«Я должен сидеть за решеткой уже давно!» Интервью Стрелкова.

Небольшой зал, в котором Игорь Стрелков давал свою пресс-конференцию, набился битком еще за 10 минут до его прихода — те, кому не хватало стульев, стояли прямо перед столом гостя и даже заняли лестницу, ведущую в зал. Среди них были и журналисты, и просто симпатизирующие ополчению сибиряки — складывалось ощущение, что они пришли на встречу, чтобы спросить совета. Пока одни интересовались, откуда у ополчения оружие и чем ему помогают сибиряки, другие сетовали на недостаток патриотизма в обществе и просили рассказать, как приблизить момент признания ДНР и ЛНР на международном уровне.
Справка: Игорь Иванович Стрелков (настоящее имя — Игорь Всеволодович Гиркин) — 44 года, москвич, официально — офицер ФСБ в запасе, отслужил в военных частях ФСБ 16 лет. В начале 2014 года уволен в запас, после чего неофициально занимался организацией безопасности российского бизнесмена Константина Малофеева. Организовал в Крыму отряд ополчения, который сам же и возглавил, с мая по август 2014-го — командующий вооруженными силами ДНР. Причиной отставки российские и украинские СМИ называют возникшие разногласия между Стрелковым и руководством ДНР и ЛНР.

О цели визита в Новосибирск.

Игорь Стрелков: Цель визита очень простая — формирование в Новосибирске филиала движения «Новороссия» с целью оптимизации, если можно так сказать, оказания помощи регионам — Донецкой и Луганской народным республикам, ополчению, раненым, которые находятся на излечении в России и непосредственно в Донбассе.
Работа в рамках движения в Новосибирске уже началась, и она ведется уже не первый месяц, просто не было организованного филиала… Я надеюсь, что Новосибирск окажет серьезную помощь, он ее уже оказывал.

О текущей ситуации на юго-востоке Украины.

Ситуация достаточно тяжелая, перемирие нарушено, украинская сторона ожидаемо перестала его соблюдать, как только сочла себя достаточно сильной, чтобы возобновить активные боевые действия. В ответ на массированные обстрелы Донецка и Луганска ополчение перешло в наступление, успех этого наступления пока очень скромный, но бои продолжаются. С обеих сторон очень большие потери. Украинская сторона теряет больше людей, причем заметно, — можно говорить примерно о двукратном преимуществе в потерях, если можно так сказать. Но ополчение все равно несет тоже тяжелые потери, и это особенно негативно сказывается на обстановке. Потому что ополчение и по численности, и по технике, и по вооружению, конечно, заметно слабее вооруженных сил Украины, батальонов национальной гвардии и прочих формирований. Исход сражения на данный момент до конца не ясен…

- Возможно ли появление на Украине воинских контингентов третьей стороны?

Иностранные советники активно присутствуют в украинской армии. Присутствуют целые контингенты видимо волонтеров и частных военных компаний — особенно много поляков, которыми укомплектованы целые воинские части — они особенно и не скрываются. Появятся ли на Украине организованные и официально принятые военные контингенты, а не частные военные компании, которые там сидят и воюют с самого начала, я сказать не могу. Но во многом это зависит от позиции России.
Если Россия возьмет на себя наконец задачу по защите населения Новороссии — поскольку ситуация просто нестерпимая на данный момент, — то очень сомневаюсь, что какие-то контингенты НАТО решатся рисковать серьезной войной с российскими Вооруженными силами. Если же ополчение останется по-прежнему один на один с вооруженными силами всей Украины, то, в принципе, эти контингенты и не понадобятся. Поскольку, при всем героизме добровольцев, при всем героизме ополчения в одиночку они выстоять не смогут.
…Время партизанщины в Донецке и Луганске прошло. Там сейчас идет полномасштабная большая война, там требуются регулярные части. Которые сейчас с трудом большим формируются. И формировать подразделения вне регулярной армии Новороссии недопустимо.
…У меня много претензий к властям, условно говоря, Новороссии. В первую очередь потому, что организация тыла просто отвратительная — ничего там не делается для организации тыла толком. Но тем не менее я считаю, что в условиях военных действий должно быть военное единоначалие — иначе все это провалится. Поэтому если и говорить о добровольцах — они должны ехать не на каких-то своих условиях, а на тех, которые им предлагаются. А им сейчас предлагается только служба в корпусах народной милиции Донецкой и Луганской народных республик. Надо ехать туда, где их ждут… Организацией тыла должна заниматься официальная власть ЛНР и ДНР. Моя оценка их работы — крайне низкая в данном отношении.

- Какова перспектива официального признания двух республик на мировом уровне?

