375
1
Мастер и Меркель. Политический юмор.
Однажды Мастер, сидя в своей яме, услышал над головой шаги и уверенный женский голос сказал:
— Гутен морген, херр Мастэр!
— Э… Привет, — ответил Мастер, увидев на краю ямы фрау Меркель.
— Мы слышайт, вы есть починяйтунг всякий старый техник унд механизмус!
----------------------<cut>----------------------
Мастер нервно оглянулся в угол гаража — не торчит ли там нога Клинтон? Однако все агрегаты андроида были надежно обернуты промасленной бумагой и укрыты брезентом. Мастер не оставлял надежды когда-нибудь восстановить этот олдтаймер — отличный образец американской классики, угробленный бездарным обслуживанием, — но заказать запчасти с «Ебея» не позволял курс доллара, а посылки с «Алиэкспресса» постоянно кто-то пи#дил на почте.
— Ну, типа да, — осторожно признался Мастер, — Бывает. А вы, извините, какой модели будете? Производства ГДР? На шасси Трабанта?
— Как ви сметь! — возмутилась Меркель, — Вы путать меня с этот американский шайсе думкопфф Клинтон! Я есть натуральный дойч органик фрау! Я могу показайт!
Меркель начала расстегивать блузку, но Мастер испуганно замахал на нее грязной ветошью:
— Я, я, — в ужасе сказал он, — Даст ист фантастишь! Не надо, я верить! То есть, верю!
— Меня не надо ремонтирен! — гордо сказала фрау Меркель. — Я есть натюрлих! Вы должен срочно починяйт наш Дойче Орднунг!
Снаружи раздались тяжелые шаги и натужное пыхтение — два Истинных Арийца тащили Орднунг. Он был похож одновременно на Большую Берту, Фольксваген-Жук, холодильник Бош и транзисторный приемник Грюндик, а вот Арийцы были какие-то подозрительные — мелкие, чернявые и больше смахивали на пакистанцев.
— Серьезная техника! — восхитился Мастер. — Умели же когда-то!
— Он больше нихт арбайтен! — печально сказала Меркель.
Мастер аккуратно снял кожух с Орднунга и заглянул внутрь.
— Ага… Вот оно, значится, как… Оно, значит сюда, а это, значит оттуда… — приговаривал он задумчиво.
Меркель нетерпеливо переминалась с ноги на ногу — то ли переживала за Орднунг, то ли действительно была «органик фрау» и хотела в кустики.
— Тааак! — сердито воскликнул Мастер. — А это ещё что такое!
— Васт ист дас? — испуганно подпрыгнула Меркель.
— Какой мудак… Простите, фрау... Какой мудак сюда толерантность закрутил? Здесь же по схеме юбераллес должен стоять!
— Это есть новый европейский тюнинг! — оправдывалась Меркель, почему-то нервно косясь на чернявых арийцев.
— Понаколхозят всякого, а потом удивляются… — покачал головой Мастер, — А куда делись киндер, кирхе, кюхе унд кляйдер? Вот, смотрите сами — тут, тут и тут они были. Да вот, даже крепежи от них остались… Нет, вы мне скажите, что это за хрень вместо них присобачили?
Меркель осторожно, чтобы не испачкать блузку, заглянула в Орднунг и тихо шепнула Мастеру:
— Даст ист феминизм! Он есть непременный американский условий от США!
— А где, скажите мне, нордический характер? Вы его что, со времен пивного путча не доливали? И что это за радужная гадость вместо него в системе залита?
— Гейпарадден. Даст ист гейпарадден, — вздохнула Меркель. — Евросоюзен запрещайт использовайт нордический характер, мы заливайт, что имейт...
— Нет, фрау Меркель, — строго сказал Мастер, — Так дело не пойдет! Немецкое качество, конечно, есть немецкое качество, но такого издевательства никакой Орднунг не выдержит. Надо вернуть оригинальные детали, использовать рекомендованные производителем расходники…
— Доннерветер! Мы не мочь! — расстроилась Меркель. — Нам сказайт, что от них озоновый дырк, глобальный потепляйтунг, экономик капут и руссише нападайт!
— Ну, дело ваше, — сказал Мастер, брезгливо вытирая с рук что-то радужное, — Думайте. А то будет у вас вместо Дойче Орднунг какая-нибудь Американская Мечта, да и та в Китае собрана.
— Мы есть будем думайт, — тихо сказала Меркель. — Сильно думайт…
— Гутен морген, херр Мастэр!
— Э… Привет, — ответил Мастер, увидев на краю ямы фрау Меркель.
