В осаждённом Кремле

Осада длилась с 1611 года, но как-то лениво, в национальном русском стиле - "а щас мы пойдём на приступ?" "не, щас обед, пойдём завтра". Чудовищный голод среди осаждённого гарнизона разразился именно летом 1612-го, когда в Кремль не смогли прорваться шедшие на подмогу польские войска пана Ходкевича с возами провианта. И до этого-то дело у поляков с закусками было довольно плохо (страшно сказать - ни фляков на столе, ни бигоса нормального), поскольку вследствие аномально холодной погоды погибли посевы и стало херово, можно сказать, вот от слова совсем. Последние "Ашаны" в Кремле закрылись, и затовариваться стало откровенно негде. Ситуация была - пан или пропал. Паны стали пропадать.

Польский полковник Бузило заявлял в своих записях - "Воробей стоил 10 грошей, сорока или ворона - 15 грошей. Кто не имел денег, питался падалью". 25 июля в Кремль попала одинокая подвода с зерном (заблудилась, наверное), но на всех её не хватило. Поляки окончательно потеряли человеческий облик, и начали сперва робко, а потом смелее вкушать пленных. Без соуса. Но обязательно культурно, с вилочкой и салфеточками кружевными, за интеллектуальной беседой о правах человека. Не дикари ж, слава Богу, какие-нибудь.

Как писал участник осады со стороны ополчения, "в крепости голод такой великий, что иные уже от голода умирали, ели, что могли добыть. Собак, кошек, крыс, сухие шкуры (кожи) и людей даже… Пришли однажды к пану войсковому судье немцы, на голод жалуясь. Тот, не имея, что им дать, отдал им двух колодников (то есть заключенных), потом трёх, они их словно как мед съели". Как пленные закончились, логично перешли на своих. Своё-то производство вкуснее, чем импорт, это с древних времён общеизвестно.

Польский историк Валишевский рассказывает про полный капец по поводу высокой кухни гарнизона Кремля:

"Поляки выкапывали трупы, потом стали убивать своих пленников, а с усилением горячечного бреда дошли до того, что начали пожирать друг друга; это — факт, не подлежащий ни малейшему сомнению. Лейтенант и гайдук съели каждый по двое из своих сыновей; другой офицер съел свою мать! Сильнейшие пользовались слабыми, а здоровые — больными. Ссорились из-за мертвых, и к порождаемым жестоким безумием раздорам примешивались самые удивительные представления о справедливости. Один солдат жаловался, что люди из другой роты съели его родственника, тогда как по справедливости им должен был питаться он сам с товарищами. Обвиняемые ссылались на права полка на труп однополченца, и полковник не решился прекратить эту распрю, опасаясь, как бы проигравшая тяжбу сторона из мести за приговор не съела судью".

Далее, поляки стали обвинять друг друга в предательстве, а предателя нужно было непременно казнить - то есть съесть. За считанные месяцы гарнизон сократился в 2 раза - с трех тысяч до полутора тысяч человек. Польские войска в буквальном смысле ели друг друга поедом, и так увлеклись, что прямо не хотели останавливаться: обменивались рецептами, устраивали кулинарные шоу. После взятия 1 ноября русским ополчением Китай-города Струсь понял, что сопротивляться нет сил - и поляки сдались. Ополчение вошло в Кремль, увидело там трупы, засоленные в чанах, офигело со всей этой европейской кулинарии, и перебило на месте половину пленных людоедов. Остальных с трудом спасли, и направили на поселение в глубинку.

Так неудачно закончилась очередная попытка Евросоюза интегрировать Россию в цивилизованное сообщество.

(с) Zотов