Непростой вопрос по одной простой причине. Для того чтобы говорить о будущем как двух республик, так и Новороссии в целом, да и вообще Украины, надо четко понимать, что там сейчас идет война. И не победив в этой войне, не одержав победу, Россия… потому что война развязана не против Донбасса, война развязана против России, — мы не сможем говорить ни о каком статусе ни ДНР, ни ЛНР, ни о признании. Я искренне надеюсь, что республики будут признаны хотя бы де-факто, что позволит России оказать им по-настоящему масштабную военную помощь. Поскольку без нее они не выстоят.

О добровольцах из России.

Мы оказываем содействие тем, кто едет в Новороссию. Но каждый из тех, кто собирается воевать, должен принять для себя твердое четкое решение. И лично прибыть туда, где осуществляется сбор добровольцев. В принципе, люди собираются в разных местах. А мы, если имеем информацию, что кто-то хочет поехать, — мы просто помогаем. Но опять же — далеко не всем, поскольку там сейчас нужны люди с боевым опытом в первую очередь. Или по крайней мере с хорошей военной выучкой. Люди, которые не имеют данной выучки, они сейчас там просто могут быть только в качестве пушечного мяса. Поэтому мы таких людей просто отсекаем — если они едут, конечно, через нас.
Что касается того, сколько новосибирцев там воюет, — я не могу точно сказать, поскольку отдельный учет по Новосибирску не велся. Я знаю, что там воюет уже, пожалуй, больше тысячи российских именно добровольцев, т.е. людей, которые не являются военнослужащими.
Что же касается всех добровольцев, которые туда отъезжают на данный момент, то им надо готовиться служить в регулярной армии Донецкой или Луганской народных республик в корпусах народной милиции. Сейчас идет процесс расформирования чисто добровольческих отрядов, которые там есть, и перевода их на регулярную основу. Люди, которые будут туда отправляться, — они будут проходить действительную воинскую службу в составе армий республик — Луганской и Донецкой. Поскольку я надеюсь, что со временем либо республики эти войдут в состав России, как желает того все население республик, либо эти республики будут признаны союзными для России. И таким образом статус сражающихся там российских добровольцев будет урегулирован.

- Кто эти люди, по каким убеждениям они туда едут?

В первую очередь, конечно, едут участники вооруженных конфликтов, но не обязательно. Едут бывшие десантники, бывшие спецназовцы. Было много людей моего возраста, около 40, сейчас едут более молодого возраста. Это наиболее оптимально, потому что война там уже стала нешуточной.
Она никогда не была шуточной — но она сейчас стала полномасштабной. И сейчас она на многих направлениях приближается к тому, как выглядит в нашем представлении Великая Отечественная война. Масштабные танковые бои, огромные потери, полномасштабные артиллерийские обстрелы, которые продолжаются сутками… И для такой войны нужны люди физически здоровые, крепкие и обладающие определенным опытом. Поэтому сейчас доброволец из России, который едет, если его портрет нарисовать, — это достаточно молодой, от 22 до 30 лет, человек, обладающий определенным боевым или военным опытом, выучкой, который поехал, как правило, сам — почувствовав, что его помощь необходима для защиты народа Новороссии. И человек, который, как правило, понимает, что он едет сражаться не только за Донбасс — он едет сражаться за Россию.

- Грозит ли этим людям в России преследование по статье «Наемничество»? И где та грань, которая проходит между понятиями «наемник» и «доброволец»?

Я могу сказать так: волков бояться — в лес не ходить. Человек, который готов идти под пули, под снаряды, под бомбы, который готов рисковать своей жизнью и здоровьем… Он, наверное, все-таки морально готов к тому, что может пострадать и на другом фронте — от государства. Если что-то изменится… Сейчас, я полагаю, понимание у властей России, в первую очередь у президента, что на Украине в Донбассе русские люди сражаются за Россию — оно есть. Поэтому, конечно, закон что дышло — куда повернул, туда и вышло, но на данный момент, я думаю, такой угрозы нет. Если человек не совершит там каких-либо воинских преступлений или иных преступлений уголовных, то вариантов его преследования, я думаю, не будет.

- Но де-юре эти люди все-таки наемники?

У нас в России как там в поговорке-то говорится? Строгость российских законов компенсируется их неисполнением, да? Де-юре и я должен сидеть за решеткой уже давно!

О собственном участии в конфликте.

- В книжных магазинах сейчас целые полки по Украине, в том числе и книги о вас. Вы что-то смотрели? И если смотрели — какое впечатление о них?

Я видел книгу Поликарпова Михаила, на обложке которой красуется сильно подретушированная и героизированная фигура. Честно могу сказать, когда критикуют и говорят, что моя роль там сильно преувеличена… Не знаю насчет роли, но сильно раздута героичность — это точно. Пафоса слишком много. Терпеть не могу на самом деле пафоса, а он зашкаливает.