— Мы слышайт, вы есть починяйтунг всякий старый техник унд механизмус!
----------------------<cut>----------------------
Мастер нервно оглянулся в угол гаража — не торчит ли там нога Клинтон? Однако все агрегаты андроида были надежно обернуты промасленной бумагой и укрыты брезентом. Мастер не оставлял надежды когда-нибудь восстановить этот олдтаймер — отличный образец американской классики, угробленный бездарным обслуживанием, — но заказать запчасти с «Ебея» не позволял курс доллара, а посылки с «Алиэкспресса» постоянно кто-то пи#дил на почте.
— Ну, типа да, — осторожно признался Мастер, — Бывает. А вы, извините, какой модели будете? Производства ГДР? На шасси Трабанта?
— Как ви сметь! — возмутилась Меркель, — Вы путать меня с этот американский шайсе думкопфф Клинтон! Я есть натуральный дойч органик фрау! Я могу показайт!
Меркель начала расстегивать блузку, но Мастер испуганно замахал на нее грязной ветошью:
— Я, я, — в ужасе сказал он, — Даст ист фантастишь! Не надо, я верить! То есть, верю!
— Меня не надо ремонтирен! — гордо сказала фрау Меркель. — Я есть натюрлих! Вы должен срочно починяйт наш Дойче Орднунг!
Снаружи раздались тяжелые шаги и натужное пыхтение — два Истинных Арийца тащили Орднунг. Он был похож одновременно на Большую Берту, Фольксваген-Жук, холодильник Бош и транзисторный приемник Грюндик, а вот Арийцы были какие-то подозрительные — мелкие, чернявые и больше смахивали на пакистанцев.
— Серьезная техника! — восхитился Мастер. — Умели же когда-то!
— Он больше нихт арбайтен! — печально сказала Меркель.
Мастер аккуратно снял кожух с Орднунга и заглянул внутрь.
— Ага… Вот оно, значится, как… Оно, значит сюда, а это, значит оттуда… — приговаривал он задумчиво.
Меркель нетерпеливо переминалась с ноги на ногу — то ли переживала за Орднунг, то ли действительно была «органик фрау» и хотела в кустики.
— Тааак! — сердито воскликнул Мастер. — А это ещё что такое!
— Васт ист дас? — испуганно подпрыгнула Меркель.
— Какой мудак… Простите, фрау... Какой мудак сюда толерантность закрутил? Здесь же по схеме юбераллес должен стоять!
— Это есть новый европейский тюнинг! — оправдывалась Меркель, почему-то нервно косясь на чернявых арийцев.
— Понаколхозят всякого, а потом удивляются… — покачал головой Мастер, — А куда делись киндер, кирхе, кюхе унд кляйдер? Вот, смотрите сами — тут, тут и тут они были. Да вот, даже крепежи от них остались… Нет, вы мне скажите, что это за хрень вместо них присобачили?
Меркель осторожно, чтобы не испачкать блузку, заглянула в Орднунг и тихо шепнула Мастеру:
— Даст ист феминизм! Он есть непременный американский условий от США!
— А где, скажите мне, нордический характер? Вы его что, со времен пивного путча не доливали? И что это за радужная гадость вместо него в системе залита?
— Гейпарадден. Даст ист гейпарадден, — вздохнула Меркель. — Евросоюзен запрещайт использовайт нордический характер, мы заливайт, что имейт...
— Нет, фрау Меркель, — строго сказал Мастер, — Так дело не пойдет! Немецкое качество, конечно, есть немецкое качество, но такого издевательства никакой Орднунг не выдержит. Надо вернуть оригинальные детали, использовать рекомендованные производителем расходники…
— Доннерветер! Мы не мочь! — расстроилась Меркель. — Нам сказайт, что от них озоновый дырк, глобальный потепляйтунг, экономик капут и руссише нападайт!
— Ну, дело ваше, — сказал Мастер, брезгливо вытирая с рук что-то радужное, — Думайте. А то будет у вас вместо Дойче Орднунг какая-нибудь Американская Мечта, да и та в Китае собрана.
— Мы есть будем думайт, — тихо сказала Меркель. — Сильно думайт…
Ссылки по теме:
Новости партнёров
реклама
Про большую восьмёрку
Т. Блэр (Бушу): Жора, не пей больше, возьми себя в руки, Жора. Ты ему так сходу жостко скажи: «Путин, вы не демократ, подите вон!» Скажи ему: «ваши руки по локоть в полонии, господин Путин, признайтесь и покайтесь!» А мы не подкачаем, выложим все козыри, это будет разгром.
