Так родилась киношная мафия. Как создавали «Крестного отца»

Великому фильму уже 50 лет. Во всяком случае, первой части. А началось все, как обычно, со слова.

Писатель Марио Пьюзо, сам сицилиец, сын эмигрантов, сам из неполной семьи, из беднейшего района Нью-Йорка «Адская кухня» создал роман.

Его история – это в принципе отражение действительности Америки 30-х и 40-х годов. Жизнь Марио точно не была сахаром: в семье было семеро детей, отец был шизофреником, нужно было выживать. Поэтому, когда США вступили во Вторую Мировую войну, он ухватился за возможность, и уехал прочь от своей действительности в Европу. И сделал это с удовольствием.

Уже служа после войны в Западной Германии, он познакомился со своей будущей супругой. Там же он впервые начал писать. Опирался Пьюзо на личный опыт – первым его романом была «Арена мрака», в которой описывалась история любви американца и немки.

Затем ему пришлось браться и за халтуру – так, например, он был автором второсортного чтива для журнала, в которой описывал пропагандистские истории (чаще всего, выдуманные) о войне.

При этом писать приходилось много. На момент этих его халтур в семье было уже пятеро детей, сам он страдал от лишнего веса (очень уж любил итальянскую кухню), да и любил перекинуться тут и там картишки. А заодно и «фанател» от Достоевского, поэтому трудности заядлых игроков он прекрасно понимал и с личного опыта, и из книг.

Что касается создания «Крестного отца», то на создание образа Вито Корлеоне, хладнокровного, но очаровательного босса мафии его вдохновила мать. Да-да, именно эта женщина говорила «месть – это блюдо, которое лучше всего подавать холодным». Она была властной и часто говорила такими афоризмами.

Также вдохновение Пьюзо черпал из родной Адской кухни и книг Зейна Грея о ковбоях. Не случайно его самый известный роман чем-то напоминает вестерн: множество героев, связанных между собой, азартные игры, секс, убийства и пистолеты. Но он все же об одной итало-американской семье. И поэтому фамилия клана Корлеоне отсылает нас к самому опасному городу Сицилии. Это реально существующее место, которое даже описывается в романах Пьюзо.

Человеком, которого мы можем благодарить за выход книги в свет (а следственно, и фильма), стал редактор издательства G.P. Putnam's Sons Сол Браун. Он оценил синопсис, выдал писателю 5 тысяч долларов, и отправил Пьюзо работать. А когда получились первые сто страниц, в 1967 году Пьюзо пригласили на студию Paramount.

Тогда у киношников были серьезные проблемы. Да, прошлое было ярким, плодотворным, но вот настоящее студии было совсем уж нерадужным. Проведите аналогию с нашим Ленфильмом, и поймете, как тогда воспринималась знаменитая голливудская киностудия.

Тогда она решилась на рисковый шаг. В 1966 году главой назначают молодого Роберта Эванса, который соответствовал образу голливудского дельца: любитель женщин, гедонист, а еще и бывший продавец женской одежды.

Но несмотря на отталкивающий, казалось бы, образ, владельцы студии с ним не прогадали: именно он смог разглядеть алмаз в романе Пьюзо, и выпустить «Крестного отца». А затем еще и «Ребенка Розмари», «Китайский квартал» и другие фильмы, которые фактически спасли Голливуд от упадка.

Сам Эванс вспоминал, что при первой встрече с Пьюзо он был скорее удивлен. Это был полный нервный мужчина, который мало торговался, и согласился продать роман за 12,5 тысяч долларов, чтобы после выхода картины получить еще 50 тысяч. А Пьюзо говорил, в свою очередь, что вообще с Эвансом до начала работы над сценарием не был знаком.

После того, как писатель получил гонорар, он уехал в Лас-Вегас знакомиться с местной фауной. Там он постоянно зависал в казино The Sands, знакомое вам благодаря «Одиннадцати друзьям Оушена». А после того, как роман был дописан, узнал, что его творение попало в руки редактора издания Fawcett. Именно там предложили за него огромную сумму в 410 тысяч долларов. Жить на нее можно было ни в чем себе не отказывая до самой смерти.

Мать писателя Мария, как и сам Марио, сначала не поверила в реальность происходящего. А после сказала следующее:

«Так всем и говори — получил $41 тысячу, чтобы родня не прибежала просить деньги», — она подумала, что сын случайно прибавил к сумме лишний ноль.

Уже в марте 1968 года роман издают. И к апрелю она становится бестселлером. При этом многие мафиози были уверены, что автора кто-то из их среды консульировал.

«Он не мог сам написать сцену первого убийства Майкла Корлеоне, такое так не придумаешь», - говорил Сэмми Габано, член семьи Гамбини.

В мафии ни разу не обиделись на Пьюзо, а лишь удостоили его уважением. Долг писателя в Лас-Вегасе погасили как раз они, хотя писатель поначалу отнекивался. Но были и недовольные. Фрэнк Синатра, являющийся негласным прототипом Джонни Фонтейна, актера из романа, отказался жать руку писателю при встрече. Он сказал Пьюзо: «Надеюсь, ты подавишься». Встреча была в ресторане.

