Великому Суворову!!! Штурм Измаила. Небо упало на землю, реки потекли вспять

1790 год. Четвертый год продолжается русско-турецкая война за обладание Северным Причерноморьем. Несмотря на блестящие победы русского оружия при Фокшанах, Рымнике и Очакове, в морских сражениях у мыса Фидониси, в Керченском проливе и у острова Тендра, политическое положение России стало критическим. В казне нет денег на продолжение войны, срочно нужен мир, а турки с поддержки Британии и Пруссии всячески затягивают мирные переговоры. Надеются и не без оснований на помощь европейских держав, в первую очередь Пруссии. Чтобы подвигнуть упертых турок на мир, нужна значительная победа.

Осенью 1790 года русские войска взяли небольшие крепости Килия, Тульчи, Исакчи нанесли поражение Баталь-паши на Кубани. Казалось бы, турки должны были пойти на переговоры. Но нет, они продолжали всячески затягивать их. Возникла реальная угроза: если война продлится еще на год, то в нее, на стороне турков, вступи Пруссия и может еще и другие европейские державы. Выстоять перед коалицией ослабленной войной России будет весьма проблематично.
Поэтому императрица Екатерина II требует от своего фаворита и по совместительству главнокомандующего Южной армией Григория Потемкина взять главную турецкую крепость на Дунае – Измаил. Именно это будет великой победой, после которой Турция вынуждена будет заключить мир. «Турок было практически невозможно окончательно разгромить, пока они удерживали крепость Измаил на Дунае. В ней сходились многие дороги, и в неё стекались разгромленные ранее турецкие войска. Место, в котором находился Измаил, давало туркам серьёзное стратегическое преимущество»

Но приказать одно, выполнить гораздо сложнее. Осенью войска генералов И. В. Гудовича, П. С. Потемкина и флотилии генерала де Рибаса осадили крепость, но на штурм не решились.

Измаильская крепость лежала на левом берегу Килийского рукава Дуная, К началу русско-турецкой войны 1787—1791 годов турки под руководством немецких и французских инженеров превратили Измаил в мощную крепость. Измаил был построен европейскими инженерами по последнему слову инженерной мысли того времени - основу его укреплений составляли земляные валы с огромным рвом (6-10 метров), на которых были установлены многочисленные пушки (260 орудий). Это было сделано для того, чтобы защититься от современной артиллерии, для которой разбить вертикально стоящие старинные стены не составляло труда. Гарнизон Измаила первоначально состоял из 15 тысяч человек, но осенью туда сбежались турки из поверженных крепостей, татары из полевых отрядов и гарнизон увеличился до 35 тысяч. Комендантом крепости был опытный и поседевший в сражениях сераскер Айдослу Мехмед-паша. Частью гарнизона командовал Каплан Гирей, брат крымского хана, которому помогали пять его сыновей. храбрость и упорство их подпитывалась фирманом султана обещавшего в случае падения Измаила казнить из его гарнизона каждого, где бы он ни был найден.

Русские войска Павла Потемкина, Самойлова, де Рибаса и Гудовича простояли перед Измаилом целый месяц но на штурм не решились, ограничивались лишь осадой и легкими бомбардировками. Никто из генералов не хотел брать на себя ответственность за штурм. Уж слишком крепким был этот орешек. Не хотел этого и сам главнокомандующий Григорий Потемкин. Нужно было или решаться на штурм, или немедленно уходить, поскольку зимовка в полевых условиях была чревата большими потерями. На военном совете решили снять осаду и уходить. Но императрица присылает очередной приказ – взять Измаил.
И тогда хитрый царедворец Потемкин-Таврический предпринимает маневр, позволяющий убить всех зайцев сразу: он пишет письмо генерал-аншефу графу Суворову с предложением возглавить наступление на крепость. Возьмет Суворов Измаил — главнокомандующий выиграл кампанию. А если Суворов уйдет от крепости, к Потемкину претензий не будет: он послал на штурм знаменитого «Генерала Вперед», и не его вина, что предприятие оказалось невыполнимым. Риск поражения тоже на Суворове, ведь приказа непременно брать город главнокомандующий не отдавал.

А Суворову лишь бы повоевать. Он немедленно отправляется к Измаилу, с дороги посылая Павлу Потемкину и Самойлову приказ: «Войска развернуть и вернуть на позиции!» Похоже, даже мысли об отступлении у генерала не было. На следующий день вслед за Суворовым выступили и его любимые Фанагорийский гренадерский и Апшеронский мушкетерский полки. «Господа ветераны», как называл их Суворов.
13 декабря Суворов прибыл под Измаил и объехав его вокруг не нашел слабых мест. Задача была нелегкой, практически невозможной. Но полководец все-таки решился на штурм, хотя позже признавался «На штурм подобной крепости можно было решиться только один раз в жизни…». Он пишет в своей излюбленной краткой и отрывистой манере письмо сераскиру: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — и воля. Первый мой выстрел — уже неволя. Штурм — смерть». Ответ Мехмед-паши был тоже лаконичным и достойным, хоть в витиеватой восточной манере: «Скорее Дунай потечёт вспять и небо упадёт на землю, чем сдастся Измаил».

