4267
26
Шиничи Судзуки (1835-1918) - фотограф, который делал снимки будней Японии для иностранного журнала The Far East. Многие из его фотографий были раскрашены вручную, поэтому они выглядят более реалистичными и современными, чем черно-белые фотографии той эпохи. В этой подборке - снимки 1870-х годов - времени, когда Япония находилась на пороге глобальных перемен.
Японский фотограф Шиничи Судзуки (Shinichi Suzuki, 1835-1918) - один из фотографов, которые снимали будни Японии для журналов. После того как в 1854 году его семейный бизнес по производству пиломатериалов был разрушен цунами, Судзуки отправился в Иокогаму, где стал известным фотографом. Многие из его снимков были раскрашены вручную, поэтому они выглядят более реалистичными и современными, чем черно-белые фотографии той эпохи.
Уличный менестрель (поэт-певец)
Сначала работая в шелководстве, Судзуки часто ездил в Иокогаму, где в 1867 году стал учеником в фотостудии Симуки Рендзе. В 1872-1873 годах по заказу издателя иностранного журнала The Far East Дж.Р. Блэка фотограф сделал серию фотографий, документирующих сельскую жизнь Японии.
×
Певицы
В 1860-х и 1870-х годах Япония находилась на пороге масштабной трансформации. Страна впервые открыла двери для внешней торговли, а западные технологии и образ жизни уже наложили свой отпечаток на японскую культуру. К моменту смерти фотографа в 1918 году Япония сильно изменилась в плане общества, политики и экономики. Традиционный японский образ жизни, запечатленный фотографом, вытеснился западными стандартами.
Источник: — переведено специально для fishki.net
Еще крутые истории!
- Уморительная история: кто первый засунул лампочку в рот
- 14 сильных фотографий, которые рассказывают об истории человечества
- Несколько интересных историй из жизни необычных личностей
- Как наследники проучили банк, который не хотел отдавать вклад умершего отца
“C Благовещенска начинаются японцы, или, вернее, японки. Это маленькие брюнетки с большой мудреной прической, с красивым туловищем и, как мне показалось, с короткими бедрами.
Одеваются красиво. В языке их преобладает звук “тц”. Когда из любопытства употребляешь японку, то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на одной карточке с какой-то японской б - - - -ю.
Комнатка у японки чистенькая, азиатско-сентиментальная, уставленная мелкими вещичками, ни тазов, ни каучуков, ни генеральских портретов. Постель широкая, с одной небольшой подушкой. На подушку ложитесь вы, а японка, чтобы не испортить себе прическу, кладет под голову деревянную подставку. Затылок ложится на вогнутую часть. Стыдливость японка понимает по-своему. Огня она не тушит и на вопрос, как по-японски называется то или другое, она отвечает прямо и при этом, плохо понимая русский язык, указывает пальцами и даже берет в руки, и при этом не ломается и не жеманится, как русские. И все это время смеется и сыплет звуком “тц”. В деле выказывает мастерство изумительное, так что вам кажется, что вы не употребляете, а участвуете в верховой езде высшей школы. Кончая, японка тащит из рукава зубами листок хлопчатой бумаги, ловит вас за “мальчика” (помните Марию Крестовскую?) и неожиданно для вас производит обтирание, причем бумага щекочет живот. И все это кокетливо, смеясь, напевая и с “тц”… ”
(Чехов А. П. Письмо Суворину А. С., 27 июня 1890 г. Благовещенск)