Когда Эванс понял, что вот оно – самое удачное время для экранизации, он сильно рисковал. Тогда фильмы про мафию были у публики не в фаворе, и не окупались от слова «совсем». Подтолкнула его прежде всего конкуренция. Внезапно Берт Ланкастер захотел выкупить проект за миллион, а Эванс был еще и ревностным дельцом, поэтому уступать не хотел.

Правда, на улицах Нью-Йорка снимать было слишком дорого, поэтому было решено отстроить павильоны. Затем начались поиски режиссера.

Отказывались все. И Артур Пенн, и Отто Премингер, и Питер Йейтс. Они были либо уже заняты другой работой, либо отказывались по личным соображениям. В какой-то момент студия дошла до того, что было решено снимать фильм руками итало-американца. Ведь кто лучше понимает их, чем их же представитель?

На пост режиссера в итоге выбрали молодого Фрэнсиса Форда Копполу, у которого за спиной было лишь три крупных проекта. Самый известный из них – «Люди дождя». Сначала он не хотел брать на себя ответственность, но позже, прикинув, что его собственная компания Zoetrope Studio находится в убытке, все же согласился. Да и друг режиссера Джордж Лукас советовал взяться за проект.

Сам Коппола нашел в книге то, что мало кому видно после первого прочтения: здесь не только насилие и убийства, здесь еще и зарождение американского капитализма. Было только одно условие от режиссера: снимать будут на натуре. Ну и еще одно: переносить время действия тоже не будут. В итоге бюджет сильно увеличили с двух миллионов до шести.

И тут начался… производственный ад. С самого начала, еще во время кастинга, было непонятно, кто исполнит главную роль. У будущего экранного Вито Корлеоне, Марлона Брандо, был очень тяжелый характер, поэтому связываться с ним никто не хотел.

При этом на этом актере настаивал сам Коппола: он был уверен, что именно Брандо прекрасно исполнит роль пожилого босса мафии. На студии к этому относились со скептицизмом и считали, что он и сам не согласится.

Однако Брандо заинтересовался, и отнесся к предложению исполнить роль крайне позитивно. На пробы, чтобы увеличить челюсть, он набил в рот ватные шарики. А еще говорит специально почти что шепотом. Это была отличительная особенность мафиози Фрэнка Костелло, за делом которого в 1951 году следила вся страна. В итоге боссы студии, пораженные отдачей Брандо, согласились. И не прогадали.

Другим сомнительным выбором был малоизвестный 30-летний Аль Пачино. На заявления Копполы, что у него «лицо как карта Сицилии», Роберт Эванс резко высказался: «Ладно, снимай своего карлика, если ты так уверен». Актер и правда не очень высокий.

В итоге диаметрально противоположное мнение Роберт Эванс высказал уже после той самой сцены, где Майкл Корлеоне совершает свое первое убийство – мафиози Солоццо и комиссара полиции Маккласки.

И только в одном уступил Коппола Эвансу: он согласился взять на роль дочери Вито Корлеоне Констанции (Конни) Талию Шайр, сестру режиссера.

Но были и другие навязанные актеры. Так, например, мафия настояла на участии в картине Аль Мартино в роли певца Джонни Фонтейна, который оказался крайне убедительным на съемках и даже смог вывести из себя Брандо, давшего ему в кадре реальную пощечину, и кадр с его удивленной гримасой вошел в финальный монтаж фильма.

Карло Рицци, мужа-абьюзера (поначалу) Конни сыграл мафиози Джанни Руссо. Он говорил, что исполнял личные поручения Фрэнка Костелло. Поразил он всех тем, как показал избиение своей экранной супруги в кадре.

Также среди актерского состава есть еще один непрофессиональный актер – Ленни Монтана, который смог сыграть страшного и крайне опасного Люку Брази, личного помощника дона Корлеоне. Он был борцом, но при этом очень обаятельным, и смог покорить не только всю съемочную группу, но и лично неприступного Марлона Брандо.

Впрочем, среди мафии были и недовольные. Итало-американская лига гражданских прав, главой которой был мафиози Джо Коломбо, который был боссом одной из мафиозных семей, начала угрожать съемочной группе. В частности, угрожали семье Роберта Эванса после рождения его ребенка. А машину продюсера картины расстреляли из автомата.

Звали его Эл Руди, и он в итоге смог договориться с мафией. Правда, за это его тут же уволили, но по настоянию Копполы вновь восстановили.

При этом Эванс и Коппола между собой постоянно вздорили. Так, например, студия угрожала режиссеру, что сделает монтаж без него, поэтому Коппола сократил трехчасовой фильм на сорок минут. Вышло очень сухо.

Тогда Копполе дали добро на финальную длинную версию, в итоге получился шедевр. При показе на премьере в зале стояла тишина после титров. Но это не значило, что фильм не понравился. Это был такой силы восторг, что люди не находились, что сказать. В итоге это вылилось в 3 премии «Оскар», более 500 миллионов кассовых сборов и первый публичный показ мафиози как простых людей.

Сами же Коппола и Эванс так и не помирились до самой смерти одного из них.

А у Крестного отца, как вы теперь знаете, есть свои собстенные отцы: Пьюзо, Эванс и Коппола.