Депрессивная программа по литературе

 
Почему-то считается, что у наших детей железобетонные нервы и психика из стали. Поэтому им можно пихать не только всевозможные сцены истязаний, пыток, и прочее, а в финале герой уж непременно если не отравится или застрелится, то сдохнет от брюшного тифа, чахотки, голода, замёрзнет насмерть или будет насмерть избит. Или утопит самое родное существо, как Герасим Муму: ощущение при этом, что любящий отец убил любимого ребенка, а потом будет страдать всю жизнь. Ну вот так.

И какие выводы сделает ребенок? Жизнь — это юдоль скорби, и лучше сдохнуть, чем жить в этом аду? Дети впечатлительны, и правильно сказал поэт: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется»… так уж не лучше ли с этим словом поосторожнее? А то сначала мы пытаем детскую психику школьной литературой, при том что эффект Вертера никто не отменял, а потом спрашиваем…? И кстати, почему юные девы, вместо того, чтобы любить, рожать детей и повышать демографию, ходят по психотерапевтам и лечат депрессию? Сначала мы калечим психику детей, а потом — ой, а чего они?!

И второе, о чём мне кажется, вообще не говорят – по крайней мере, я не слышал.

Понимаете, вся эта беллетристика, как мне кажется, имеет довольно смутные корреляции с понятием «что такое хорошо и что такое плохо». А ведь подросток, он всё пропускает через себя. Он же не взрослый. Он впитывает те сомнительные нравственные установки, которым напичканы эти произведения, и критично к ним отнестись не может.

Простой пример. Катерина — «луч света в тёмном царстве»? Что же она совершила лучестветного? Изменила мужу с первым встречным, потом — не вследствие пробужденной совести, но по великой трусости, во время грозы устроила балаган на городской площади, опозорила мужа, семью, а своего возлюбленного выдала на расправу родственничку. И в финале совершила самоубийство.

В сущности, даже подростку ясно, что перед нами взбалмошная глуповатая девица без царя в голове, без каких-либо принципов и даже без намека на силу воли, живущая под влиянием минуты: захотелось — сделала, нашкодила, устоять не смогла, а потом струсила — покаялась, в этом вся её суть. И Островский сам-то вовсе не писал положительную героиню — он писал реальную, малограмотную, дурно воспитанную бабу, вот и всё.

И вот этой малосимпатичной личностью ребенку предписывается восхищаться, и писать сочинение, восторгаясь тем, что у него вызывает справедливое презрение и отвращение. А попробуй напиши иначе — училка затравит.

Скажите, это вам не кажется приучением к лицемерию?

И ведь все, практически все, или очень многие произведения школьной программы таковы, что нравственные ценности несут более чем сомнительные.

Желтков [герой «Гранатового браслета» Куприна] преследует замужнюю женщину, которая прекрасно счастлива без него и которой он нафиг не нужен, мог бы уж понять. И надо растрогаться, как он, бедный чиновник, полюбил великосветскую даму — а что он её задолбал своими преследованиями, как-то в расчёт не берется. А что её муж мог быть ревнивцем и он её таким образом просто подставил под расправу — тоже. А рассуждения дядюшки Веры насчёт того, что такое любовь — это вообще тема для диссертации по какой-то патологии психики — то есть, по нему, любовь — это готовность унижаться сколько угодно перед предметом страсти, забыв про человеческое достоинство. Мы этому хотим научить детей?

Анну Каренину в школьном учебнике моих лет преподносили прямо как революционерку, хотя Толстой сам писал её как отрицательную героиню (наркоманку, слабую на передок), но нас заставляли ею восторгаться, хотя женщина, бросившая ребенка ради любовника – это вызывает отвращение у любой нормальной женщины. Но вот вам пример, юные девочки: бросайте ребенка ради любовника! Каренина это сделала, и она типа героиня.

И самое главное, в этих книгах ребенок не находит ни одного ответа на вопрос, как ему жить в реальной, не книжной жизни. Как выстраивать отношения с противоположным полом. То есть, действительно, не дав детям азов, суём им эти интегралы…