, поэтому, верность всегда продолжается до поворота.
И справедливости добиться невозможно. Можно только добиться своего. А это совсем другое дело.
Знаете, вот что я вам скажу, моя злость была абсолютно оправданной. Потому что, как не сердится, если, куда ни повернись, все совершенно не так, как следовало предполагать.
Смелость не берет города. Насильно мил, еще как, будешь. Тайное, хоть ты тресни, совсем необязательно становится явным. Тише едешь — дальше, совершенно, не будешь. Я пробовал много раз.
И то, что воздается злу, когда оно, зло, наконец, получает по заслугам, постоянно оказывается тем, что ты и сам совсем не отказался бы получить, если бы кто-нибудь твои заслуги вообще оценил.
Вот мы и сердимся. Я сержусь на своих друзей за то, что они не такие, какими должны были ли бы быть. И они сердятся на меня ровно по той же причине.
У нас у всех одна общая проблема — нам всем доставили не тот мир, который мы заказывали.
И самое ужасное в том, что теперь этот мир невозможно ни вернуть, ни обменять на обещанный.
Подсунутый мир не обязан быть таким, каким я хочу его видеть, не обязан выполнять те обещания, которые мне дали в детстве.
Мир, в целом, имеет полное право быть таким, каким ему вздумается.
И, может быть, конечно, его можно как-то изменить или перенастроить, но только способы сделать это тоже, как и все остальное, совершенно не такие, как предполагалось на момент приобретения.
Как прекрасен был тот мир, который мы заказали себе в детстве. Это был мир, где добро совсем непохоже на зло и, поэтому, их легко отличить друг от друга.
Это мир, где добрые люди непременно счастливы, где дружба крепка и любовь навсегда.
В том мире, который нам обещали в детстве, очень легко быть добрым человеком, и очень легко поступать правильно.
И я думаю, может быть, поэтому этот мир нам и не достался?
Не достался потому, что он ничему не может нас научить.
Владимир Яковлев.
На родных и близких. На коллег и сослуживцев. На задержки транспорта, мусор на улицах или действия властей.
Так продолжалось, пока один умный знакомый не задал мне очень странный вопрос.
«Слушай», — спросил он. — «А на что ты так сердишься? Не в частности, а в целом?»
Этот странный вопрос не давал мне покоя, наверное, целый месяц, пока, наконец, на него не нашелся не менее странный ответ.
Знаете, я сердился на то, что мир, в котором я живу, не такой, как мне обещали, когда я был маленький.
Серьезно.
В детстве мне обещали, что есть в жизни правда. Что я — капитан своей судьбы. Что мечты сбываются, и что друг не бросит в беде. Что добро не остается без вознаграждения. И что зло всегда получает по заслугам. Что настоящая любовь — обязательно навсегда. На то она и настоящая.
Но меня обманули. Мне обещали один мир, а подсунули совершенно другой.
В этом подсунутом мире нет правды, а есть только мнения. И чем больше ты пытаешься правду найти и присвоить, тем сложнее тебе жить.
И добро не побеждает зло. Потому, что их очень трудно различить. Одно все время побеждает другое. Но кто из них зло, а кто добро, разобраться уже совершенно невозможно.
И спутников жизни в этом мире нет. А есть только попутчики, и, поэтому, верность всегда продолжается до поворота.
И справедливости добиться невозможно. Можно только добиться своего. А это совсем другое дело.
Знаете, вот что я вам скажу, моя злость была абсолютно оправданной. Потому что, как не сердится, если, куда ни повернись, все совершенно не так, как следовало предполагать.
Смелость не берет города. Насильно мил, еще как, будешь. Тайное, хоть ты тресни, совсем необязательно становится явным. Тише едешь — дальше, совершенно, не будешь. Я пробовал много раз.
И то, что воздается злу, когда оно, зло, наконец, получает по заслугам, постоянно оказывается тем, что ты и сам совсем не отказался бы получить, если бы кто-нибудь твои заслуги вообще оценил.
Вот мы и сердимся. Я сержусь на своих друзей за то, что они не такие, какими должны были ли бы быть. И они сердятся на меня ровно по той же причине.
У нас у всех одна общая проблема — нам всем доставили не тот мир, который мы заказывали.
И самое ужасное в том, что теперь этот мир невозможно ни вернуть, ни обменять на обещанный.
Подсунутый мир не обязан быть таким, каким я хочу его видеть, не обязан выполнять те обещания, которые мне дали в детстве.
Мир, в целом, имеет полное право быть таким, каким ему вздумается.
И, может быть, конечно, его можно как-то изменить или перенастроить, но только способы сделать это тоже, как и все остальное, совершенно не такие, как предполагалось на момент приобретения.
Как прекрасен был тот мир, который мы заказали себе в детстве. Это был мир, где добро совсем непохоже на зло и, поэтому, их легко отличить друг от друга.
Это мир, где добрые люди непременно счастливы, где дружба крепка и любовь навсегда.
В том мире, который нам обещали в детстве, очень легко быть добрым человеком, и очень легко поступать правильно.
И я думаю, может быть, поэтому этот мир нам и не достался?
Не достался потому, что он ничему не может нас научить.
Владимир Яковлев.
Ссылки по теме:
- Как тебе сегодня живется, Чернобыль?
- Конор Макгрегор строит восемь домов для бездомных ирландских семей
- 20 душевных фотографий, которые растопят ваше сердце и восполнят нехватку добра
- Трагическая судьба легендарного актера и комика Робина Уильямса
- В городе, расположенном посреди Тихого океана, проживает 62 человека, которые являются потомками одного мужчины
реклама