Суворов приказывает построить вне видимости турок подобные укрепления. На них солдаты тренируются, как молниеносно ставить лестницы и преодолевать крутые валы. Тренируются до автоматизма. Для турок штурм не был неожиданностью, они о нем знали и готовились к отражению. Единственно чего не знали – точного времени и направления главного удара. Чтобы дезориентировать противника и не дать ему возможности понять, в какой момент начнется штурм, Суворов приказал регулярно выпускать сигнальные ракеты, что держало турецких наблюдателей в напряжении. Сам он постоянно появлялся на одном и том же северном участке напротив Измаила, вынуждая обороняющихся стягивать основные силы именно сюда: всем была известна привычка русского полководца находится на острие удара. Но на этот раз Суворов изменил своей привычке: штурм должен был начаться с трех других сторон – с запада атаковал отряд Павла Потемкина (7500 человек), с востока Александра Самойлова (12000 человек) — с востока, отряд генерал-майора Осипа де Рибаса (9000 человек) — с юга через Дунай. Каждый отряд был разделен на три штурмовые колонны. Кавалерийский резерв (2500 человек) бригадира Федора Вестфалена в четырех группах занял позиции против каждых из крепостных ворот.
10 (21) декабря с восходом солнца началась бомбардировка крепости огнём с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии. Она продолжалась почти сутки и завершилась за 2,5 часа до начала штурма. В три часа ночи 11 (22 декабря) по сигналу ракеты колонны солдат выдвинулись из лагерей и сосредоточились на позициях. В половине шестого утра двинулись на приступ.

В темноте турки не могли вести прицельный огонь. Русские быстро преодолели вал. Егеря из 2-й колоны Бориса Ласси первыми ворвались на вал и завязали бой. Апшеронские стрелки и фанагорийские гренадеры 1-й колонны генерал-майора С. Л. Львова опрокинув неприятеля и, овладев первыми батареями и Хотинскими воротами, соединились со 2-й колонной. Хотинские ворота были открыты для кавалерии. Одновременно на противоположном конце крепости 6-я колонна генерал-майора М. И. Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних бастионов. Десантные войска генерал-майора Осипа Дерибаса в трех колоннах, под прикрытием гребного флота переправились через Дунай, и преодолевая упорное сопротивление 10 тысячи татар высадилась на берег. Успехом закончились действия и других колон. Тяжелее всего было бойцам из 3-й колонны Фёдора Мекноба. Она штурмовала главный бастион где глубина рва и высота вала были так велики, что лестницы в 5,5 саженей (около 11,7 м) оказались коротки, и пришлось под огнём связывать их по две вместе. Но тем не менее главный бастион был взят.

Штурм Измаила. Небо упало на землю, реки потекли вспять
К рассвету укрепления были в руках русских войск, турки отошли в город. Но Суворов не торопился развивать успех. Для начала он дал войскам отдых, приказал развернуть крепостные орудия и подтянуть пушки полевой артиллерии. Лишь после этого войска вошли в Измаил. Турки бились за каждый дом, но Суворов приказал никого не щадить и для уменьшения своих потерь использовать артиллерию. Улицы простреливали картечью насквозь, дома, где засели отряды врага, разрушали ядрами. Бой был кровавый и длился почти сутки. На теле убитого сераскера позже обнаружили 16 штыковых ран. Родственники последнего крымского хана Каплан Гирей и Максуд Гирей с отрядом крымских татар пытались вырваться из города и погибли в бою. К вечеру 22 декабря Измаил был взят, хотя в некоторых местах бои продолжались до следующего дня.

Турецкая армия была уничтожена – 26 тысяч убитыми, 9 тысяч пленными (2 тысячи умерло от ран в последующие дни). Потери русских тоже были большими – более 4,5 тысяч ( 1900 убитых, 2700 раненных). Все участники штурма были щедро награждены званиями и орденами, недовольным остался лишь сам Александр Васильевич — он рассчитывал на звание генерал-фельдмаршала, но получил лишь горсть бриллиантов, звание почетного подполковника Преображенского полка и медалью с его именем. Но обиднее всего было то, что Потемкин уехал в столицу, оставив командующим не Суворова, а Репнина. Честолюбивый 60-летний Суворов был страшно обижен и, якобы по болезни, попросил разрешения покинуть театр военных действий. Взятие Измаила подвигло самого Гавриила Державина, самого знаменитого поэта того времени, к сочинению с композитором Осипом Козловским песни «Гром победы, раздавайся!», до 1816 года остававшейся неофициальным гимном Российской империи.

Как и ожидалось, весной турки попытались взять реванш или хотя бы улучшить условия мира, но армия визиря была разбита князем Николаем Репниным у Мачина. Потемкин к этому времени неожиданно скончался, и мирный договор в Яссах подписали два героя Измаила — Самойлов и де Рибас. Развалины же самой крепости вернули Порте. Зато вскоре на отвоеванных у турок землях возле взятой крепости Хаджибей был заложен город, названный Одессой.

Так небо упало на землю и Дунай потек вспять.