А.Меркель: Жора, мы его сцаными тряпками под лавку загоним, я ему так прямо и скажу: «господин Путин, ваше место у параши!» Натюрлих.
М. Саакашвили (с энтузиазмом забегает в зал): И тут в зал забегаю я с щампанским и крычу такой «Да здраствуит дэмакратия!!!», у мэна все отрэпэтирована!
Ж.Буш (раздраженно пинает Сакашвили): Пошел на х.у.й отсюда (жалобно Блэру) не нравится мне все это, я спать хочу (беспокойно). А где Саркози?
А.Меркель: С утра Путина маринует, я подслушивала, до слез его довел, дерзкий француз! Даст ист фантастиш!
В комнату входят Путин и заплаканный Саркози.
В. Путин (Саркозе): Запомни, твой оперативный псевдоним — «Бормотун». Ну все, рожу попроще, не сцать, держи пресс! (тычет Саркози пальцем в живот)
Ж. Буш (делает решительный шаг навстречу Путину): Господин Путин…
В. Путин (тычет пальцем Бушу в живот): Держи пресс! Молодец! (обращается к Меркель) Анжелочка, два пива за этот столик.
Меркель (растерянно мямлит): Айн момент… кстати… ваше место у…
В. Путин: Да, спасибо, я уже справа сел, спасибо.
Буш (суетливо прыгает на стул слева от Меркель)
Блэр (краснеет) Пааааазвольте…
Буш (смотрит в сторону): О.т.ъ.е.б.и.с.ь
В. Путин (Блэру): Там в углу у бочки свободно.
Саркози (плачет)
Путин (Саркозе): Бормотун, не сцать, ты все сделал правильно.
Буш: А вот к вопросу о ПРО!!!
Блэр (из угла): Да-да-да, вот именно…
(в зал врывается Сакашвили со стаканом): А вот и я!!!
Путин (Бушу): К вопросу про ЧТО?
Буш (официально): К вопросу про ПРО. Вам не кажется, мистер Путин, что польский народ, в лице своего президента тоже имеет право… (случайно натыкается взглядом на жабьи рожи близнецов Качинских, в ужасе кричит и роняет стакан)
Качинские (показывают друг на друга пальцами, говорят одновременно): Это он президент.
Путин: А давайте выпьем за Махатму Ганди. Жора, расслабься, ты какой то нервный, держи пресс (тычет пальцем). Молодец. Ты что сказать-то хотел?
Буш (срывается): Они ругают меня, велят, чтобы я вас прогнал!
Путин: Какие гнусные интриги, как я это называю. Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху-парня, как это я его называю, нашего королька?
Буш: (показывает пальцем на Блэра у параши)
Блэр: Жора, ты мудак и тупой пиндос, а вы, господин Путин, на этот раз не отвертитесь. Вся мировая демократическая цивилизация осуждает ваш гнусный авторитаризм, ваши тоталитарные преступления, мы лишим вас демократических инвестиций, можете считать это ультиматумом!
Путин (рж0т, вытирает слезы): Ну ты даешь, лишить иностранных инвестиций, ну уморил! А за газ кто платить будет? Пушкин? Ну ты, Блэр, молодец — держи пресс! (тычет пальцем в живот, Блэр оглушительно пердит) А тебе Бенни Хилл, часом, не родственник? Молодец, после смерти Петросяна хоть будет с кем поговорить!
(Из-за параши с достоинством выходит эстонский президент): Мы от лица гитлерюгенда... мнннэээ... новых членов Евросоюза...
Путин: Прибалт в бабочке! Давай к роялю, Раймонд, отожги!
(у согретого потными ладошками Саакашвили шампанского вышибает пробку)
Саакашвили: Вах! Да здраствуит дэмакратия, нэт?
(из торта выскакивает голая министр обороны Чехии): Хэппи бездей, мистер президент!
Путин (встает): Ого! Ну, пацаны, мне пора, не буду вам мешать. (обращается к растерянному Саакашвили с шампанским в центре зала) А вы зайдите ко мне на следующей неделе. Бормотун, не сцать, держи пресс! (уходит)
(Блэр с ненавистью смотрит на Буша, Буш демонстративно смотрит в другую сторону, делает знак охране)
(Секьюрити Буша начинают п.и.з.д.и.т.ь Блэра)
Буш (хватаясь за живот): Пресс — ни к черту... (стремительно убегает на толчок)
(Саркози плачет)
Меркель хлопает стакан водки, ослабляет воротник, начинает грустно напевать по-русски «…зеленою станет трава, чтобы позвать закружить, вслед за тобою слова, я не хочу уходить…»
ЗАНАВЕС